Алма Катсу - Употребитель

Примерно в это время между Маргаритой и Адером, к его стыду, произошло нечто. Как-то раз, к вечеру, когда Адер проснулся и начал одеваться, Маргарита подошла к его лежанке и схватила его за плечи. Могучими ручищами она швырнула Адера на солому и стащила с него штаны. Ни в ее, ни в его движениях не было нежности. Ни он, ни она не притворялись, что между ними происходит нечто большее, нежели удовлетворение физической потребности. Адер думал о Катарине, но трудно было представить на месте этой глухонемой медведицы его стройную, тоненькую, темноглазую возлюбленную. В конце концов Маргарита противно застонала, откатилась от Адера, встала, одернула юбку и занялась своими делами.

Адер лежал на спине, смотрел в потолок и гадал, не услышал ли их возню лекарь. «Если услышал, как он поступит? Может быть, он и сам порой балуется с Маргаритой… да нет, вряд ли. Наверное, старик по ночам шастает в деревню к какой-нибудь бабе. Может, со временем и я стану туда ходить». Так размышлял Адер. Странная у него началась жизнь, но все же она была не такой тяжелой, как труд на полях. К тому же жизнь могла бы стать еще лучше, если бы ему удалось уговорить старика обучить его искусству целительства. Адер по-прежнему ужасно тосковал по своей родне, но размышления о будущем его утешили. Он решил покориться судьбе.

Миновало еще несколько месяцев. Адер трудился для лекаря и виделся только с самим стариком и Маргаритой. И вот как-то раз поздним вечером пришло время Адеру отправиться в замок. Не сказать чтобы он мечтал посетить замок румынского аристократа, потому что у него не было других чувств, кроме ненависти, к тем мерзавцам, которые совершали набеги на мадьярские земли, разрушали жилища, уводили скот. Однако ему трудно было унять любопытство. Ведь Адер никогда в жизни не бывал в чертогах богачей, никогда не входил за стены замка. Он только батрачил на полях. Он решил, что, пожалуй, вытерпит этот поход, если заставит себя поверить, что хозяин замка не румын, а мадьяр. Тогда он испытает восторг при виде громадных залов и всякой красоты.

В тот вечер работа Адера заключалась в том, чтобы нести большой горшок с варевом, которое они со стариком приготовили предыдущей ночью. Как обычно, старик не сказал Адеру, для чего предназначено это зелье. Адер ждал у двери, пока старик прихорашивался. В итоге лекарь выбрал тонкую рубаху, расшитую золотом и разноцветными каменьями. Значит, случай был особенный. Старик оседлал своего жеребца, а Адер поплелся следом, таща горшок на спине. Он был похож на старого горбуна. Перед ними торжественно и зловеще опустился перекидной мостик. Они перешли через ров, вошли во двор, и вскоре отряд воинов сопроводил их в большой зал. В замке вдоль стен всюду стояли стражники.

В большом зале шел пир. Лекарь сел рядом с графом за главным столом. Адер присел на корточки у дальней стены, обхватив руками горшок. Он узнал некоторые гербы, изображенные на щитах, висевших по стенам. Это были гербы тех баронов, на чьих полях ему доводилось батрачить. Выговор графа показался Адеру знакомым, но о чем идет разговор, он не понимал, потому что граф то и дело вставлял в свою речь румынские словечки. Даже безграмотный мальчишка вроде Адера мог понять, что это означает: граф по рождению был мадьяром, но переметнулся к румынским захватчикам, чтобы спасти собственную шкуру. Вот, наверное, почему жители деревни сторонились Адера: они и его сочли приспешником румын.

Только у Адера мелькнула эта догадка, как старик поманил его к себе и велел принести горшок. Адер выполнил приказ своего господина, и тот отослал его обратно, к стене. Лекарь снял с горловины горшка промасленную тряпицу, дабы граф мог понюхать содержимое. Граф зажмурился и сделал глубокий вдох через нос. Казалось, мерзкий запах для него слаще аромата полевых цветов. Придворные и гости одобрительно рассмеялись. Они словно бы знали, что вот-вот произойдет что-то очень радостное. Адер затаил дыхание. Он наконец-то мог узнать предназначение хотя бы одного из тех зелий, которые изготавливал старик. И в этот самый момент старик посмотрел на него в упор.

— Пожалуй, мальчику негоже тут находиться, — сказал он и жестом позвал стражника. — Быть может, ты придумаешь, чем его занять, воин? Обучи его каким-нибудь боевым премудростям. В один прекрасный день ему, быть может, придется оборонять замок. Ну, или голову мою старую, никчемную спасет когда-нибудь.

Граф и его гости весело расхохотались. Стражник вывел Адера во внутренний двор, где лениво бродили несколько его товарищей. Они не были ни рыцарями, ни даже обученными воинами. Это были простые стражники, но с мечом и копьем управлялись получше Адера. Под видом обучения они грубо издевались над ним часа два, вынудив обороняться оружием, которое он впервые взял в руки. К тому времени, когда Адеру разрешили вернуться в замок, он был весь в синяках и ссадинах, и у него ныли руки, уставшие держать тяжеленный (самый тяжелый, какой только смогли разыскать стражники) тупой меч.

В большом зале его ожидало неожиданное зрелище. Граф и его вассалы были как пьяные. Одни раскачивались из стороны в сторону, сидя на скамьях, другие повалились на пол и лежали, обмякнув и закрыв глаза, с младенческими улыбками на лицах. Никто не посмотрел на лекаря, когда тот попрощался. Старик с Адером вышли во двор. В серых предрассветных сумерках они пересекли перекидной мостик и ушли в лес. Адер плелся за стариком, ехавшим верхом на могучем жеребце. Как он ни устал, как ни измучился, но все же он был рад, что не надо тащить тяжеленный горшок.

Мало-помалу Адер начал привыкать к загадочной жизни у лекаря. С одной стороны, он был благодарен за то, что спит в тепле, не под открытым небом, не ишачит до полусмерти на поле от зари до зари. В отличие от своей родни, он питался трижды в день, и к тому же неплохо: похлебка, яйца, иногда даже кусок жареного мяса. Порой у него была возможность забавляться с Маргаритой, а стало быть, он не лез на стенку из-за неудовлетворенной похоти. Но с другой стороны, Адеру все происходящее виделось не иначе как сделка с дьяволом — даже если она произошла против его воли: за такую легкую жизнь непременно приходилось расплачиваться, и Адер чувствовал, что рано или поздно придется платить по счету.

Первый намек насчет расплаты он получил как-то поздним вечером, когда лекарь повел его и Маргариту в лес. Шли они долго. Делать было нечего, кроме как переставлять ноги, и Адер решил воспользоваться случаем и задать лекарю несколько вопросов.

— Можно ли спросить, господин, почему вы всегда работаете по ночам? — спросил он, постаравшись, чтобы его голос прозвучал как можно более робко и подобострастно.