Джеффри Арчер - Одиннадцатая заповедь

Коннор отпер дверь, доплелся до грузового лифта и несколько раз нажал кнопку. Он услышал, как лифт зажужжал и начал медленно подниматься на седьмой этаж. Он смотрел по сторонам, чтобы уловить малейший признак опасности. Боль в плече становилась все сильнее, но он знал, что ничего не может с этим поделать. Первое место, где будут его искать, — это больницы. Коннор всунул голову в шахту и смотрел на приближающийся лифт. Когда лифт был в пятнадцати секундах от него, он вдруг остановился. Кто-то что-то погружал или разгружал на пятом этаже.

Инстинктивной реакцией Коннора было обращение к запасному плану, чего ему раньше никогда не приходилось делать. Он знал, что медлить — смертельно опасно, потому что кто-нибудь может его увидеть.

Коннор быстро, как мог, направился назад к двери, ведущей в «Джамбо-Трон». Грузовой лифт продолжал подниматься. На нем был контейнер с сэндвичами, кусок торта «Шварцвальд» и банка диетической кока-колы — то, что заказал Арни.

Коннор проник в дверь, на которой было написано «Посторонним вход воспрещен», и оставил ее незапертой. Надо было напрячь всю силу воли, чтобы пройти по крытому переходу, но он знал, что агенты секретной службы того и гляди дойдут до этой двери.

Через двадцать четыре секунды Коннор достиг массивной балки, которая поддерживала видеоэкран. Он ухватился за поручень правой рукой и соскользнул из коридора как раз когда дверь в переход открылась. Он услышал, как над ним пробежали две пары ног и остановились перед входом в «Джамбо-Трон». Сквозь щель в переходе он увидел, как агент, сжимавший пистолет, распахнул дверь. Не входя, он искал в стене выключатель.

Коннор подождал, пока зажегся свет и два агента вошли в «Джамбо-Трон». После этого он в третий раз за нынешний день стал ползти по балке. Но теперь он мог держаться только правой рукой и поэтому двигался гораздо медленнее.

Когда агент секретной службы вошел в «Джамбо-Трон», первое, что он увидел, был Арни, прикованный наручниками к стальному поручню. Он медленно пошел к нему, оглядываясь по сторонам. Его партнер прикрывал его, пока он отстегивал наручники и осторожно опускал Арни на пол. Затем он вынул из его рта платок и проверил пульс. Арни был жив.

Он поднял глаза к потолку, но ничего не сказал. Первый агент сразу же стал подниматься на верхний уровень; второй агент его прикрывал. Первый осторожно продвигался вдоль выступа за огромным экраном. Со стадиона донесся оглушительный шум, когда «Краснокожие» забили гол, но агент не обратил на это внимания. Дойдя до дальней стенки, он повернулся и кивнул. Второй агент начал подниматься на верхний уровень, где он стал проводить такой же осмотр.

— «Геркулес-7»?

— «Геркулес-7» слушает.

— Что-нибудь обнаружили?

— Здесь никого нет, кроме Арни: он в нижнем белье был прикован к поручню. Обе двери не были заперты, и по проходу тянется струйка крови; значит, вы в него попали. Он где-то здесь. Он одет в форму Арни, так что его нетрудно будет распознать.

— Не рассчитывайте на это, — сказал Брэйтуэйт. — Если это тот, о ком я думаю, он, может быть, прямо у вас под носом.

Трое людей сидели в Овальном кабинете, слушая аудиокассету. Двое были в смокингах, третий — в форме.

— Где вы нашли эту кассету? — спросил Лоуренс.

— Она была в куче одежды, которую Фицджералд оставил в «Джамбо-Троне», в кармане его джинсов, — сказал специальный агент Брэйтуэйт.

— Сколько людей ее слушали? — спросил Лоуренс, стараясь казаться спокойным.

— Только мы трое, — сказал Брэйтуэйт. — Как только я ее прослушал, я сразу же позвонил вам. Я даже не сказал о ней своему начальнику.

— Спасибо, Билл, — кивнул президент. — Но как насчет тех, кто был свидетелем происшествия на стадионе?

— Кроме меня, только пять человек знали, что что-то случилось, и вы можете быть уверены в их молчании, — сказал Брэйтуэйт. — Четверо из них были моими непосредственными подчиненными десять лет или больше, и все они вместе взятые знают достаточно секретов, чтобы погубить репутацию четверых последних президентов, не говоря уже о доброй половине членов Конгресса.

— Кто-нибудь из них лично видел Фицджералда? — спросил Ллойд.

— Нет, сэр. Двое агентов, которые обыскивали «Джамбо-Трон» сразу же после происшествия, нашли только кучу одежды, сваленную в углу, следы крови да одного из моих людей, прикованного наручниками к поручню. Прослушав пленку, я приказал им никому не докладывать об этом происшествии ни устно, ни письменно.

— Как насчет человека, который был прикован к поручню?

— Он поскользнулся и упал с выступа. Он получил бюллетень на месяц.

— Вы упомянули пятого человека.

— Да, сэр, это студент, который был с нами на осветительной вышке.

— Почему вы уверены, что он будет молчать?

— Он подал заявление о поступлении в секретную службу, — сказал Брэйтуэйт. — Мне кажется, он надеется поступить в мое подразделение, когда закончит учебу.

— А пуля? — спросил президент, улыбнувшись.

— Когда все ушли со стадиона, я там перевернул все вверх дном, — сказал Брэйтуэйт, подавая президенту кусочек металла.

Лоуренс встал из-за стола и подошел к окну. Над Капитолием опускались сумерки. Он посмотрел на лужайку, обдумывая, что собирается сказать.

— Важно, чтобы вы поняли одну вещь, Билл, — сказал он наконец. — Хотя на кассете безусловно — мой голос, я никогда никому не предлагал убить Жеримского или кого бы то ни было другого.

— Я безоговорочно принимаю это, господин президент, иначе меня бы здесь не было. Но я должен быть так же откровенен с вами. Если бы кто-нибудь в секретной службе знал, что в «Джамбо-Троне» находится именно Фицджералд, он, возможно, помог бы ему бежать.

— Почему этот человек внушает такую преданность?

— В вашем мире, я подозреваю, таким человеком был Авраам Линкольн, — сказал Брэйтуэйт. — В моем мире это Коннор Фицджералд.

— Я был бы рад с ним познакомиться.

— Это будет нелегко, сэр. Даже если он все еще жив, он, кажется, исчез с лица земли. Я бы не хотел, чтобы моя карьера зависела от того, найду ли я его.

— Господин президент, — напомнил Ллойд, — вы уже на семь минут опаздываете на ужин в российское посольство.

Лоуренс улыбнулся и пожал руку Брэйтуэйту.

— Еще один хороший человек, о котором я не могу сообщить американскому народу, — сказал он с грустной улыбкой. — Я полагаю, вы вечером опять дежурите?

— Да, сэр, я на дежурстве все четыре дня визита Жеримского.

— Возможно, я увижу вас позднее, Билл. Если у вас появятся новые сведения о Фицджералде, сразу же сообщите мне.

— Конечно, сэр, — кивнул Брэйтуэйт, поворачиваясь, чтобы уйти.

Через несколько минут Лоуренс и Ллойд вышли к южному портику, где их ждали девять лимузинов с включенными двигателями. Сев на заднее сиденье шестой машины вместе с Ллойдом, президент повернулся к нему и спросил: