Робин Кук - Токсин (в сокращении)

— Ничего нельзя было поделать. — Ким сел в кресло и закрыл лицо руками. Он так устал, что не мог ни о чем думать.

Глядя на изможденного Кима, Трейси попыталась посмотреть на ситуацию с его точки зрения — и весь ее гнев улетучился.

— Ким, может, лучше домой поедешь, у тебя ведь завтра пациенты. Я останусь здесь, просто не пойду на свои занятия, и все.

— Даже если я и поеду домой, все равно не усну, — ответил Ким, не убирая рук от лица. — Я слишком много узнал сегодня.

Все то время, пока Трейси ждала в хирургии, Ким в библиотеке читал про СГУ. То, что он узнал, было страшно. Все, сказанное Кейтлин, подтвердилось: последствия СГУ могли оказаться ужасающими, и ему оставалось только надеяться, что у Бекки что-нибудь другое. Однако, к сожалению, все указывало на СГУ.

Ким все-таки поехал домой, но, как и ожидал, выспаться не смог. В пять утра он уже снова был в машине.

В больнице он нашел Бекки такой же, какой и оставил, — она спала обманчиво-мирным сном. Трейси, сидя в кресле, тоже спала, укрывшись одеялом.

Выйдя в коридор, Ким нашел ночную медсестру.

— Как Бекки провела ночь? Ничего не случилось? — спросил он.

— Нет, состояние стабильное, температура в норме.

— Слава Богу, — сказал Ким.

Больше ему здесь делать было нечего, и он отправился в свой кабинет, где занялся бумажной работой. Перелопачивая гору бумаг, он поглядывал на часы. Наконец, решив, что время пришло, он позвонил медсестре на этаж, где лежала Бекки, и попросил позвать Трейси.

Она взяла трубку.

— Кажется, ей чуть получше.

— Слушай, ты не возражаешь, если я пока побуду здесь? У меня пациенты, некоторых надо подготовить к завтрашней операции. Я ведь там сейчас не нужен?

— Конечно, побудь. Я здесь, с Бекки, так что не беспокойся.

Все утро Ким пытался сосредоточиться на своих больных, но с каждым телефонным звонком его сердце сжималось. В середине дня он разговаривал по телефону с кардиологом из Чикаго, когда в дверь просунулась голова Джинджер.

— На другой линии Трейси, она очень расстроена. Говорит, что Бекки внезапно стало хуже и ее перевели в интенсивную терапию.

У Кима заколотилось сердце. Он быстро закончил разговор с чикагским коллегой, снял халат и выскочил из кабинета.

— А что мне делать с остальными пациентами? — спросила Джинджер.

— Отошлите их домой, — коротко ответил он.

Ким гнал машину, как только мог, и, приехав в больницу, тотчас помчался наверх. Еще из коридора он увидел Трейси, сидевшую в комнате ожидания. Вся в слезах, она подбежала к нему, и они обнялись.

— Что случилось? — спросил Ким, боясь услышать ответ.

— Дыхание. Она вдруг начала задыхаться.

Ким отпустил Трейси, побежал по коридору и заглянул в палату. Большинство кроватей было занято, и почти у каждой хлопотали медсестры. Системы жизнеобеспечения подавали информацию на мониторы. Самая большая суматоха происходила в маленьком боксе с краю, где толпилось несколько врачей и сестер. Ким подошел и встал в проеме. Он увидел аппарат искусственного дыхания и услышал, как он ритмично качает воздух. Большая трубка, выходившая изо рта Бекки, была прикреплена пластырем к ее щеке.

Ким бросился к кровати. Бекки посмотрела на него, в глазах ее был ужас. Ей вкололи успокоительное, но она все еще была в сознании. Киму сдавило грудь.

— Все хорошо, зайчик, папа с тобой, — сказал он, сдерживая свои чувства. Оглядев собравшихся, Ким обратился к Клэр Стивенс:

— Что произошло? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.

— Наверное, нам лучше выйти, — предложила Клэр.

Ким кивнул. Он сжал руку Бекки и вслед за врачами вышел из закутка. Все сгрудились у стены. У Кима дрожали руки, и он сложил их на груди.

— Я сперва всех представлю, — сказала Клэр. — С Кейтлин Морган, вы, конечно, знакомы. Это доктор Артур Горовиц, нефролог, а это доктор Уолтер Оганесян, гематолог. — Она повернулась к Киму. — Теперь я могу вам сказать, что мы определенно имеем дело с палочкой 0157:Н7. Конкретный штамм установят завтра.

— Почему она интубирована? — спросил Ким.

— Токсикоз затронул легкие, — ответила Клэр. — Содержание кислорода в крови резко упало.

— У нее отказали почки, — добавил Артур, — и мы начали перитонеальный диализ.

— А почему не подключили аппарат для диализа? — спросил Ким.

— Достаточно и перитонеального, — ответил Артур.

— Но у нее было прободение — она только что перенесла операцию.

— Мы приняли это во внимание, но «АмериКэр» снабдила аппаратами только пригородную больницу, и нам пришлось бы перевести Бекки туда, что, конечно, было бы нежелательно.

— Есть еще одна проблема, — вмешался Уолтер, гематолог. — Уровень тромбоцитов резко упал до такой степени, что мы обязаны его восполнить, несмотря на определенный риск. Иначе есть опасность кровотечения.

— С печенью тоже не все в порядке, — сказала Клэр. — Ферменты значительно повышены, что говорит о…

Ким был настолько перегружен информацией, что перестал воспринимать ее. Он видел, как врачи открывают рот, но ничего не слышал. Через полчаса он, спотыкаясь, вышел в комнату ожидания. Увидев его, Трейси встала. Ким выглядел совершенно сломленным. Они посмотрели друг другу в глаза. Теперь настала его очередь плакать. Трейси протянула руки, и они обнялись, объединенные страхом и горем.

Ким сделал паузу и перевел дыхание. Он посмотрел на часы, висевшие на стене операционной: было два часа дня. Скальпель дрожал в его руке — интересно, Том это заметил? Их глаза встретились, и Том сделал ему знак. Ким кивнул, они отошли от стола.

— Ким, давай я закончу сам. Ты слишком устал.

Это было правдой. Почти всю ночь Ким вместе с Трейси провел в комнате ожидания отделения интенсивной терапии.

— Ладно, — ответил он в конце концов.

Оба хирурга вернулись к столу. Теперь у руля был Том, и все прошло гладко. Когда закрыли грудину, Том сказал Киму:

— Иди и посмотри, как там Бекки. Мы с Джейн сами заполним бумаги. Если понадоблюсь, звони.

— Спасибо, — ответил Ким.

В раздевалке он натянул длинный белый халат прямо поверх хирургической одежды, чтобы не терять времени на переодевание. Он спешил скорее попасть в интенсивную терапию.

Чем ближе к отделению, тем он больше нервничал. Зайдя в комнату ожидания, Ким увидел Трейси, сидевшую в кресле у окна. Она тоже заметила его и встала. По ее лицу текли слезы.

— В чем дело? — спросил он, когда она подошла.

Некоторое время Трейси боролась со слезами и не могла выговорить ни слова.

— Доктор Стивенс сказала, что могут отказать все органы, — наконец ответила она. — У Бекки был инсульт, и они считают, что она ослепла.