Лиз Коли - Красотка 13

Отец начал спускаться по лестнице.

— В турпоходе, — повторил он, а затем удивленно воскликнул: — В турпоходе?! Целых три года?

Заперев дверь ванной комнаты, Энджи прижалась к ней спиной. Ее любимое полотенце, светло-желтое с розами, висело на вешалке. Именно там, куда она повесила его перед тем, как уйти из дома. Оно пахло «Тайдом». Никогда прежде это полотенце не вызывало у нее столько радостных эмоций. Оно было таким замечательным! И с ним не случилось ничего странного. Чего нельзя было сказать о ее родителях.

Может быть, они просто разыгрывают ее? Или они действительно тронулись умом? Она не могла исчезнуть, потеряться на три года. Если с человеком случается нечто подобное, то он не может просто взять и… забыть об этом.

Она повернулась к раковине, а потом посмотрела на себя в зеркало и увидела там совершенно незнакомое лицо с ясными серыми глазами. От изумления и ужаса у нее даже перехватило дыхание.

Девушка, смотревшая на нее из зеркала, была стройнее и выше Энджи. Так могла бы выглядеть ее старшая сестра. В отличие от Энджи, имевшей круглое лицо с мягкими чертами, лицо незнакомки было худым и заостренным, с выступающими скулами. И невероятно бледным. Лицо Энджи должно быть черным от загара, ведь она все лето плавала в открытом бассейне. Волосы у этой девушки были светлыми, длинными и грязными, а Энджи носила короткую стрижку с высветленными прядями. Руки у девушки были сильными, накачанными, с выпуклыми мышцами, а кожа серой, со шрамами. Имелась еще одна деталь, которая доказывала, что в зеркале Энджи видела не себя, а какую-то незнакомку. У этой девушки были соблазнительные, большие, округлые груди. Опустив голову, Энджи посмотрела на свою грудь. Что за черт! Сиськи! Откуда они взялись?

Она теребила пальцами верхнюю пуговицу блузы, боясь расстегнуть ее.

Услышав громкий стук, сотрясавший деревянную дверь ванной, она вздрогнула.

— Анжела! Анжела, ради всего святого, ничего не делай! — услышала она взволнованный голос отца. — Не делай… не…

Энджи открыла замок и распахнула дверь.

— Я… ничего не делала, — сказала она и покраснела, чувствуя себя виноватой.

Но в чем ее вина?

Лицо отца выражало крайнюю тревогу, от напряжения у него на лбу даже выступили капли пота. Энджи, как зачарованная, смотрела на него. Она только сейчас заметила, что он успел побрить только половину подбородка.

Отец отвел взгляд в сторону, стараясь не смотреть ей в глаза. Он говорил низким, хриплым голосом.

— Детектив Броуган будет здесь через пятнадцать минут. Он просил, чтобы мы ничего не трогали. Ничего, что можно считать уликой или вещественным доказательством.

— Доказательством чего? — спросила Энджи.

Отец долго молчал, собираясь с мыслями, и только шум текущей воды нарушал эту гнетущую тишину. Его взгляд был прикован к раковине.

— О господи, Анжела, ты ведь еще не успела помыться, верно?

Она показала ему свои испачканные руки. Грязь настолько въелась в кожу, в каждую мельчайшую складочку, в каждую пору, что она приобрела серый оттенок.

— Доказательством чего? — переспросила она.

С минуту отец озадаченно кривил губы. Пот стекал по его лицу.

— Доказательством чего-нибудь или уликой против кого-нибудь, — наконец сказал он.

Энджи недоуменно посмотрела на него.

У отца на лбу залегли глубокие морщины. Глаза казались какими-то впалыми, под ними образовались темные круги.

— Ты действительно не понимаешь, о чем я говорю?

Энджи чувствовала себя полной идиоткой. Он чего-то хотел от нее, но она не могла понять, чего именно. Однако она чувствовала, что он начинает злиться. Поддавшись внезапному порыву, она подошла к нему и обняла руками за талию. Ее голова оказалась на уровне его подбородка.

— Я так люблю тебя! — сказала она.

Энджи почувствовала, как он напрягся, а потом отстранился от нее. Должно быть, она совершила что-то ужасное. У нее моментально опустились руки. Ей стало холодно, этот холод пробрался даже внутрь.

— Мне… мне нужно привести себя в порядок. Я не закончил бриться, — сказал он первое, что пришло в голову. — Закрой кран и спускайся вниз, к матери. Посидишь там вместе с ней.

Пройдя по коридору, он зашел в спальню и закрыл за собой дверь.

«Может быть, мне станет легче, если я заплачу?» — подумала Энджи. Однако внутри у нее все сжалось, застыло. Казалось, что она сделала глубокий вдох и задержала дыхание, почувствовав усиливающуюся боль. Она решила погрызть ноготь, но вспомнила, что у нее грязные руки. К тому же она может уничтожить «улику». У нее снова скрутило живот. Что за улики такие?

Она снова обратила внимание на странное кольцо на левой руке. Почему она не может вспомнить, когда и где купила его? Энджи внезапно ощутила непонятную тревогу, у нее начало стучать в висках. Это верный признак того, что сейчас разболится голова. Покрутив серебряное колечко, она сняла его с пальца и положила в мыльницу. Боль прошла. Наверное, это кольцо Ливви или Кейти. Лучше не напрягаться и не ломать над этим голову.

Спускаясь по лестнице, Энджи слушала, как жужжит бритва отца. Пройдя полпути и оказавшись на лестничной площадке, она остановилась, чувствуя, что ноги буквально приросли к полу. Она, словно потерянный ребенок, зависла на полпути между отцом, находившимся на втором этаже, и матерью, которая была внизу. Ее пульс, подобно часам, отсчитывал уходящие секунды. Кто-то должен прийти. Отец сказал, что это детектив. Она смотрела на входную дверь до тех пор, пока за матовым стеклом не появилась чья-то тень.

В дверь дважды постучали, и мама бросилась из кухни в прихожую встречать гостя.

В дверях стоял высокий рыжеволосый мужчина. Обняв его за плечи, мама, негромко всхлипывая, уткнулась лицом ему в грудь. Он осторожно похлопал маму по спине и, подняв голову, посмотрел на лестницу. Туда, где все еще стояла Анжела, не решаясь сойти вниз.

Глаза мужчины округлились.

— Анжела, — прошептал он. — Добро пожаловать домой!

Отстранившись от мамы, он вытянул вперед правую руку ладонью вверх, то ли для приветствия, то ли для рукопожатия.

— Прошу тебя, спустись к нам. Пожалуйста, — произнес он.

Папа сказал, что он детектив, однако на нем были голубые, сильно поношенные джинсы с дырой на одном колене. Рукава его темной клетчатой рубашки были закатаны по локоть. Выглядел он очень по-домашнему, казался милым и добродушным. На его лице застыло выражение крайнего удивления.

Энджи спустилась с лестницы и пожала его протянутую руку. Это была не рука, а огромная ручища. Когда он сжал руку Энджи обеими руками, то ее ладонь буквально утонула в его ладонях.

— Департамент полиции Лос-Анджелеса. Детектив Фил Броуган, — сказал он. — Прошу извинить меня за то, что пришел к вам в таком виде. Я работал в саду, когда мне позвонил Митч, и, чтобы не терять времени, решил не переодеваться.