Робин Кук - Токсин (в сокращении)

— Ну как, получше? — спросил он. На ощупь лоб был теплым, но, может, это из-за того, что он пришел с холода.

— Все так же, — сказала Бекки. — И еще меня вырвало.

— Вырвало? — переспросил он. Рвота была новым симптомом.

— Так, немножко.

— А живот болит?

— Как раньше. То заболит, то перестанет.

— А понос?

— Может, не будем об этом? — сказала Бекки. — Мне как-то неловко.

— Ладно, зайчик, — сказал Ким. — Уверен, что через несколько часов ты совсем поправишься.

Уже стемнело, когда Ким подъехал к дому Трейси. Он обошел машину и помог Бекки выбраться из нее и дойти до дверей. Бекки была завернута в одеяло, так что на голове у нее получилось что-то вроде капюшона. Весь день она провела на диване перед телевизором.

Ким позвонил. Трейси открыла дверь и только хотела поздороваться, как тотчас нахмурилась.

— В чем дело? — спросила она, поднимая край одеяла и заглядывая Бекки в лицо. — Ты такая бледная, ты что, заболела? Заходите!

Бекки вошла, и Ким за ней. Трейси закрыла дверь.

На глазах у Бекки выступили слезы, и Трейси торопливо обняла ее.

— Что случилось?

— Небольшое расстройство желудка, — вставил Ким. — Наверное, чем-то отравилась.

— Если небольшое, то почему она такая бледная? — спросила Трейси, положив руку на лоб дочери.

— Температуры у нее нет, — сказал Ким. — Только боли и понос. Я дал ей пептобисмол, а когда это не помогло, то еще и имодиум, и ей стало чуть получше.

— Мне нужно в туалет, — сказала Бекки.

— Хорошо, дорогая, иди, — ответила Трейси. — Я потом поднимусь к тебе.

Бекки подобрала край одеяла и побежала вверх по лестнице. Трейси повернулась к Киму с покрасневшим от гнева лицом.

— Ким, она пробыла с тобой меньше сорока восьми часов и уже больна. Зачем я только уехала!

— Ой, ну прекрати, — сказал Ким. — Бекки могла заболеть, даже если бы ты никуда не уезжала. Ей стало плохо утром в субботу. И если у нее все-таки отравление, то значит, она съела что-то не то в «Онион ринг» на Прейри-хайвэй, где хозяин — он сам хвастался Бекки! — твой новый дружок.

Трейси распахнула дверь:

— До свиданья, Ким!

Ким развернулся на пятках и вышел.

К шести утра Ким уже был в своем кабинете в университетском медицинском центре, диктовал письма и выписывал чеки на различные расходы. В шесть сорок пять он пошел на обход со студентами и осмотрел своих пациентов. В полвосьмого было ежедневное собрание медперсонала, потом он встретился с интернами, которых курировал, и провел с ними обход всего хирургического отделения. К десяти утра он опять был у себя в кабинете и уже немного опаздывал. Пациенты шли сплошным потоком все утро, и ему едва удалось съесть бутерброд, заказанный его секретаршей Джинджер. Жуя, он просматривал результаты анализов и рентгеновские снимки.

После полудня Ким снова принимал больных. В четыре он помчался в больницу, чтобы уладить небольшую проблему с одним из своих тамошних пациентов. Заодно он быстренько сделал дневной обход.

Несколько часов спустя у себя в кабинете, закончив прием, Ким упал в кресло и посмотрел на список телефонных звонков, на которые надо было ответить.

Открылась дверь, и заглянула Джинджер.

— Звонила Трейси, просила перезвонить.

— Спасибо, — ответил Ким и набрал номер. — Что случилось? — спросил он, не здороваясь, когда Трейси взяла трубку.

— Бекки хуже, — сказала она. — Она плачет от боли, и у нее понос с кровью.

— Какого цвета? — спросил Ким.

— Что значит «какого цвета»? — удивилась Трейси.

— Ярко-красного или темного?

— Ярко-красного.

— И много крови?

— Откуда мне знать? — разозлилась Трейси. — Это кровь, она красная, и мне страшно. Тебе этого мало?

— Кровь в поносе — это еще не конец света.

— Мне это не нравится, — сказала она, — я хочу, чтобы ее сегодня же осмотрели!

— Ладно, ладно, — сказал Ким, — успокойся.

Он собрался с мыслями. Кроме Джорджа, у него не было знакомых в педиатрии, а тот как раз уехал. Ким подумал, не показать ли Бекки одному из знакомых специалистов по внутренним болезням, но это было бы чересчур.

— Вот что, — сказал он. — Когда ты сможешь быть в отделении неотложной помощи университетского медцентра?

— Думаю, через полчаса, — ответила Трейси.

— Там и увидимся.

Это была приемная скорой помощи крупного города, и поэтому народу в ней толпилось, как на автовокзале. И самое столпотворение всегда приходилось на понедельник, первый рабочий день после выходных. Ким и Трейси провели Бекки сквозь толпу в приемной, где находилась регистратура, миновали переполненную комнату ожидания и уже входили в отделение, когда путь им преградила огромная медсестра, этакая Брунгильда. На табличке у нее на груди Ким прочитал: «МОЛЛИ МАКФАДДЕН».

— Извините, — сказала она, — вы не можете просто так войти сюда, сначала нужно записаться в регистратуре.

— Прошу прощения, — сказал Ким, — я доктор Реггис, я здесь работаю, и я привез на осмотр свою дочь.

Молли усмехнулась.

— Да будь вы хоть папа римский! Каждый, понимаете, каждый должен записаться и ждать, если, конечно, его не привезли на «скорой».

Ким был потрясен. Он не мог поверить, что его не просто не пустили, но и сделали это в такой вызывающей манере.

Трейси поняла безвыходность положения. Слишком хорошо зная характер своего бывшего мужа, она разрядила ситуацию, сказав Бекки: «Пойдем, дорогая, запишемся». С этими словами она увела ее назад к регистратуре. Ким с ненавистью взглянул на Молли, затем догнал их, и они встали в очередь.

— Я пожалуюсь на эту женщину. — Ким чуть не дымился от злости.

— Такая уж у нее работа, — ответила Трейси. — А вот если бы ты серьезно отнесся к жалобам Бекки в выходные, то мы бы сейчас здесь не стояли. У тебя ведь наверняка куча друзей среди врачей, мог бы и попросить осмотреть ее.

— Минуточку, — возразил ей Ким, стараясь держать себя в руках, — у Бекки были всего лишь боли в животе и обычный понос, и я ни за что не стал бы никого беспокоить в выходные с такими симптомами.

— Мамочка, — сказала Бекки, — мне нужно в туалет.

Трейси взяла ее за локоть.

— Извини, дорогая. Сейчас найдем.

— Подождите, — сказал Ким, — нужно собрать анализ. Я сейчас поищу контейнер.

— Ты что, шутишь? — воскликнула Трейси. — Она не может терпеть.

— Держись, Бекки, — сказал он. — Я сейчас вернусь.

Ким быстро прошел в отделение — без Трейси и Бекки его никто не стал останавливать. Внутри, как и в приемной, было людно, и царил хаос. Все кабинеты были заняты, по коридору сновали врачи, стажеры и медсестры с санитарками.

Ким не знал никого из них. Он нашел кладовую и взял два запечатанных пакета с пластиковыми контейнерами.