Джеффри Арчер - Одиннадцатая заповедь

Сергей выключил свет, но Джексон не мог уснуть. Теперь он был уверен, что знает, зачем его друг отправился в Россию. Декстер явно хотела убрать Коннора, но Джексон все еще не знал, как далеко она может пойти.

Он попытался позвонить Энди Ллойду по своему сотовому телефону, но связь барахлила. Он не хотел пойти на риск и позвонить из гостиницы, поэтому решил попытаться позвонить снова на следующий день, когда Жеримский произнесет свою речь на Дворцовой площади: к этому времени в Вашингтоне люди уже проснутся. Когда Ллойд узна́ет, что происходит, Джексон был уверен, что он получит разрешение, пока не поздно, остановить всю операцию. Он закрыл глаза.

— Джексон, вы женаты? — спросил Сергей.

— Нет, разведен, — ответил Джексон.

— В России сейчас больше разводов, чем в Америке. Вы знаете это, Джексон?

— Нет. Но за последние пару дней я понял, что у тебя в голове полным-полно бесполезной информации.

— А как насчет детей? У вас есть дети?

— Нет, — сказал Джексон. — Я потерял…

— Почему бы вам не усыновить меня? Я бы поехал с вами в Америку.

— Не думаю, что даже Тед Тернер [42] Эдуард Тернер (род. 1938) — американский миллиардер, владелец десятков газет, журналов и телевизионных каналов, крупный филантроп. может себе позволить усыновить тебя. А теперь спи, Сергей.

Последовало долгое молчание.

— Еще один вопрос, Джексон, ладно?

— Можно подумать, что я могу заставить тебя замолчать.

— Почему этот человек для вас так важен?

Джексон некоторое время подумал, прежде чем ответить:

— Двадцать девять лет назад он спас мне жизнь во Вьетнаме, так что, наверно, я задолжал ему все эти годы. Тебе это понятно?

Сергей не ответил, потому что уже уснул.

У Владимира Большенкова, начальника петербургской милиции, забот был и так полон рот, а тут еще приходилось беспокоиться о четырех таинственных телефонных звонках. В понедельник в городе побывал Чернопов, и нужно было остановить все движение, потому что Чернопов хотел, чтобы его кортеж был не меньше, чем кортеж покойного президента.

Бородин отказался отпустить солдат из казарм, пока им не заплатят, и теперь, когда он вроде бы уже не имел никаких шансов быть избранным в президенты, снова пошли слухи о готовящемся военном перевороте.

— Нетрудно понять, какой город Бородин захочет взять первым, — сказал Большенков мэру Санкт-Петербурга.

Всех своих людей Большенков бросил на предотвращение террористических актов во время предвыборной кампании. Если кто-либо из кандидатов будет убит, то это должно быть не на его территории. Только за одну неделю его милиция получила двадцать семь предупреждений о предстоящем покушении на жизнь Жеримского. Большенков отмел их как обычные выходки маньяков и психов, но сегодня утром к нему ворвался молодой лейтенант; он был белый как мел и возбужденно тараторил.

Большенков сел и выслушал сообщение, которое лейтенант только что записал на пленку. Первый звонок поступил через пятьдесят одну минуту после того, как Жеримский прибыл в Санкт-Петербург.

— Сегодня во второй половине дня будет совершено покушение на жизнь Жеримского, — сказал мужской голос с акцентом, который Большенков не мог определить (это, возможно, был человек из Восточной Европы, но, во всяком случае, не русский).

— Покушение произведет убийца-одиночка, нанятый мафией, в то время, когда Жеримский будет выступать на Дворцовой площади. Через несколько минут я позвоню снова и сообщу некоторые подробности, но я буду говорить только лично с Большенковым.

На этих словах связь прервалась. Из-за того, что звонок был очень короткий, его было невозможно отследить. Большенков сразу понял, что имеет дело с профессионалом.

Через одиннадцать минут последовал второй звонок. Лейтенант пытался тянуть время, объясняя, что Большенкова нет на месте и его пытаются найти, но звонивший сказал только:

— Я позвоню через несколько минут. Позаботьтесь, чтобы Большенков был у телефона. Вы зря тратите время — свое, а не мое.

После этого лейтенант ворвался в кабинет Большенкова. Тот в это время объяснял одному из приближенных Жеримского, почему его кортеж не могут охранять столько же милицейских мотоциклистов, сколько охраняло кортеж Чернопова. Большенков сразу же погасил сигарету и пошел в отдел борьбы с терроризмом. Следующий звонок раздался через девять минут.

— Большенков здесь?

— Большенков на проводе. Я вас слушаю.

— Человек, о котором идет речь, маскируется под иностранного журналиста — корреспондента несуществующей южноафриканской газеты. Сегодня утром он прибыл на поезде из Москвы. Он работает один. Я позвоню снова через три минуты.

Через три минуты у телефона собрался весь отдел.

— Как я понимаю, каждое мое слово сейчас слушает весь отдел санкт-петербургской милиции по борьбе с терроризмом, — начал таинственный незнакомец. — Так что позвольте вам помочь. Наемный убийца — ростом около метра восьмидесяти пяти сантиметров, у него голубые глаза и густые светлые волосы. Возможно, он изменит свою внешность. Я не знаю, как он будет одет, но должны же вы что-то сделать, чтобы оправдать свою зарплату.

Телефон отключился.

В течение получаса весь отдел снова и снова слушал запись этих четырех звонков. Неожиданно Большенков потушил очередную сигарету и сказал:

— Проиграйте снова третье сообщение.

Лейтенант нажал кнопку магнитофона, удивляясь, что такое расслышал его начальник, чего все остальные не могли расслышать. Все напрягли слух.

— Стоп, — сказал начальник через несколько секунд. — Я так и думал. Включите еще раз — и начинайте считать.

«Считать что?» — хотел спросить лейтенант, нажимая кнопку. На этот раз он разобрал на фоне голоса отдаленный бой часов.

Он опять перемотал пленку, и они прослушали ее снова.

— Два удара, — сказал лейтенант. — Пробило два часа дня; информатор звонил с Дальнего Востока.

Большенков улыбнулся.

— Не думаю, — сказал он. — Более вероятно, что он звонил в два часа ночи с Восточного побережья Соединенных Штатов.

Мэгги подняла трубку и набрала номер 650. Через два звонка голос ответил:

— Тара Фицджералд. — Никаких «Алло, добрый вечер» или подтверждения, что звонивший набрал правильный номер. Только свое имя, чтобы зря не тратить времени. «Точь-в-точь, как ее отец», — подумала Мэгги.

— Это мама, дорогая.

— Привет, мама. Что, машина снова сломалась — или что-нибудь серьезное?

— Ничего, дорогая. Я просто скучаю по твоему отцу, — засмеялась Мэгги. — Надеюсь, у тебя есть время поболтать.

— Ну, по крайней мере, ты скучаешь по одному человеку, — ответила Тара. — А я скучаю по двум.