Эдгар Уоллес - Зелёный ужас.

— Тебе не следовало приезжать сюда, — заявил он ему. — Я наметил твой отъезд в Канаду на следующую неделю.

— Я не поеду, — ответил пришелец, выпил виски и вытер губы грязным платком. — Чего ради я буду скрываться и прятаться как какой‑нибудь…

— Как какой‑нибудь беглец из тюрьмы, — закончил за него доктор, — или как человек, которого разыскивает полиция трех стран за множество преступлений — от поджогов до убийства.

Пришелец скорчил недовольную гримасу.

— Если бы я не был таким пьяным идиотом, — заметил он более мягко, — ты бы никогда не узнал об этом. Черт тебя побери! Я сошел сума. Ты был у меня в руках. Я видел, как ты пытался из него выжать какую‑то тайну. И как ты его пырнул кинжалом. Я видел…

— Молчи! — прошипел Гардинг. — Эти стены имеют уши.

— Но зато здесь нет окон, через которые можно было бы что‑нибудь увидеть, — злорадствовал пришелец. — А я видел! Видел, как он воспрянул, как бросился за тобой и как ты пырнул его кинжалом для того, чтобы он замолчал. Ты убил его, милый доктор!

Гардинг знаком велел ему замолчать.

— Твое счастье, что ты меня нашел в ту ночь, — продолжал оборванец. — А то я бы выдал тебя.

— Тебе нечего сожалеть о том, что я тогда встретил тебя, Джексон, — сказал доктор. — Полагаю, ты припоминаешь это имя?

— Припоминаю, — ответил пришелец. — Джексон. — Сын Джека, неплохое имя. Во всяком случае имя это достаточно хорошо, для меня, а? Да, ты отыскал меня и позаботился обо мне. И я очень сожалею об этом.

— Неблагодарный идиот! — сказал Гардинг. — Я спас твою голову, спрятал в Истбурне, когда полиция искала тебя по всему Лондону.

— Меня искала? Какая выдумка! Какая гнусная выдумка! Великий Боже!

— Не дури. Кому бы поверили — мне или тебе? А теперь потолкуем серьезно. В следующий четверг ты отплывешь на пароходе в Квебек.

И он начал инструктировать оборванца рядом. Тот внимательно слушал, временами прикладываясь к бутылке, и в конце концов согласился на предложение доктора.

В соседней квартире Олива Крессуелл погрузилась в работу. Ей очень хотелось закончить свой список владельцев гостиниц, чтобы на следующий день предъявить его Беллу.

«Какие существуют на свете забавные имена, — подумала она, — Скоббс из Ротегауля, Скоббс». Белл рассмеялся, когда она указала ему на это имя.

— Случайно, — сказал он, — мне известен этот мистер Скоббс. В Америке он считается весьма состоятельным господином. Ионе Скоббсу принадлежат «Отель Скоббса» в Стерншнун‑сити, «Белльвю» в Багтерзасе, «Паласт‑отель» в Портедже.

Дописав последний лист, Олива скрепила бумаги металлической скрепкой и зевнула. Затем разделась и собралась ложиться спать. Она подумала о том, не суждено ли ей во сне увидеть этого таинственного Скоббса или бледного большеголового человечка. И решила проверить, хорошо ли заперта входная дверь. Подошла к двери и замерла в изумлении: через вентилятор до нее доносились голоса. Она услышала голос доктора и еще один незнакомый.

— Тебе нечего заботиться, я помню обо всем.

— Великий Боже!

Доктор в ответ пробормотал что‑то невнятное.

— Да, да… Отель Скоббса в Ротегауле… Знаю, знаю… А теперь спокойной ночи, дружок…

Хлопнула дверь, и по лестнице кто‑то зашагал почти неслышно. Олива застыла в изумлении.

Оливе расхотелось спать. Лечь в таком состоянии в постель значило провести еще одну бессонную ночь. Она надела халат и решила почитать на сон грядущий. При иных условиях книга захватила бы её внимание, но сейчас её голова была занята другими мыслями. По ту сторону стены находился некто, столь странным образом ворвавшийся в её жизнь. Был ли он дома в этот поздний час? Каким образом он проводил вечера? Несомненно, он не из тех, кто заполняет досуг карточной игрой или шатанием по барам.

Неожиданно она услышала глухой стук из‑за стены. Значит, Белл был дома — вместо того чтобы лечь спать, он, по‑видимому, вколачивал гвозди в стену. Бумм, бумм, бумм, пауза, бумм, бумм, бумм…

Глухие долгие удары были как бы вызваны ударом кулака в стену, а короткие и отрывистые были ничем иным, как постукиванием пальцами. Стук повторился.

В этих стуках была какая‑то последовательность, и неожиданно Олива уловила их смысл — это были сигналы, передаваемые по азбуке Морзе. «О. К.», — выстукивал Белл. О. К. — её инициалы.

Она трижды постучала в стену пальцем, стукнула ладонью и снова несколько ударов пальцем. Она просигнализировала: «Понятно».

Постукивание возобновилось, и она, взяв карандаш и бумагу, принялась записывать странное послание: «Очень важно. Не употреблять мыла. Принести его в контору».

Таково было содержание этой своеобразной телеграммы Белла.

Она усмехнулась. От Белла можно было ожидать чего‑нибудь более остроумного. Она простучала «понятно» и легла в постель.

«Матильда, Матильда, — сказала она себе, засыпая, — это не совсем прилично среди ночи перестукиваться с посторонними мужчинами».

Несмотря на предоставленную ей свободу действий, она решила приходить на службу вовремя. А чтобы к десяти часам оказаться в Сити, ей надлежало встать не позже восьми часов.

В половине девятого её разбудил стук в дверь, это был почтальон с утренней почтой.

— Вам, мисс, пакет, — сказал почтальон.

Она притворила дверь и сквозь щель приняла от него небольшой сверток и сопроводительное письмо. На конверте была марка весьма известной парфюмерной фирмы, а в нем оказалось следующее, напечатанное на машинке послание:

«Милостивая сударыня!

Мы позволяем себе обратить Ваше внимание на вновь выпущенный нами в продажу сорт туалетного мыла и надеемся, что он встретит с Вашей стороны одобрение».

— Как мило, — сказала она и удивилась, чем, собственно, она заслужила подобное внимание.

Она развернула сверток и достала из небольшой картонной коробки кусок лилового мыла, завернутого в шелковую бумагу. Мыло обладало нежным и приятным запахом.

— Как мило, — повторила она и отнесла неожиданный подарок в ванную.

День начинался как нельзя лучше. Правда, причина, которая привела её в хорошее настроение, была очень ничтожна, но женщины знают, как мало надо для хорошего настроения.

И вдруг она вспомнила о ночном предупреждении: не употреблять мыла, а принести его в контору.

Значит, Белл знал, что ей суждено получить этот пакет. «Очень важно», — протелеграфировал он ей. Значит, все это не было шуткой. Она быстро оделась, позавтракала и оказалась в конторе на десять минут раньше положенного времени.

Белл ожидал её. По своему обыкновению, он присел на стол и приветствовал её кивком.

— Мыло? — спросил он.

Она протянула ему сумочку, в которой лежал лиловый кусочек мыла, присланный ей в подарок.