Гейл Линдз - Операция «Маскарад»

— Вставай! — приказала она и пнула лежащего сильнее. Тот слегка пошевелился.

Банни нашла прочную материю и, разрезав ее на полосы, привязала Сида к стулу, а Фесса перетащила в дом и привязала к спинке кровати у ног мисс Майклс.

— Мэрилин! — окликнула Банни истерзанную женщину и дотронулась до ее руки. Та никак не отреагировала. Глаза ее оставались закрытыми, кожа была сероватого оттенка. Выглядела она очень плохо. Банни понимала, что ей срочно нужна медицинская помощь. Каким-то чудом миссис Бремнер удалось приподнять Мэрилин, поставить ее на ноги и дотащить до красного «мерседеса». Потом она прострелила покрышки машины Мэрилин и зеленого «вольво». Вернувшись в дом, она нашла свою сумочку с ключами и сумочку мисс Майклс. Хотя опасность, по всей видимости, миновала, все ее тело было по-прежнему мокрым от пота, в пересохшем рту горчило от пережитого страха.

Сев за руль, Банни глубоко вздохнула, затем повернула ключ зажигания и нажала на акселератор. Задние колеса бешено завертелись, пробуксовывая. Машина двинулась вперед по подъездной грунтовой дорожке. Но вот показалось асфальтовое покрытие, и шины, уцепившись за него, резко бросили автомобиль вперед.

Мэрилин, сидящая рядом с Банни, застонала.

— Ну-ну, дорогая, — улыбнулась миссис Бремнер и похлопала ее по руке. — Очень скоро все будет хорошо.

Мэрилин с трудом открыла глаза.

— Куда мы едем? — еле слышно спросила она.

— Я везу вас в больницу, дорогая. Уверена, вам будет интересно узнать, каким образом нам удалось сбежать от этих садистов, но вы сейчас не в том состоянии, чтобы слушать мой рассказ. Когда вы поправитесь, мы с вами встретимся и поговорим за ленчем. На этот раз платить буду я.

— Я… должна сказать… — с трудом выдохнула Мэрилин.

— Слушаю вас, дорогая.

— Я… сделала копии документов…

Эти слова, однако, потребовали от Мэрилин слишком много сил, и она умолкла, снова потеряв сознание.

Наконец они затормозили у здания больницы. К счастью, в отделении интенсивной терапии дежурил знакомый Банни Бремнер врач Чарли Смисдил. Он немедленно занялся обеими женщинами. Мэрилин тут же отправил в реанимационную палату, а потом обработал ссадины и кровоподтеки Банни.

Когда все было сделано, Банни поднялась проведать мисс Майклс. Молодая журналистка выглядела уже лучше. Ее умыли, раны были забинтованы, а от тела тянулись в разные стороны трубки.

— Вам надо отдохнуть, дорогая, — сказала Банни.

Мэрилин крепко схватила ее за руку:

— Документы… копии документов… я послала их самой себе… опустила в ящик… мне надо остановить… Бремнера.

Банни остолбенела.

— Об этом можете не беспокоиться, — проговорила она наконец. — Хьюз будет выведен на чистую воду. Я лично этим займусь.

— Это надо… прямо сейчас…

Рука Мэрилин упала на одеяло.

Банни вызвала медсестру. Войдя в палату, та склонилась над Мэрилин:

— С ней все будет в порядке. Но сейчас важнее всего — покой и сон.

— Конечно. Скажите ей, что я приду завтра. Если она будет спрашивать обо мне, вот вам моя визитная карточка.

Банни спустилась на лифте в вестибюль, в котором, как обычно по воскресеньям, толпилось множество посетителей. Выходя, она думала о том, что же хотела сказать Мэрилин, и решила, что обязательно спросит ее об этом завтра. Почти одновременно ей пришла в голову мысль позвонить сенатору Джо Аллену и Филипу Шелтону в Белый дом и потребовать, чтобы Хьюза немедленно арестовали.

Поразмыслив, она решила, что звонки лучше отложить до понедельника, потому что в воскресенье наверняка будет трудно добраться до кого бы то ни было. Внезапно она почувствовала смертельную усталость. Почему бы не выпить сейчас? Это наверняка поможет — хорошая выпивка в спокойной обстановке. Уж сегодня-то она ее заслужила!

Ашер Флорес, сидя за рулем мотоцикла, свернул со скоростного шоссе на проселочную дорогу, пролегающую между холмами. Августовское солнце продолжало нагревать землю. Теплый поток встречного воздуха овевал Сару и Ашера. Она прильнула к нему всем телом, крепко обхватив туловище. Он был счастлив и чувствовал себя очень сильным. Наверное, это и есть любовь, думал Ашер. Он хочет быть единственным мужчиной в ее жизни, ее образ мерещится ему повсюду, он очень скучает, когда ее нет рядом.

Сара осторожно сжала колени. Ашер протянул руку назад и прикоснулся к ней. Он знал, что Сара верит в него, и эта вера поможет разрушить планы Бремнера.

Они промчались еще десять миль, прежде чем впереди над деревьями появилась башня замка. Дорога сделала широкую петлю, и перед ними предстал весь Шато де ла Вер — похожий на крепость, из желтого кирпича с круглой башней и конической крышей. Окружающая замок местность была тщательно ухожена.

Ашер съехал на посыпанную гравием дорогу и вскоре заглушил двигатель перед внушительной дверью, висящей на массивных стальных петлях. Не успели они с Сарой слезть с мотоцикла, как дверь распахнулась и навстречу им выскочил упитанный человек в парике, с мушкетом в руках. Казалось, что весь он с его париком, напудренным лицом, белыми шелковыми чулками и сияющими черными лакированными туфлями сошел со страниц книг, описывающих события восемнадцатого века. Однако на носу его красовались солнцезащитные очки. Парик скособочился, пудра на лице лежала неровным слоем и кое-где свалялась в комки, а черные туфли были надеты не на ту ногу.

— Свобода! Равенство! Братство! К оружию! К оружию! — кричал он, направляя мушкет на Ашера и Сару. — Тюрьмы полны заговорщиками. Вам удалось бежать оттуда, граждане? Я живо отправлю вас на тот свет!

С этими словами он взвел курок мушкета. Сара вытащила «вальтер».

— Привет, Джек, — сказал Ашер спокойно. — Мы решили навестить тебя.

Сара удивленно посмотрела на Флореса, потом перевела взгляд на человека в парике и убрала оружие. И этот выживший из ума тип — Рыжий Джек О’Киф, легендарный суперагент? С ним явно было что-то не в порядке — возможно, именно поэтому он и предпочел укрыться в таком месте, где его нелегко было найти.

Ашер представился сам и представил Сару, передав О’Кифу привет от Кристин Робитай.

— Кристин? — Было видно, что Рыжий Джек О’Киф узнал это имя.

— Месье Джек! Месье Джек! Где вы? — послышался чей-то голос внутри замка.

Джек О’Киф поднял голову. На его напудренном лице появилось странное выражение, он опустил мушкет. Неизвестный в замке, стараясь определить его местонахождение, продолжал громко звать его.

— Я здесь! — крикнул он, повернув голову в сторону открытой двери, за которой виднелось мраморное фойе, и нервно провел рукой по своей измятой кружевной рубашке.