Майкл Палмер - Пятая пробирка

Густафсон пожала плечами.

— Может, просто не хотели брать на себя убийство, — сказала она. — А может, они оставляют этих людей в живых на случай, если им снова потребуется провести подобную процедуру. Помните, женщина говорила, что у нее посто­янно была повязка на глазах и ей кололи какие-то лекарст­ва? Она запомнила очень мало подробностей того, что с ней случилось, поэтому и не потребовалось убивать ее.

— А может, они специально выбирают таких людей, ко­торым власти не поверят?

— Теоретически это возможно. Но если люди из фур­гона знали, что делают, тогда, вероятнее всего, речь идет о полной совместимости тканей.

— А сколько таких полных совместимостей существует для одного человека?

— Полных — очень немного, особенно если у реципиен­та первая группа крови или присутствуют один-два ред­ких вида белков в лейкоцитах.

Сначала Густафсон хотела сразу позвонить семье Лон­ни Даркина, но Бен настоял на том, чтобы съездить туда самому.

— Я просто чувствую, что должен это сделать, — сказал он.

— Вы не в том состоянии, чтобы куда-то ехать.

— Буду в состоянии. Дайте мне три или четыре дня.

— Откуда такой энтузиазм, мистер Каллахэн? У меня не так много денег осталось, чтобы заплатить вам.

— Дело не в деньгах, профессор. Это... я не знаю, как сказать, вроде как потребность завершить дело.

— Понимаю... Не стоит стесняться таких чувств, мистер Каллахэн. Многие из тех, кто нас поддерживает, обнару­живают, что чем больше они понимают происходящее, тем быстрее рассеивается их скептицизм. — Густафсон про­тянула Бену конверт. — Вы проделали отличную работу. Может быть, мы снова решим прибегнуть к вашим услу­гам. Что вы собираетесь делать с этим фургоном «Виннебаго» дальше?

— Я думаю, что тот парень из фургона, который меня... гм... стукнул, не знает точно — детектив я или обыкновен­ный грабитель, забравшийся к нему в гараж, — начал объ­яснять Бен. — Я уверен, что он даже не успел меня толком разглядеть, пока я не ослепил его краской, — там было совсем темно. Если же сейчас там появится полиция, то все станет ясно. Люди, которым принадлежит тот фургон, сразу сообразят, что к ним забрался вовсе не простой во­ришка.

— Но из-за них погиб Лонни Даркин. Если мы будем сидеть сложа руки и кто-то еще пострадает... или еще того хуже, я буду чувствовать себя виноватой в этом.

— Хорошо, я вас понял. — Бен немного подумал и пред­ложил: — Я могу позвонить кое-кому, чтобы помогли ра­зыскать частного детектива в Цинциннати, у которого есть связи с полицией. Он убедится, что фургон на месте, а потом туда нагрянут полицейские с ордером на обыск и найдут оружие или еще что-нибудь.

— Боюсь, что у нас не хватит денег, чтобы заплатить ему, — сказала Густафсон.

Бен вынул из конверта только что полученный чек от «Охраны органов».

— У меня есть, — улыбнулся он.

Превозмогая боль, Бен добрался, до офиса и через два­дцать четыре часа разыскал в Цинциннати детектива, ко­торый согласился сделать то, о чем его просили за пред­ложенную сумму. Детектива звали Эрн Делан, и много времени расследование у него не отняло.

— Его нет, — сказал он, позвонив Бену через пару ча­сов.

— Фургона?

— Его тоже, но я имел в виду гараж. Сгорел вчера до ос­нования, головешки еще дымятся. Дом рядом тоже сгорел. Тушили три машины.

— Полиция поняла, что это поджог?

— И очень неумело совершенный, как они сказали. Оче­видно, нашли канистру из-под бензина.

— Выглядит немного подозрительно, — сказал Бен, раздумывая над тем, не означает ли подобная новость, что люди из фургона и те, с кем они связаны, догадались, что их посетил не грабитель, или же просто приняли меры предосторожности. Во всяком случае, теперь Бен понял, что, найдя фото Лонни Даркина, ему нужно было на цы­почках выйти из гаража и побыстрее уехать.

Даже сидя в безопасном салоне своего «рейнджровера», Бену не хватило бы всех обезболивающих таблеток в придорожных аптеках, чтобы проехать тысячу шестьсот миль от Чикаго до Коды в штате Айдахо. Городок лежал чуть севернее Сода-Спрингс, что в пятидесяти семи милях к юго-востоку от Покателло, в самой юго-восточной око­нечности штата, откуда меньше ста миль до Вайоминга и Юты. Так что Каллахэн просто сел в самолет до Покател­ло, а прилетев, взял напрокат «шевроле-блейзер».

Деньги, полученные от «Охраны органов», таяли, как весенний снег, но неоплаченных счетов пока не имелось. «Пока» означало — до следующего визита почтальона. Возможно, вернувшись в Чикаго, ему придется дать какое-нибудь объявление в местных газетах, но в данный момент он находился там, где должен был, и делал то, что, по правде говоря, хотел.

Во время путешествия Бен размышлял над тем, поче­му изобретателя эластичного пояса для грудной клетки не удостоили Нобелевской премии. С головной болью он научился справляться, ноздри уже начали пропускать не­много воздуха, но треснувшее ребро — это не шутки. Док­тор Бэнкс уверял, что пострадало только одно ребро и сме­щения нет, но вот уже шесть дней Бен отказывался в это верить. Даже с чудесным поясом большинство движений отзывалось в болевом центре звуком «долбистерео», а без этого куска пластика дыхание давалось с трудом.

Но физическая боль не могла сравниться с эмоцио­нальной тяжестью предстоящей встречи с отцом и мате­рью погибшего парня. Не испытывая желания внезапно появляться на маленькой ферме, Бен позвонил родителям Лонни Даркина из аэропорта в Покателло. Мать Лонни, Карен, не стала требовать от него сказать по телефону всю правду, но Бену стало ясно, что она уже все поняла. Они договорились о времени, когда встретятся с Беном, и рас­сказала, как добраться до их фермы. После этого, остано­вившись ненадолго передохнуть в Сода-Спрингс, приняв пару таблеток, получив номер в «Хупер-Спрингс В&В» [29] В & В — Bed and Breakfast (англ.) букв. «Кровать и завтрак» — недорогая гостиница, где в стоимость проживания включен завтрак. и полюбовавшись без особой радости на знаменитый гейзер в Хупер-Спрингс-парке, Бен свернул на шоссе № 34 и дви­нулся на север в Конда.

Сонный, мирный и очень маленький городок напомнил Бену Кертисвилл во Флориде, где жил на своей заправке Скайлер Гейнс. Бен старался представить, как громадный «эдвенчер» с Винсентом за рулем и Конни, восседающей на пассажирском сиденье, как на троне, рыщет по городу, словно большая голодная белая акула по коралловому рифу, вынюхивая Пагсли-хилл-роуд и человека, чьи клет­ки, как им стало известно, почти идеально совместимы с клетками другого, живущего за две с половиной тысячи миль отсюда.

Выполняя инструкции Карен Даркин, Бен свернул на пыльный проселок, разделявший два огромных пшенич­ных поля, и начал смотреть по сторонам, надеясь увидеть