Джеффри Арчер - Одиннадцатая заповедь

Коннор вынул из кучи одежды свою рубашку и связал агенту лодыжки. Затем он поднял Арни, который еще не пришел в себя, прислонил его к стене, обвив его руки вокруг стального поручня, который шел по всей ширине «Джамбо-Трона», и приковал к поручню наручниками. Затем он вынул платок, скомкал его и сунул Арни в рот.

Он положил фуражку и темные очки Арни у двери и взял его винтовку — как он и думал, это была винтовка М-16. Не лучшее оружие, но работу оно могло сделать. Коннор быстро поднялся на площадку второго этажа, где раньше сидел Арни, взял его бинокль и в щель между рекламной панелью и видеоэкраном осмотрел толпу внизу.

11.32. С того момента, как Коннор вошел в «Джамбо-Трон», прошло три минуты и тридцать восемь секунд. На эту часть операции он запланировал четыре минуты.

Неожиданно позади себя он услышал голос:

— «Геркулес-3»?

Сначала он не мог понять, откуда доносится голос, но затем вспомнил про маленькую рацию, висевшую у Арни на поясе. Он снял ее.

— «Геркулес-3» слушает.

— Я уже забеспокоился, Арни, — сказал голос начальника. — Все в порядке?

— Да, — ответил Коннор. — Просто я хотел поссать и решил не делать этого на толпу.

— Правильно, — засмеялся Брэйтуэйт. — Продолжайте глядеть в оба за вашим сектором. Очень скоро Красный Свет и Водопад выйдут на поле.

— Будет сделано! — ответил Коннор с бруклинским акцентом, за который мать выругала бы его. Начальник отключил рацию.

11.34. Коннор оглядел стадион. Оставались свободными лишь несколько красных и желтых мест. Он постарался не отвлекаться на полуодетых красоток из группы поддержки «Краснокожих», которые отплясывали канкан прямо под ним.

По стадиону пронесся рев, когда из туннеля в южной оконечности стадиона вышли команды. Они медленно протрусили к центру поля, и толпа закричала: «„Краснокожим“ привет!»

Коннор посмотрел в бинокль на осветительные вышки. Почти все агенты осматривали толпу, чтобы уловить малейшие признаки опасности. Никто из них не обращал внимания на единственное место, откуда она должна была прийти. Коннор увидел Брэда, который осматривал ряды в северном секторе. Парень явно чувствовал себя на седьмом небе.

Коннор направил бинокль на центр поля, где встретились два капитана команд.

11.36. Снова раздался рев, когда Кук вывел на поле двух президентов. Их сопровождал десяток агентов, почти таких же дюжих, как футболисты. С первого взгляда Коннор понял, что на обоих президентах — пуленепробиваемые жилеты.

Он хотел бы направить винтовку на Жеримского и загодя проверить прицел в голову, но боялся, что его заметит кто-то из снайперов, которые держали винтовки в руках. Он знал, что они обучены прицелиться и выстрелить за три секунды.

Пока президентам представляли игроков, Коннор обратил свое внимание на флаг «Краснокожих», который колыхался на ветру над западным краем стадиона. Он открыл затвор винтовки и обнаружил, как и ожидал, что она в боевом состоянии: полностью заряжена и снята с предохранителя. Он дослал в патронник первый патрон и закрыл затвор. Этот звук подействовал на него, как выстрел стартового пистолета, и сердце у него забилось вдвое быстрее.

11.41. Оба президента сейчас беседовали со служащими стадиона. Коннор видел в бинокль, что Кук нервно смотрит на часы. Потом Кук нагнулся к Лоуренсу и что-то прошептал ему на ухо. Американский президент кивнул, тронул Жеримского за локоть и провел его в пространство между двумя командами. На траву были положены два маленьких белых круга, внутри одного был нарисован медведь, внутри другого — орел, чтобы оба президента знали, кто где должен стоять.

— Леди и джентльмены! — объявил голос по громкоговорителю. — Пожалуйста, встаньте: исполняется национальный гимн Российской Федерации.

Зрители начали подниматься с мест, многие сняли шапочки с надписью «Краснокожие» и повернулись к оркестру на западной оконечности поля. Дирижер поднял палочку, несколько секунд подождал и вдруг резко опустил ее. Зрители, перешептываясь, стали слушать мелодию, большинству из них раньше совершенно не знакомую. Хотя Коннор раньше много раз слушал российский гимн, он знал, что большинство оркестров за пределами России не знают, в каком темпе его следует играть и сколько куплетов. Поэтому он решил подождать, пока начнут играть «Звездное знамя», прежде чем использовать свой единственный шанс.

Когда российский гимн был доигран, футболисты стали потягиваться и подпрыгивать на месте, чтобы успокоить нервы. Коннор подождал, пока дирижер снова поднял палочку, что было для него знаком взять Жеримского на мушку. Он посмотрел на флагшток на дальней оконечности стадиона: флаг «Краснокожих» теперь висел как тряпка; значит, ветра практически не было.

Дирижер снова поднял палочку. Коннор просунул дуло винтовки в щель между рекламной панелью и видеоэкраном, оперев ее на деревянную раму. Он направил оптический прицел на затылок Жеримского, наведя точки на самый центр прицела.

Зазвучал американский гимн, и оба президента застыли. Коннор сделал глубокий выдох. Три… два… один. В этот момент Лоуренс положил правую руку на сердце. Отвлеченный этим неожиданным движением, Жеримский посмотрел влево, и пуля пролетела над его правым ухом. Под семьдесят восемь тысяч нестройных голосов никто не услышал, как пуля пробила траву.

В это время Брэд, лежа на животе на осветительной вышке высоко над ложей для важных лиц, сосредоточенно рассматривал толпу в бинокль. Его взгляд упал на «Джамбо-Трон». На огромном экране доминировала огромная фигура президента Лоуренса, который, держа руку у сердца, пел национальный гимн.

Брэд повел свой бинокль дальше. Внезапно он отнял его от глаз. Ему показалось, что он увидел что-то в щели между рекламной панелью и видеоэкраном. Он снова навел туда бинокль. Да, это была винтовка, нацеленная на центр поля из щели, где он раньше видел Арни, осматривавшего поле в бинокль. Он сфокусировал бинокль и узнал лицо человека, которого он видел утром. Ни секунды не колеблясь, он закричал:

— Внимание! На «Джамбо-Троне» винтовка!

Брэд крикнул это так настойчиво и властно, что Брэйтуэйт и двое его снайперов сразу же направили свои бинокли на «Джамбо-Трон» и сфокусировали их на Конноре, который готовился сделать второй выстрел.

— Расслабься! — шептал себе Коннор. — Не спеши. У тебя полно времени.

В оптическом прицеле снова появилась голова Жеримского. Коннор навел точки на центр и выдохнул: три… два…

Пуля Брэйтуэйта попала ему в левое плечо, отбросив его назад. Вторая пуля просвистела сквозь щель, где за секунду до того виднелась его голова.

Национальный гимн США был доигран до конца.

Двадцать восемь лет тренировок подготовили Коннора к этому моменту. Все в его теле кричало ему, что он должен немедленно скрыться. Он сразу же начал осуществлять свой план «А», преодолевая боль в плече. Он прошел к двери, выключил свет и выбрался в переход. Он пытался бежать, но понял, что ему нужна вся его энергия, чтобы даже просто двигаться. Через сорок секунд, когда обоих президентов уводили с поля, он дошел до двери и тут услышал рев толпы: «Краснокожие» собирались начинать игру с центра поля.