Александр Юрин - Вечное Солнце Припяти

На первый взгляд, раскинувшийся под ногами и нависший над головой сад — не что иное, как застывшая вода, сохранившая в своих кристаллах некую примесь… Однако при прикосновении сразу становится ясно, что это не лёд.

Осторожно нюхаю пожелтевший палец — обычная извёстка… Скорее всего, над нами дом с протекающей крышей… Или любая другая разрушающаяся постройка, материал которой содержит известь.

Минерал просачивался под землю вместе с влагой, затем наслаивался и кристаллизовался на ранее застывшие выделения; капал вниз, создавая обманчивое впечатление, будто ровные сталагмиты взросли на холодном бетоне сами по себе…

Антропогенный ландшафт подземелий восхищает… Однако и ужасает тоже. Вся эта красота неимоверно фонит!

Я просто вытираю испачканный палец о резиновые боты…

Светлана настроена более решительно — она отламывает одну из приглянувшихся «сосулек». Смотрит на неё, как на что-то внеземное. Оборачивается ко мне. Демонстрирует находку. Улыбается…

Школьница.

Улыбаюсь в ответ. Молча освещаю конический свод…

Светлана не в силах сдержать возглас восторга!

Всё застыло, запылилось, умерло… так и не начав жить…

— Как же тут красиво!.. — Она вращается на месте, путаясь в собственных ногах. — Я и представить себе не могла, что в Припяти сохранились подобные места!.. Места, которые вызывают не уныние и боль, а…

Светлана умолкает, так и не закончив фразы… Сталагмитовый лес остаётся позади… Как и сама расщелина.

…Сквозь очередной пролом в стене попадаем в канализационную шахту. Отовсюду несутся голоса… Кажется что мы посреди гомонящей толпы! Отчётливо доносится шорох шагов, шелест рук, незримое дыхание…

Светлана невольно жмётся ко мне. В её испуганных глазах застыл немой вопрос: «Что это?»

Невольно оглядываюсь по сторонам. Смотрю вверх, на ржавый люк.

Мы словно на оживлённом перекрёстке. Только во все стороны, вместо улиц, расходятся мрачные катакомбы. Голоса несутся именно из них… Слова кружат над головой наподобие встревоженных мотыльков: вверх — вниз, вверх — вниз, вверх — вниз… Они пытаются вырваться из подземного мрака, но никак не могут найти спасительного света, на который нужно лететь!.. А потому снова устремляются во мрак коммуникаций в надежде, что свет всё же остался… Не здесь, так где-нибудь там… Далеко-далеко… на той стороне.

Мы будто очутились на вершине пирамиды, где аккумулируется всё окружающее пространство. Только эта пирамида перевёрнута основанием вверх…

Как и моё нынешнее мировоззрение.

Светлана вжимает голову в плечи. Испуганно светит по сторонам.

— Как это?

Машинально отвечаю:

— Тут слишком тихо… Потому что ничего больше не осталось. Потому звукам так легко носиться во всевозможных направлениях… Возможно, разговаривают и вовсе на противоположной окраине города… А мы всё равно это слышим. Звуковые волны довольно хорошо распространяются в ограниченных пространствах. Особенно если эти пространства сильно вытянуты и, к тому же, из металла… Тем более, когда нет прочих помех…

Светлана встревоженно кивает. Медленно обходит шахту.

— Куда же дальше? Я не помню… Забыла! — Она в отчаянии — никак этого не скрывает.

Я так же обхожу шахту, в первую очередь, прислушиваясь к собственным чувствам. У одного из ответвлений невольно замираю. Из тёмного провала не доносится ни единого звука… Лишь веет леденящим холодом!

— Нам сюда.

Светлана ничего не говорит. Без сомнений устремляется в усмехающийся зев.

Я плетусь следом. Мимолётно оглядываюсь назад.

Чувствую, что нас догоняют: медленно, но верно, совершая два шага вместо одного… Как в моём сне.

Но это кто-то другой. Не он…

Полнейшая тьма угнетает.

Светлана то и дело вздрагивает. Всё же говорит на пороге слышимости:

— Как он собирается произвести взрыв?

Развожу руками.

— Это довольно просто. Нужно лишь, чтобы соблюлись определённые условия…

— Условия?

— Да… Всё зависит от того, в каком состоянии, на сегодняшний день, находится вещество под могильником. Если оно всё ещё активно — способно на повторную цепную реакцию, — тогда дело и впрямь дрянь!

— Но как же его расшевелить?

— В заметках Волкова имеется план насосной станции…

— Насосной станции?! — Светлана невольно светит мне в глаза. Тут же заставляет себя успокоиться.

— Да, это единственный способ растормошить дремлющего зверя.

— Господи! Я, кажется, понимаю… Моя мама всегда говорила, что это самое страшное… Особенно если реактор рухнет вниз! Только я тогда особо об этом не задумывалась… — Светлана моментально ускоряется. — Славик наполнит внутренние помещения, расположенные под активной частью реактора, водой из пруда-охладителя, после чего… — Она задыхается.

Я шёпотом заканчиваю фразу:

— После чего, он подорвёт бетонное основание… Я видел, среди всего прочего, инструкции по созданию самодельного взрывного устройства. К тому же, у Волкова имеются гранаты… Если вещество угодит в ледяную воду, случится новый взрыв! И об его масштабах остаётся только гадать…

— Накроет всю Европу и запад России!.. — Светлана буквально бежит вдоль мерно идущих труб.

— Начнётся бегство населения с заражённых территорий!.. Начнутся войны!.. Голод… Мор…

Светлана заключает надгробным голосом:

— Такова кара за наше лицемерие…

— А как же эксперимент?

— Не знаю. Мы не учитываем чего-то ещё… Какой-то элемент по-прежнему скрыт!.. И нет времени, чтобы пытаться его отыскать!

Я лишь молча киваю. Что-то говорить — излишне.

Понятия не имею, как долго бежим по канализационному коллектору… В самом его конце трубы резко расходятся и исчезают в бетонных стенах. Перед нами тупик, ограниченный ржавым вентилятором. Из-за его лопастей пробивается приглушённый свет.

Я смотрю на привод вентилятора. Привод просто отсутствует — здоровенная бобина лишена шкивов и покрыта ржавчиной. Рядом, на полу, валяется вывороченный из стены электродвигатель… До нас тут уже явно кто-то побывал. Причём не раз и не два…

Это естественно.

Светлана, думается, снова приобрела уверенность. Она медленно пригибается, осторожно подлезает под массивную лопасть…

Я чувствую всем телом дрожь. Кажется, что прямо сейчас вентилятор снова начнёт вращаться, насмешливо игнорируя устоявшиеся на сегодня законы физики!.. В этом случае, от Светланы Шаврей ничего не останется, как и от остального мира!

Гоню прочь дурные мысли. Стремительно приближаюсь к застывшей в нерешительности Светлане. Похоже, её терзают мысли, подобные моим, — страх очень заразителен!

Я невольно касаюсь подёрнутого рыжей коркой металла. Скрипят несмазанные подшипники. Эхо скачет по потолку, будто недовольный таракан! Устремляется туда, откуда мы только что прибежали…