Гейл Линдз - Операция «Маскарад»

О’Киф шагнул к машине.

— Мне нечего больше сказать Лэнгли, Сара. Все, что я знаю, — это что-то вроде истории древнего мира, Ашер. Вы прекрасно обойдетесь без меня. Я передаю эстафету вам.

Он помахал рукой и широко улыбнулся. Сара и Ашер засмеялись.

— Счастливого пути, — сказал Ашер. — Езжайте к своим друзьям. Но все же свяжитесь в ближайшее время с Лэнгли. Я вполне серьезно говорил о поощрении. Вы действительно помогли нам остановить Бремнера.

— Даже если у вас были для этого свои, личные мотивы, — добавила Сара.

О’Киф кивнул, залез в свой «пежо» и, включив зажигание, поехал по ровной широкой дороге, насвистывая «Боже, благослови Америку».

Сара и Ашер, засмеявшись, пошли назад к лесу, туда, где стояла их машина. Внезапно Сара остановилась и уставилась на Флореса.

— А ведь мы даже не обыскали «пежо». Не заглянули ни в перчаточное отделение, ни под коврики — никуда.

— А чемоданы в багажнике? — Ашер вытаращил глаза. — Про них мы вообще забыли.

— Ну и ну. Как ты думаешь, может, он уже присвоил кое-что из денег Бремнера? Какой-нибудь миллиончик, а может быть, и два?

— Слишком легко было наткнуться на эти три счета. Уж очень беспечно он себя вел — швырнул кейс в машину, а сам надолго куда-то ушел. Все очень напоминает его трюк с соломенной шляпой, оставленной на самом виду.

Они посмотрели на удаляющийся «пежо». Не оборачиваясь, Рыжий Джек О’Киф сделал им ручкой и скрылся из виду, свернув на шоссе. Сара и Ашер посмотрели друг на друга, пожали плечами и захохотали.

В Санта-Барбаре стояла зима. Холодный штормовой ветер хлестал по крыше дома, тяжелые океанские валы с грохотом обрушивались на песчаный пляж. Сара Уокер и Лиз Сансборо стояли в одной из комнат принадлежащего Саре бунгало и смотрели в большое зеркало.

— Это просто какое-то наваждение, — сказала Сара. — Даже страшно.

— Такое впечатление, что я раздвоилась, — проговорила Лиз.

Они вернулись к столику, на котором стояли две чашки и чайник с китайским черным чаем. Сара осторожно разлила напиток:

— Когда твой отец поначалу принял меня за тебя, он добавил молока и сахара. Ты в самом деле так любишь?

Лиз кивнула и села, расслабившись. На ней были серые шерстяные брюки и бледно-голубая водолазка; густые золотисто-каштановые волосы струились по плечам. Блестящие волосы Сары отросли, и теперь локоны того же оттенка, что и у Лиз, обрамляли ее прекрасное лицо.

— Тебе не жаль что твоя внешность стала иной? — поинтересовалась Лиз.

— Иногда. Но, должно быть, во мне давно уже созрело желание как-то изменить ее, иначе я не согласилась бы на пластическую операцию. — Сара передала Лиз чашку с чаем. — Конечно, надо немного подправить мое нынешнее лицо, чтобы хоть чем-то от тебя отличаться. Не могу объяснить, но то, что я вижу в зеркале сейчас, меня устраивает.

— Я думала, ты будешь страдать от подобного сходства со мной, в особенности после того, как оно принесло тебе столько неприятностей, — улыбнулась Лиз и, отхлебнув из чашки, внимательно взглянула на Сару. — А как у тебя с работой? Не жалеешь, что снова занялась журналистикой?

Сара покачала головой. Она сидела, наслаждаясь покоем, одетая в спортивный костюм и тапочки. В камине горели, распространяя чудесный аромат, дубовые дрова. Что-то говорило ей: дело, связанное с Хищником и Лэнгли, еще не закончено. Это вызывало у нее некоторое беспокойство. Однако Сара твердо решила вернуться к своей прежней жизни, к своей профессии.

— Сейчас я провожу журналистские расследования. Мой последний материал посвящен проблеме защиты окружающей среды. Он касается атомной электростанции, расположенной в каньоне Дьявола, это к северу отсюда. Ее построили в сейсмоопасной зоне, в месте смещения пластов, представляешь? — Сара сделала глоток чая. — А у тебя какие дела?

— Я уже дала показания и теперь снова получаю зарплату. Правда, из-за родителей меня не хотят брать в постоянный штат ЦРУ, поэтому я работаю по контракту. Меня это вполне устраивает. Был момент, когда я думала все это бросить. Хотела заняться альпинизмом, или подводным плаванием, или дельтапланеризмом, закончить учебу. — Лиз пожала плечами.

Новый шквал с дождем ударил по окнам. По лицу двоюродной сестры Сара видела, что в душе у той идет внутренняя борьба. Судя по всему, Лиз не хотелось оставаться той, какой она была последние годы.

— Ты будешь скучать по своей работе, — сказала Сара. — К ней привыкаешь, и она действительно затягивает. Но очень быстро понимаешь, что если ты захочешь выйти из игры, то трудно остаться невредимой, сохранить свою личность, приходится чем-то жертвовать. Мне никогда не забыть о тех, кого я убила, до конца жизни. Я не могу быть вполне уверенной в том, что это был единственный выход. Приходится идти на определенные компромиссы и как-то жить со всем этим.

— Это потому, что ты из тех, кто участвует в параде. Мама говорит, что жизнь — это что-то вроде парада. Одни участвуют в нем, другие стоят у обочины и смотрят на них. Есть еще и третьи — те, которые вообще не знают, что идет парад. — Лиз посмотрела на свою чашку, потом подняла темно-карие глаза на Сару. Голос ее был тих и печален: — Знаешь, отец ведь сам подставил себя под пули. С его опытом он ни за что не стал бы так долго мешкать около гаража, дожидаясь этой парочки, которая в вас стреляла. Он должен был рвануть с места и изо всех сил давить на газ. Отец редко делал ошибки, а таких элементарных за ним не водилось никогда. Я уверена, что он все это сделал специально, потому что не хотел сдаваться. Смерть для него была лучшим выходом.

Сара кивнула. Она никогда не задумывалась о том, почему Ощипанный промедлил, но Лиз права — это была ошибка. Ей вдруг показалось, что тогда произошло еще что-то, привлекшее ее внимание… Она внезапно вспомнила, что видела клоуна. Или ей это почудилось? Может быть, в результате огромного нервного напряжения в ее памяти возникла фотография, которую она видела на каминной полке в квартире Ощипанного?

Лиз слегка улыбнулась и снова заговорила:

— Мама чувствует себя как рыба в воде. Теперь, когда президент несколько смягчился, они будут возиться с ее показаниями еще по меньшей мере год. Она держится так, словно вносит вклад в общее дело, и именно это изменило отношение президента к операции. Хотела бы я, чтобы ты посмотрела на маму и Арлин Дебо, когда они встречаются. — Лиз хихикнула. — Они терпеть друг друга не могут и в то же время видят насквозь. Ужасно занятно.

Сара и Лиз обсудили секретные слушания в комитете по делам разведки, палате представителей и сенате, посвященные операции «Маскарад», проекту MK-ULTRA, корпорации «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз» и операции «Величие». В обеих палатах они выступали в качестве свидетелей.