Дмитрий Петров - Нелюдь

А швы на животах были сметаны неровно, небрежно, большими стежками. Скелету даже показалось, что так плохо мог бы сшить и он. Швы делались ясно просто так, чтобы кровь из разрезов не вытекала слишком обильно. Это не были швы для живых людей. Это были швы для мертвых.

«Интересно, а глаза у них изъяли еще когда они были живы? — подумал Скелет. — Как у той девушки… Вот только почему-то ее отпустили потом, а у этих еще взяли почки».

— Посмотрел? — спросил его Клоун, и Скелет вспомнил, что тот стоит над ним, за спиной.

Ужасное положение, ужасная ситуация. Один удар по голове сзади, и вместо двух трупов тут станет три. А открытая дверь пылающей топки готова принять три безгласных тела…

И никто никогда не найдет ничего. Огонь горит сильно и ровно, дым воет в трубе, и через десять минут от тел останутся только пепел да дым, с воем вылетающий в черное петербургское небо.

Были люди, стали трупы. А после и трупов не осталось, только дым и пепел.

— Посмотрел, — Скелет встал и не мог удержаться, взглянул на Клоуна с благодарностью за то, что тот не воспользовался блестящей возможностью и не убил его.

— Теперь все, — сказал Клоун. — Теперь пора.

Они с напарником схватили первое голое тело и потащили его к топке. Пара секунд — и труп исчез в огне, сразу охватившем и начавшем лизать его белые мертвые бока… Затем пошел в огонь и второй.

Скелет, замерев, смотрел на эту процедуру. Он видел гудящее в топке пламя, слышал хруст костей в огне. Он видел, как в багровом свете суетятся Клоун с помощником, как старательно запихивают они внутрь печи тела.

Один труп уже совсем залез внутрь, но тут свесилась зацепившаяся рука. Она как тряпка лежала на бетоне, высовываясь из горнила…

Весь труп был уже охвачен пламенем, а ноги даже успели почернеть и обуглиться, а рука все еще была белая, нетронутая. Клоун подцепил ее кочергой и стал запихивать внутрь.

«Как черти в аду, — подумал Скелет. — Наверное, именно так и представляют себе ад. Красные отсветы, зловещая атмосфера, и какие-то согнутые фигурки копошатся вокруг белых-белых человеческих тел».

Когда-то одна бабка говорила ему, что в аду будет гореть неугасимое пламя, сжигающее грешников. Тогда Скелет не понимал этого выражения — «неугасимое пламя». Сейчас, глядя в ровный яростный огонь топки, он понял, что это такое.

Клоун сделал свое дело и обернулся к нему.

— Теперь тебе тут больше нечего делать, — тяжело дыша, сказал он. — Теперь все кончено. И помни о своем обещании. Больше я тебе ничего не должен.

— Хорошо, — ответил Скелет. — Договорились. Спасибо тебе, Клоун, за экскурсию. — Он сам заметил, что голос его звучит как-то неестественно. Все-таки обстановка была слишком уж непривычной.

Заметил это и Клоун.

— Что, труханул, Скелет? — сказал он покровительственно и ухмыльнулся. Освещенный красным пламенем, он выглядел совсем как дьявол во плоти.

— Ничего, мы уже привыкли, — сказал Клоун, утирая пот со лба. — Про нас бы в газетах писать. Знаешь, под заголовком «Люди редких профессий»…

Скелет еще раз обвел взглядом котельную. Наверное, днем тут все выглядит совсем по-другому, привычно, обыденно.

В углу он заметил обшарпанный стенд. Шагнув к нему, он прочитал: «Экран социалистического соревнования». Стенд был старый, еще советских времен. Наверху его был изображен красный флаг с серпом и молотом, а еще выше этого шла надпись: «Профсоюзы — школа коммунизма»…

Наверное, повесили этот стенд году в восемьдесят пятом, шестом, да так и забыли снять. Никому он тут не мешает. Висит себе в углу и висит. Сначала его не снимали, потому что подозревали о том, что старые времена могут вернуться и стенд еще понадобится. А потом пошли совсем уж новые времена, и стало не до стендов.

— Они жгут трупы убитых людей тоже в рамках соцсоревнования? — спросил Скелет, пытаясь шутить и указывая на стенд рукой.

— Ага, они с мафией соревнуются, — ответил, усмехаясь, Клоун. — Те убивают, а мы тут сжигаем. Кто больше? Вот такое соревнование.

Скелету было невыносимо больше тут находиться. Ему все время казалось, что в котельной пахнет паленым человеческим мясом. Он понимал, что, наверное, это не так, но иллюзия оставалась.

— И это твоя работа и есть? — спросил он у Клоуна на прощанье.

— Ну, можно еще иначе, — ответил тот. — Просто когда котельная работает, то легче и надежнее тут. А так — есть и другие способы.

Он выжидательно смотрел на Скелета, ожидая, когда тот уйдет. Скелет подумал, подавать ли ему руку на прощание. Потом вспомнил, как этими самыми руками Клоун только что запихивал в огонь тела убитых людей. И не стал подавать руку.

Только выйдя из котельной, он подумал о том, что этими же руками завтра Клоун поведет своих детишек в школу…

Клоун в последний раз мелькнул на пороге двери, провожая Скелета, и потом захлопнул дверь, возвращаясь к своим обязанностям, в царство огня, пожирающего плоть.

Скелет завел машину и поехал обратно. Руки его не то, чтобы дрожали, но он вел машину неуверенно.

Была какая-то слабость во всем теле. Ему удалось напасть на след и получить хорошую, важную информацию. Но радости отчего-то это не приносило. Скелет как бы побывал в царстве смерти и осознавал это.

О занятиях Клоуна он, конечно, знал и раньше. Тот говорил ему достаточно откровенно. Просто Скелет никогда не интересовался подробностями, а Клоун и не распространялся о них. Теперь же Скелет все видел сам.

Он знал, что Клоун с помощником будут сидеть у огня, полыхающего в печи, до тех пор, пока не сгорит плоть. Потом подождут, когда сгорят скелет и черепа. Точнее, они не сгорят, но раскалятся, так что потом станет возможным расколотить их кочергой…

Или ломиком. Чтобы уже точно не оставалось никаких следов.

И вот, через полчаса, Клоун возьмет ломик и станет в тишине котельной крушить черепа и толстые кости скелетов… И будет стоять хруст, и тлеющая плоть угольками будет рассыпаться по полу…

Сжигать таким образом — это даже легче, чем замуровывать в бетон. Ничего не надо делать, не надо искать стройку.

Клоун знает свое дело, он давний специалист. Те, кто не хочет прибегать к его услугам или не знают его координат, поступают гораздо проще. У убитого отрезается голова и руки. Голова — чтобы не опознали по лицу или по зубам, а руки — чтобы не опознали по отпечаткам пальцев. Голова и руки уничтожаются в бытовых условиях, а тело выбрасывается. Пусть находят, все равно без головы и без рук никто его с уверенностью не опознает.

Но это — метод дилетантов. Клоун же — большой специалист. Если он взялся уничтожить тела — это гарантия качества.

Скелет проехал почти всю дорогу до дома машинально. Он был вял и только в конце обратного пути порадовался тому, что остался жив.