Джон Катценбах - Что будет дальше?

Первый залп не заставил себя долго ждать. Он убил двух крестьян и забросал все вокруг кровоточащим мясом буйвола. То, что в результате неточности погибли мирные жители, не смутило Брайана. Он спокойно сообщил по рации уточненные данные для дальнейшей корректировки огня. Через несколько секунд в джунглях загремели мощные взрывы. Земля затряслась. Раздавался омерзительный свист снарядов. Деревья разлетались на мелкие куски, и в небо вздымались смертоносные фонтаны щепок и обломков металла.

Через считаные мгновения все закончилось. Солдаты не хотели обследовать обстрелянную территорию, но Брайан отдал приказ, и они подчинились. Молча прошли они мимо трупов крестьян. Блестящие человеческие внутренности смешались с молодыми побегами риса. Кровь, густая, как нефть, сочилась меж комьев земли. Тем временем на горизонте показались жители деревушки и в знойном вечернем воздухе раздались первые вопли ужаса.

Зрелище, ожидавшее солдат впереди, было поистине кошмарным. В лесополосе, на которую Брайан обрушил артиллерийский огонь, их поджидала целая рота солдат Вьетнамской народной армии. Впрочем, вполне вероятно, что врагов было даже больше. Повсюду, куда бы ни падал взгляд, он натыкался на человеческие тела или отдельные их части. Разбросанные взрывной волной, они свисали тут и там с искореженных стволов. Головы. Руки. Туловища. Едва узнаваемые, они являли собой закономерный результат прямого попадания снарядов семидесятипятимиллиметровой гаубицы. Повсюду были кровь и фрагменты солдатского обмундирования. Весь окружающий пейзаж окрасился в багровый цвет. Слышались стоны раненых. Кто-то из вьетнамцев наверняка отполз в джунгли и затаился там, чтобы дождаться прихода своих или просто умереть. Впрочем, Брайану не было до этого никакого дела.

Ни один из его солдат не проронил ни слова. Кое-кто лишь присвистнул, да слышно было, как у некоторых учащалось дыхание, когда приходилось ступать в лужи крови. Солдаты безропотно выполняли приказ Брайана, методично обследуя расположение врага и отдельными выстрелами добивая раненых. (Сам Брайан говорил, что не помнил, как отдал такой приказ. Но наверное, отдал.) Затем пересчитали убитых. Их оказалось около восьмидесяти. Серьезная победа, особенно если учитывать, что обошлось без сражения. Это был не бой, а скорее бойня. Каждый солдат в отряде Брайана понимал, что если бы они просто прошли через поле, как делали много раз прежде, то нарвались бы на вражескую засаду и были бы убиты все до одного. После этого случая никто и никогда не подвергал сомнению интуицию Брайана. Обо всем этом он рассказал своему старшему брату.

Брайану дали орден.

Адриан чувствовал, что брат, упоминая о своей награде, не испытывал ни малейшей гордости. В его словах звучала только печаль.

Собственное прошлое стало ловушкой для Брайана — так казалось Адриану. «Но не произошло ли и со мной нечто подобное?» — спросил он себя.

— Я думаю, ты прав, Адри.

Адриан посмотрел по сторонам, но вновь не увидел брата. Лишь голос Брайана продолжал звучать где-то рядом.

Студенты небольшими группами переходили от одного учебного корпуса к другому. Где-то вдалеке часы пробили три. Адриан вспомнил, что именно в это время Брайан попросил об огневой поддержке, которая сохранила ему жизнь.

Профессор ускорил шаг. Архитектура университетских зданий представляла собой смешение различных стилей. Модерн соседствовал с классицизмом. Широкие окна больших каменных корпусов с плавными очертаниями смотрели на подстриженную лужайку, по другую сторону которой стояли старые деревянные каркасные дома, отданные под общежития.

Адриану приятно было видеть, что практически ничего здесь не изменилось с тех пор, как он вышел на пенсию.

Кафедра психологии находилась в сравнительно новом здании: кирпичная кладка, широкие двери — словом, ничего особенного, если не считать увившего стены плюща. Адриану нравилось работать в таком непримечательном здании: здесь замысел архитектора не бросался в глаза, не привлекал к себе излишнего внимания, не то что в корпусах бизнес-школы или химического факультета. Несомненное преимущество этой пуританской простоты состояло, по мнению Адриана, в том, что она куда менее занимала и связывала воображение, чем нарочито модерный дизайн, а значит, оставляла больше свободы для научной мысли и всех тех процессов, которые происходили внутри здания. Оно скрывало таящееся в нем сокровище знания, вместо того чтобы громогласно заявлять о нем всем своим видом.

Адриан поднялся на третий этаж. Он постоянно напоминал себе, что направлялся в кабинет номер 302, и губы его шевелились, беззвучно повторяя имя нужного человека. Это был его старый друг и коллега, но в стенах родного факультета Адриану не хотелось дать кому-либо понять, что он серьезно болен. «Будь последователен, ничего не упусти, — твердил он себе, — ни единой подробности».

Он постучался и открыл дверь.

— Роджер? — позвал Адриан, входя в кабинет.

Элегантно одетый человек худощавого телосложения, с проплешиной на затылке, высокий, как баскетболист, сидел за письменным столом, пристально глядя в компьютерный монитор. Рядом сидела привлекательная девушка с выражением беспокойства на лице. Первое, что бросалось в этом помещении в глаза, — множество книг, громоздившихся на черных металлических полках. Одна из стен, прямо как в почтовом отделении, была увешана фотографиями с надписью «Внимание: розыск!», какие рассылает обычно ФБР. На противоположной стене в рамке красовалась афиша «Молчания ягнят», с поставленными на ней черной ручкой автографами режиссера и сценариста нашумевшего фильма.

— Адриан! Знаменитый профессор Томас! Милости просим! — воскликнул профессор Роджер Парсонс, вскочив со стула и приветствуя Адриана пожатием руки.

— Я не хочу прерывать ваше общение со студенткой…

— Нет-нет, что ты, ничего страшного. Мы с мисс Льюис обсуждали ее курсовую работу, которая, кстати, заслуживает самых высоких похвал…

— Роджер, я вот тут подумал: мне нужен совет человека с твоими познаниями.

— Конечно же, о чем речь?! Боже мой, ведь тебя уже сто лет тут никто не видел! И вдруг так неожиданно ты нас осчастливил. Ну, как поживаешь? И чем я могу быть полезен?

— Профессор, быть может, мне лучше уйти? — раздался голос студентки.

Роджер Парсонс посмотрел на гостя в надежде услышать ответ от него. Это обстоятельство обрадовало Адриана: ему, в свою очередь, нисколько не хотелось отвечать на первый вопрос Роджера.

— Известно ли мисс Льюис что-нибудь о нетипичных поведенческих моделях у преступников? — спросил Адриан.

— О да, она в этом неплохо разбирается.