Стивен Хэнд - Техасская резня бензопилой

Водитель снова и снова рассказывал, как бедняжка едва не перевернула грузовик. А шериф в ответ повторял, что сам ею займется.

И тут Эрин услышала еще один голос — ребенок!

Малышка, которую они украли у родителей Иедидиа, лежала в плетеной колыбели на прилавке. В тот момент, когда Эрин это поняла, ей все стало ясно: Хьюитты, с их передающейся по наследству жестокостью; весь этот порочный круг страданий.

Бедный Иедидиа, они хотели, чтобы он носил их фамилию, чтобы он вырос Хьюиттом, чтобы он стал их сыном. Эрин и та девушка-самоубийца, одинаково стоявшие посреди шоссе и одними и теми же словами взывавшие о помощи. А теперь — этот несчастный ребенок.

Внезапно все стало ясно — и Эрин поняла, как ей победить Хьюиттов.

Когда она напала на Томаса Хьюитта, она сама стала Томасом Хьюиттом. Теперь же ей представилась возможность снова стать человеком, — стать человеком и одновременно разорвать эту бесконечную цепь смертей.

Хойт выглянул наружу.

Придется немного промокнуть, но очень хочется заполучить эту девчонку.

Он поправил свой ремень и вышел на крыльцо. Пусть женщины пока разговаривают с этим дальнобойщиком: шерифу не нужны свидетели того, что он будет говорить и делать. Нет, он совсем не хотел прямо сейчас убивать эту девчонку. Она доставила им слишком много хлопот, чтобы надеяться на быструю смерть. Но если опять начнутся какие-то проблемы, он ее просто пристрелит: за сопротивление, оказанное при аресте. А может быть, заодно пристрелит и дальнобойщика.

Черт! Где бродит Кожаное Лицо, когда он так нужен!

Шериф вышел наружу и, не обращая внимания на дождь, направился к грузовику. Черт, водитель все-таки увязался за ним!

Эрин бросилась бежать, что было сил. Ее разорванные туфли громко зашлепали по грязи.

Генриетта и Люда Мей по-прежнему стояли у распахнутой двери. Они следили за тем, как Хойт, в сопровождении этого болтливого дальнобойщика, шел к грузовику. Шерифу та компания водителя явно не нравилась.

Генриетта оглянулась на прилавок. Ее девочка, несмотря на весь этот шум, спала как ангел. Даже ни разу не заплакала, красавица!

— Господи милосердный! — вскричала Генриетта. — Ребенок пропал!

Люда Мей обернулась и увидела, что стоявшая на прилавке плетеная колыбелька была пуста.

Эрин легла на сиденье машины и достала из кармана складной нож. В прошлый раз она уже сломала два лезвия, но это была другая машина с другим замком зажигания.

Нужно спешить. На этот раз у Эрин нет права на ошибку. Они уже идут. Она слышит хлюпанье их ботинок по грязи.

Эрин закусила губы и с первого раза вскрыла замок зажигания. Руки у нее дрожали.

Быстрее. Теперь провода.

Хойт подошел к грузовику и положил руку на кобуру. Там лежал тот самый револьвер, из которого вчера утром застрелилась девушка.

Шериф стоял у кабины грузовика. Обе двери были закрыты, изнутри не доносилось ни звука. Хойт, по-прежнему держа руку на револьвере, направился к водительской двери, протянул руку, чтобы ее открыть, но тут же передумал.

У него появилась идея получше.

Он прислушался, чтобы проверить, не услышала ли сидящая внутри девушка его приближения, и направился к пассажирской двери — туда, где эта девчонка должна сейчас сидеть, рыдая и хныкая. Мотор был выключен, ключи у водителя, так что шериф совершенно безбоязненно стал обходить огромную машину.

Эрин трудилась над проводами. Если бы только…

Она вытерла свои мокрые от дождя руки и принялась обдирать ножом изоляцию с проводов. Осталось совсем немного.

Эрин повернула нож и принялась за последний клочок изоляции, и вдруг нож соскочил и впился ей в большой палец.

Но девушка даже не вскрикнула от этой внезапной боли: она не шла ни в какое сравнение с той, которую Эрин уже испытала. Девушка лишь до крови закусила себе губу. Нож упал на пол, но все было уже сделано. Эрин оставалось только протянуть свои окровавленные пальцы и соединить нужные проводки, завести мотор.

Все почти сделано! Еще пара секунд — и она нажмет на газ!

Шериф, обходя спереди грузовик, достал из кобуры револьвер.

Боб по-прежнему топтался у водительской двери, так что он никак не мог увидеть, что происходит с другой стороны его огромной машины.

По изрезанному морщинами лицу шерифа (он был еще не очень стар, но постоянное употребление алкоголя давало о себе знать) пробежала злобная ухмылка. Он был уже почти у пассажирской двери. Теперь уж эта девчонка от него не уйдет. Шериф не был недоразвитым уродом с бензопилой, он пользовался другим, более совершенным, убивающим с двадцати метров оружием.

Если бы только Люда Мей позволила ему тогда изнасиловать эту девчонку и разрезать ее на куски бутылкой из-под бурбона… Если бы ему позволили сделать, как он хотел, эта паршивка давным-давно была бы мертва. Но нет, понадобилось зачем-то тащить ее в подвал. А она возьми и сбеги с этим маленьким уродцем Иедидиа, или как там его звали до того, как Люда Мей его усыновила?

Но теперь — все.

Шериф Хойт забрался по лесенке, взялся за ручку двери и поднял пистолет, готовясь на месте пристрелить эту чертовку. Он распахнул дверь и закричал, чтобы…

Но слова замерли у него на языке, а сам он остановился как вкопанный.

Кабина была пуста.

Хойт от удивления так и замер — одна нога в кабине грузовика, все остальное тело снаружи.

«Где она, черт побери?!»

Он еще раз осмотрелся: внутри точно никого не было.

Шериф оглянулся назад: из магазина к нему бежали Люда Мей и Генриетта. Женщины что-то кричали и звали его. Неужели девчонка там?

Полицейская машина врезалась в шерифа и снесла открытую дверь грузовика. Хойт отлетел на ветровое стекло, оставив на нем пятна крови и целый лабиринт трещин, и тут же, завывая от боли, упал на землю и покатился по грязи. Осколки разбитого стекла со звоном посыпались на капот автомобиля, а оттуда на землю. Осколки от стекла были перепачканы в крови Хойта.

Шериф никак не мог поверить в то, что с ним только что произошло.

Лицо… за рулем…

Это была та самая девчонка!

Все это время Эрин сидела в полицейской машине. Она завела ее и сбила шерифа при первой же предоставившейся ей возможности.

И она не собиралась успокаиваться на достигнутом.

Она развернула машину: ее руки крепко держали руль, а глаза замечали все, что происходит вокруг.

Люда Мей и Генриетта, стоя по колено в грязи, громко ругались, но Эрин их не слышала (впрочем, все равно бы их ругань ее уже не смутила). Сейчас ей не опасны ни жирный маньяк, ни старая хозяйка магазина. Да и дальнобойщик, что бы он ни думал обо всем происходящем, не пойдет вытаскивать ее из полицейской машины.

Единственная реальная опасность — это…

Хойт шарил руками по земле, пытаясь найти свой револьвер. Он его выронил, когда эта поганка налетела на него на его же собственной машине. Но она еще поплатится за это…