Кэтрин Ховелл - Безумие

Элла зевнула. Голова раскалывалась. В участке царили шум и суета, а Элла пыталась принять решение, что ей делать дальше. Она могла пойти вниз и узнать, как идут дела у Дэнниса: определили, что телефонный звонок на телевидение был сделан из телефона-автомата на Реглан-стрит в Ватерлоо. Сейчас полицейские проверяли записи видеокамер скрытого наблюдения и квитанции за парковку, выданные в близлежащем районе. Элла снова зевнула. Может, пару минут, и пойти домой? Пусть глаза хоть чуть-чуть отдохнут.

– Просыпайся, – услышала Элла голос Дэнниса. – Нам улыбнулась удача с квитанциями для парковки.

Сон у Эллы как рукой сняло.

– Машина Криса?

– Нет. Машина Арендсона.

– Того полицейского, что был с Софи у дома Сойера.

– Есть данные, что ему выписали квитанцию за парковку в месте, где запрещена стоянка, напротив телефона-автомата именно в то время, когда звонили на телевидение.

Дэннис протянул Элле руку.

– Могу ли я пригласить спящую красавицу покататься со мной?

Сойер закашлялся, и Софи поспешила вытащить дыхательную трубку из его рта. Она должна контролировать себя, чтобы не говорить с ним успокаивающим тоном, как обычно с пациентами, поэтому она прикусила губу, чтобы не заговорить с ник. Сойер стал часто моргать, не в силах понять, что происходит, затем попытался поднять руки, но не смог – мешали повязки, которыми Софи привязала его. Носилки ходили ходуном оттого, что Сойер, хрипя и кашляя, пытался высвободить свои руки и ноги.

Ангус шлепнул его ладонью по лбу.

– Пора просыпаться, болван.

Такая выходка Ангуса заставила вздрогнуть не только Сойера, но и Софи. Сойер ошарашенно посмотрел на Ангуса, потом на Софи. Он узнал их, без сомнения, поднял. голову и с недоумением обвел глазами огромный пустой склад, в котором каждый звук отзывался эхом.

– Вы что, с ума сошли?

Софи произнесла:

– Мне нужен мой сын.

– Вы что, похитили меня, чтобы узнать, где он?

– А ты догадливый, – вставил Ангус.

– Да я понятия не имею, где он.

– А я думаю, что именно тебе это известно.

– Черт бы вас побрал! Я ничего не знаю.

Софи стала регулировать скорость подачи раствора в капельнице. Она вся дрожала, но ей не хотелось, чтобы Сойер это заметил.

– Теперь я все понял, – сказал Сойер. – Сейчас вы накачаете меня чем-то. Начнете угрожать, что убьете меня если я не стану вам ничего рассказывать.

– Разве мы говорили, что собираемся кого-то убивать? – спросил Ангус.

– Думаю, мне лучше пообещать вам, что я ничего не расскажу полиции, если вы не станете меня убивать.

– Видишь, одни вещи он схватывает на лету, а другие до Него никак не доходят, – язвительно заметил Ангус. – Ты что, не понимаешь? Да нам плевать на твои обещания. Единственное, что ей нужно, – вернуть сына. И мы добьемся этого любой ценой, даже если придется сесть в тюрьму.

Сойер отчаянно пытался высвободить руки.

Софи собралась с силами и заговорила:

– Такими повязками я привязываю буйных психов, – сказала она громко, пытаясь таким образом подавить дрожь в голосе. – Освободиться невозможно.

– Я ничего не знаю!

Софи влезла в машину «скорой помощи» и открыла ящик с медикаментами. Все картонные коробки имели цветную маркировку. Руки дрожали, когда она потянулась к коробкам с лекарствами. На какое-то время она закрыла глаза. Вчера ночью в воображении она рисовала картины, как Сойер окажется в ее власти, но всегда эти сцены заканчивались тем, что Сойер выкладывал всю правду до того, как она предпринимала какие-либо жесткие меры. В воображении она полностью контролировала ситуацию. А что же ей делать сейчас, когда он стоит на своем? Она окинула взглядом салон машины «скорой помощи», словно ответ на этот вопрос мог быть написан на стене.

Блеф. Ничего не вышло из их затеи. Когда Софи чувствовала неуверенность в том, что нужно делать с пациентом, она никогда не подавала виду. Здесь была аналогичная ситуация – Сойер должен верить, что она угрожает ему или даже намеревается убить. А если он почувствует ее неуверенность, она проиграет. Это ее последний шанс.

Она взяла коробку и вылезла из машины. Сойер нервно вытянул шею. Софи подошла к нему, показала упаковку с адреналином с маркировкой в виде серых полос и большим пальцем поддела полоску для открывания коробки. В коробке лежали стеклянная ампула и игла в пластмассовом контейнере. И на контейнере с иглой, и на ампуле с лекарством были желтые пластмассовые крышки. Софи взяла ампулу в одну руку, а контейнер с иглой – в другую, затем демонстративно при помощи больших пальцев поддела колпачки, соединила с открытых концов ампулу и контейнер с иглой и зафиксировала их. Игла в контейнере нарушила предохранительную перегородку внутри стеклянной капсулы – препарат можно вводить. Софи прикрепила иглу и стала давить на поршень до тех пор, пока на кончике иглы не появилась блестящая капелька. Пары миллилитров, введенных в вену, вполне достаточно, чтобы остановить приступ астмы или заставить медленно бьющееся сердце заработать быстро и ровно. Но то же вещество могло заставить сердце работать с частотой, способной убить человека. Будучи хирургом, Сойер не мог этого не знать. Софи держала шприц так, чтобы Сойер видел – здесь десять миллилитров.

– Развяжите меня, и мы поговорим о том, что вас интересует, – потребовал Сойер.

– Где Лачлан?

– Я не знаю.

Ангус приблизился к носилкам.

– Скажи нам, где ребенок, и все сейчас же прекратится.

– Да я ничего не знаю!

Софи изо всех пыталась скрыть дрожь в руках, когда подносила иглу к капельнице. Неужели он позволит ей сделать это? Как только препарат попадет в его кровь и заставит сердце биться быстрее, расскажет ли он ей, где Лачлан?

Игла вошла в отверстие пластмассового переходника, большой палец Софи лежал на поршне шприца.

– Это твой последний шанс.

Пожалуйста, скажи, где он.

– Если бы я знал, где он, я бы сказал, но я не знаю!

– Неправда.

Софи приготовилась. Ради Лачлана. Она надавила на поршень шприца. Один миллилитр: достаточно, чтобы вызвать реакцию, не представляющую опасности для жизни. За считанные секунды кожа Сойера стала холодной – кровь перестала поступать в сузившиеся периферические кровяные сосуды, его пот приобрел резкий запах, а зрачки сузились. Софи увидела пульсирующую жилку на его шее.

– Ах ты, стерва! – крикнул Сойер, и его стошнило.

Софи самой хотелось закричать. Но почему ему не сдаться и не рассказать им, где Лачлан?

Сойера снова стошнило, и блевотина полетела прямо на форму Софи. Ангус ударил Сойера в живот, и тот застонал. Софи тоже стошнило. Она хотела прикрикнуть на Ангуса, но тот объяснил ей, что у Сойера должно создаться впечатление, что они не шутят, иначе он никогда не расскажет им правду. Софи пыталась дышать ровно и глубоко. Если она будет держать ситуацию под контролем, Ангус больше не ударит его. Софи повторяла себе, что ей нужно выбирать – Сойер или Лачлан, и, собравшись с силами, она снова взялась за шприц.