Эдгар Уоллес - Зелёный ужас.

Поужинав, девушка просмотрела газету. Стемнело. Она включила свет. Электрическая энергия учитывалась счетчиком‑автоматом, не лишенным странностей. Иногда одного шиллинга хватало для того, чтобы освещать квартирку в течение недели, а порой уже по прошествии двух дней свет начинал слабеть и меркнуть.

Олива вспомнила, что давно не опускала в автомат монетки, и вынула кошелек, чтобы найти шиллинг. Но шиллинга не оказалось. В кошельке были только флорины и шестипенсовики. Шиллинга не было. Впрочем, такова судьба всех, кому приходится пользоваться автоматами. Она со спокойствием фаталиста примирилась со своим открытием и стала размышлять над тем, следовало ли ей пройти до угла и разменять у папиросного киоска деньги или же подождать до завтрашнего дня.

Прежде чем она успела что‑то решить, лампочка замигала и погасла.

Девушка вышла на лестницу — на лестнице горела слабая лампочка, включенная в сеть без автомата.

Дверь номера четвертого, в котором жил пьяница, приотворена. Встречаться с ним ей совсем не хотелось. Доктор жил в девятом номере, к его двери была приколота визитная карточка:

«Вернусь в 12. Ждать».

По‑видимому, он ушел и ожидал, что к нему кто- либо придет. Таким образом, ничего не оставалось, как пойти навстречу опасности, рискуя встретить пьяного Белла. Олива быстро сбежала по лестнице и, очутившись на улице, почувствовала облегчение.

Словоохотливый торговец папиросами задержал её на несколько минут. Наконец ей удалось распрощаться с ним. Подойдя к дому, она заметила в подъезде чей‑то темный силуэт. её сердце тревожно забилось.

«Матильда, ты глупа», — сказала она себе, как и всегда в тех случаях, когда была недовольна собой и хотела себя выругать.

Девушка храбро вошла в подъезд и мельком взглянула на стоявшего в подъезде человека — он был ей незнаком. Казалось, он также не обращает на нее внимания. Мужчина был маленького роста и толст. Впрочем, она не была уверена в этом. Быстро взбежала по лестнице. Дверь номера четыре была по‑прежнему приотворена, но — что бросилось ей в глаза — приотворена была и её дверь. В этом не было никаких сомнений! Олива отчетливо помнила, что перед уходом не только заперла дверь, но и проверила, насколько тщательно это сделала. Мороз пробежал по коже, и руки задрожали. Это еще больше разозлило её.

«Если бы свет был в порядке, я бы рискнула», — подумала она. Но свет не горел, и, для того чтобы включить его, нужно пройти через две неосвещенные комнаты в ванную и там опустить в автомат монетку. А ванные комнаты наиболее подходят для убийств.

«Чепуха, Матильда, — сказала она себе неуверенно, — не будь трусихой. Ты попросту позабыла запереть дверь. И только».

Олива отворила дверь и попыталась вглядеться в

темноту.

Послышался легкий шорох. Казалось, это был шорох трущейся о стул собаки.

— Кто там? — спросила она твердым голосом.

Ответа не последовало.

— Кто там?

Девушка вошла в комнату и тут же почувствовала, как чья‑то сильная рука схватила её за рукав. Над ухом послышалось тяжелое дыхание.

Она закусила губы и попыталась удержаться от крика, а потом рванулась так стремительно, что у незнакомца остался оторванный рукав. Выбежав на лестницу, захлопнула за собой дверь и забарабанила в дверь четвертого номера.

— Пьян он или трус, но всё же мужчина, — бормотала она.

Дверь распахнулась, и на пороге показался мистер Белл.

— Что случилось?

— Человек… В моей комнате какой‑то человек… — выкрикнула она. — Человек…

Он отстранил её и направился к двери.

— Ключ, — решительно потребовал он.

Дрожащими пальцами потянулась она к своей сумочке.

— Сейчас…

Он на мгновение вернулся к себе и снова показался, держа в руках маленький электрический фонарик. И, к её изумлению, достал из кармана револьвер.

Ударом ноги Белл распахнул дверь и исчез во мраке её квартиры.

В ту же минуту она услышала его голос, который прозвучал решительно и грозно.

— Руки вверх!

Раздались чьи‑то взволнованные слова, и снова заговорил мистер Белл:

— Что, освещение в вашей квартире в порядке? Можете войти. Я загнал его в столовую.

Олива прошла в ванную, опустила в автомат шиллинг и включила свет.

В углу комнаты стоял болезненного вида человек с непомерно большой головой и поднятыми руками. Лицо его было мертвенно бледно, он дрожал от страха.

— Оружия нет? Отлично! Можете опустить руки. Теперь выворачивайте карманы.

Незнакомец пробормотал что‑то на непонятном девушке языке, и Белл ответил ему на том же языке. Незнакомец выложил на стол содержимое одного кармана. Девушка наблюдала за ним, широко раскрыв глаза.

— А это что такое?

Белл поднял карту, на которой была нацарапана цифра. Цифра эта могла с равным успехом сойти, и за шесть и за восемь.

— Понял, — сказал Белл. — Теперь — второй карман. Вы ведь понимаете по‑английски, мой друг?

Человек повиновался, он вынул из кармана кожаный бумажник. Снова заговорил Белл, и девушка поняла, что он говорит по‑итальянски. Ей показалось, что он сказал: «Нехорошо».

— Я сейчас спущусь со своим приятелем и сразу же вернусь, — сказал Белл.

Мужчины вышли из квартиры; человек попытался было сопротивляться, но напрасно, и их шаги затихли. Вскоре Белл вернулся к девушке, и лишь теперь Олива заметила, что тот совершенно трезв.

Его глаза были ясны, возле губ легла решительная складка, а волосы, ранее взлохмаченные, были гладко зачесаны. Он окинул её серьезным взглядом, и ей стало не по себе.

— Мисс Крессуелл, — начал он, — я вынужден просить вас о большом одолжении.

— С удовольствием, если это окажется в моих силах.

— Я не собираюсь просить вас о невозможном. Я попрошу вас лишь, чтобы вы никому ничего не рассказывали о том, что произошло здесь сейчас.

— Никому? — переспросила она изумленно. — И доктору?

— Даже ему, — ответил он. — Именно об этом я и прошу вас. Пообещайте мне это. Мгновение она колебалась, а затем сказала: — Хорошо, я обещаю вам. Я никому не расскажу об этом уродливом человеке, от которого вы спасли меня.

— Вы должны понять, мисс Крессуелл, то, что произошло. Этот уродливый человек был сильно напуган вами. Право, он не причинил бы‑вам ничего дурного. Весь вечер я ждал его, а он попал к вам.

— Вы его ждали?

Он кивнул.

— Где?

— Я ждал его в комнате доктора, — ответил он спокойно. — Надо вам сказать, что я и доктор — не на жизнь, а на смерть соперники. Мы соперничаем в области науки. Мы оба ожидали появления этого человека, и я хотел во что бы то ни стало опереди1ь доктора.

— Но… каким образом вы проникли к нему?

— У меня есть ключ, — и он протянул ей маленький ключ. — Человек, который только что покинул нас, не был уверен в том, куда ему надлежит пройти — в квартиру шесть или в квартиру доктора. Этот ключ подходит к обеим дверям.