Александр Юрин - Вечное Солнце Припяти

Странность осталась в автобусе.

Смотрю на вывески кафе. Первое, что попалось «МУ-МУ», в районе сектора «D»… Понимаю, отчего именно нет аппетита… Поскорее удаляюсь. Продолжаю бегать глазами по рекламным зазываниям. «Espressamente illy», «Кофе Хаус», «Snack time cafe», «Шоколадница»… Машинально направляюсь к последней. Заказываю «экспрессо», сажусь за ближайший столик. Смотрю на гигантские табло вылетов. В голове какая-то вакханалия… Что я делаю? Зачем лечу? Чего хочу доказать своим бездумным поступком?.. Нет. Он вовсе не бездумный! Просто смысл заключен вовсе не здесь… Не в шумном центре жизни, а именно там, где никого и ничего не осталось!.. Только радиоактивный распад и тишина.

Приносят кофе. Снова дружелюбно улыбаются. Машинально говорю «спасибо» и спешу отвернуться. Мне не до ваших эмоций — своих навалом!

Словно из ниоткуда появляется Волков. Я отчего-то рад его видеть… Он как бы не относится ко всей местной жизни, будто вырезан из неё… Он не очередная тень, а реальный, живой.

Садится напротив.

К столику тут же подскакивает угодливая «улыбка». Волков кивает и заказывает то же, что и я… Только больше. Я понимаю, что он не пьёт кофе. По крайней мере, ему безразлично, что пить… Как-то так.

Он проводит широкой ладонью по бритому затылку, склоняется.

— Дозвонился.

Киваю. Он нервно жуёт губы.

— Там всё готово. Если долетим без проблем, завтра к обеду будем уже в Дитятках…

Дитятки — первый КПП, на въезде в тридцати километровую зону…

Волков кивает — видимо я сказал вслух. Тут же опасливо озирается.

— Мой друг всё подготовит. Нам останется лишь отоспаться и переодеться.

Машинально спрашиваю, как будем добираться.

Волков трёт подбородок. В этот момент он похож на обыкновенного русского мужика, с нетерпением ждущего пива…

— До Дитяток — на машине. Дальше — пешком…

Нормально. 30 км — на двоих. Почти как у «ЧиЖа»… За малым исключением.

Мелькает «улыбка».

— Что-нибудь ещё?..

Волков мотает головой. На «улыбку» даже не смотрит. Той кажется, всё равно — привыкла.

Я снова говорю «спасибо». Странно, но улыбка пропадает… С тоской смотрю на узенькие плечики, сгорбленную спину, стройные ноги в сланцах… А ведь у неё и впрямь что-то не так! На душе… Но она должна быть «улыбкой»…

— Всё в порядке? — Волков силится привлечь моё внимание. Мельком смотрит на застывшую у кассы девушку. Снова оборачивается ко мне, кивает.

Он думает, что я на неё запал…

Если бы я не потерял своих Свет, младшая, года через два, стала бы именно такой… Только она бы улыбалась по-настоящему…

Снова слишком много «бы»!..

— Смотри, не проговорись в Киеве, кто ты на самом деле…

С трудом заставляю себя воспринимать Волкова.

— В кругу сталкеров не поощряется проведение подобных экскурсий. Мы ходим либо поодиночке, либо группой… Посторонних водить нельзя…

— Почему?

Какое-то время он молчит. Смотрит в чашку. Затем облизывает губы и отыскивает мои глаза.

— Опасно это всё… А вдвойне опасно, когда ведёшь такого, как ты…

— Такого?

— Да.

— Со мной что-то не так?

— Зачем тебе «Зона»?

Молчу.

— Вот и мне нечего сказать… Обычно люди сразу же начинают что-то говорить. Обрисовывать причину, своё состояние, желание ощутить какие-то там эмоции… Они думают, что чем быстрее меня «уломают», тем проще будет потом…

— И что же?.. Действительно проще?

— Хм… — Он кладёт ладони на стол. Сцепляет пальцы… Только сейчас замечаю, что он левша. — Понятия не имею…

— ???

— Я никого до этого не водил. Ты — первый?

— Но почему?

— Вот и я спрашиваю — почему? Что ты там забыл?

Молчу. Смотрю поверх Волкова, хотя и не понимаю, как это выходит — мой собеседник неимоверно широк в плечах. Насквозь такого не просмотришь. Но всё же каким-то образом мне это удаётся…

За соседним столиком — пожилой кореец. Хотя, собственно, почему именно кореец?.. Он может быть кем угодно… если ты конечно не дипломированный этнограф, способный определить принадлежность к определённой национальности по одним лишь контурам черепа… Но он именно кореец — мне не нужен соответствующий документ, чтобы это с уверенностью констатировать! Причём сторонник коммунизма… Я вижу значок на отвороте его серого пиджака — на нём миниатюрный флажок Северной Кореи… Старик, вздрагивает от малейшего шума, вздыхает и смотрит на меня взглядом, полным отчаяния. Что он тут забыл?

То же, что и я?..

Мы синхронно вздрагиваем. Читаю в раскосых глазах истину: он знает, куда лечу я, как и понимает, что я догадываюсь, куда именно возвращается он сам!.. Понятия не имею, как это происходит — я словно на секунду коснулся чужого сознания!..

Я возвращаюсь в СССР, потому что в окружающей действительности больше ничего не осталось. У меня. Я всё растерял в суете этого безумного мира…

Волков нетерпеливо сопит.

Я отвечаю, что просто хочу вернуться назад… Врать про книгу просто нет смысла. Я даже не помню, когда именно, это превратилось в ложь…

Он выдыхает через нос и молча протягивает мне докторское удостоверение. Оказывается, я дипломированный врач-уролог…

Май 1985 года. Украинская ССР. Чернобыльский район. Припять.

«15 мая, среда.

Всю неделю светит солнышко… Но у меня нет настроения. Не знаю почему. Наверное, из-за 9 мая. Мне всегда грустно в этот день и потом, когда он проходит. Наверное, я слишком впечатлительная. Хотя, скорее всего, всему виной тот страшный сон, в котором на меня кричал синий мертвец… Я не могу вспомнить, что именно ему было нужно… Как ни стараюсь… А стараться совсем не хочется! Да, я понимаю, что надо вспомнить, но всё равно не могу заставить себя это сделать…

Мне просто страшно.

Сегодня первый день, после последней записи, как у меня появились осознанные мысли. Наверное, просто нужно было время. Не знаю, что делать, если вдруг доктор попросит показать дневник… Я стараюсь помечать отдельные моменты, за которые я наверняка получу, если кто-нибудь их прочтёт…

(как же сложно жить с дневником!..)

Мне постоянно кажется, что я попала в другой мир! Все местные жители могут запросто прочесть мои мысли… А я их — нет! Как же им всем повезло!..

Я не знаю, что мне делать… На следующих выходных обойду остальные библиотеки. Может найду хоть что-нибудь, что прольёт свет на мою болезнь… Надежды практически нет, но чего-то ещё мне просто не остаётся. Я чувствую, что они подкрадываются всё ближе. Ведь раньше мёртвый человек никогда не посещал мои сны… Хотя, возможно, я этого просто не помню…

На 9 мая папа не работал.*

Пометка. Я буду писать 9 мая, а не День Победы. Если что, потом исправлю.

Так вот, папа не работал, а мама осталась сидеть с Павликом (он совсем плох). Ещё бы, он искупался в ледяной воде, после чего, ко всему, какое-то время оставался на ветру! Хоть и весна, но с его горлом лучше так не делать…