Альберто Марини - Консьерж

Такого Киллиан не ожидал. Сам того не желая, он мог наладить жизнь двух одиноких старых людей, а это никак не входило в его планы. Он увидел, что миссис Норман вдохновила эта идея, и быстро сменил тему:

— А про Элвиса никаких новостей?

И миссис Норман вновь погрузилась в пучину грусти. Самая больная тема. Она медленно покачала головой.

— Сколько прошло? — настаивал Киллиан.

— В четверг будет три недели.

— И вам никто не позвонил? Из центральной ветеринарной полиции или еще откуда-нибудь?

Миссис Норман ответила, что ничего не знает с тех пор, как пес потерялся в парке.

— Не теряйте надежды, — сказал Киллиан. — У него на шее был этот медальончик, и, когда его найдут, вам точно позвонят.

— Да услышит тебя Господь! Как же трудно жить с этой неопределенностью. — Глаза миссис Норман были полны слез.

Киллиан с улыбкой отворил дверь, и миссис Норман с коляской и собачками вышла на неприветливую, морозную улицу. Он наблюдал за этой грустной процессией: не пройдя и десяти метров, собаки начали испражняться прямо на тротуаре, и миссис Норман в отчаянии пыталась справиться с ними, а потом собрать в пакет их полужидкие экскременты.

«Порядок, — подумал Киллиан, — день обещает быть хорошим». Его несколько пугало только предстоящее появление Урсулы.

Двери лифта открылись в 7:28. Первым вышел отец, потом мальчишка, как всегда полусонный, и, наконец, появилась девочка с куском шоколадного торта в руке. С видом победительницы она шагала по вестибюлю, не отводя глаз от Киллиана. На полпути к двери она вдруг остановилась и выкрикнула:

— Папа, мне нужно тебе кое-что сказать!

Папа и брат обернулись. Киллиан замер. Сейчас он полностью был во власти этой девчонки.

— Что случилось? — спросил отец.

— Это относится к Киллиану. — Она говорила серьезным тоном, глядя на него с недоброй улыбкой.

Отец, сбитый с толку, посмотрел на консьержа, которому чудом удавалось хранить спокойствие. Киллиан тряхнул головой; он понятия не имел, что сейчас произойдет, и эта неизвестность раздражала его гораздо сильнее, чем могла себе представить Урсула.

Девчонка заставляла ждать. Она выдержала долгую театральную паузу и наконец заявила:

— Папа, думаю, ты должен его отблагодарить.

Отец снова взглянул на Киллиана, которому не удалось скрыть удивление. Чего же она добивается?

— Вчера, когда я возвращалась домой, ко мне пристали мальчишки… — Она сочиняла на ходу. — А Киллиан меня защитил, и они убежали.

Он вмешался раньше, чем ее отец успел отреагировать на эти слова:

— Урсула, ради бога, любой поступил бы так же. Не нужно меня благодарить. — Он улыбнулся ее отцу: — Не беспокойтесь, ничего серьезного. Просто какая-то шпана, я вышел на улицу, и они разбежались.

— Нет, Киллиан меня защищал как настоящий герой! — настаивала девчонка. Конечно, в душе она смеялась над ним и радовалась, что сумела доставить ему пару неприятных минут.

Киллиан ответил двусмысленно, надеясь, что она поймет шифровку:

— Вот увидишь, они тебя больше не тронут. Но будь осторожнее и ни с кем не связывайся. Не всегда рядом будет кто-то, кто сможет тебя защитить.

— Что ж, большое спасибо, Киллиан. — Было видно, что отцу несколько неловко и он не знает, как себя вести.

Консьерж отмахнулся, пытаясь подчеркнуть незначительность произошедшего. Урсула хитро улыбалась. Ей понравилось, как он выбрался из ее ловушки.

— Все, ребята, пошли, а то опоздаем!

Семья направилась к двери, а Киллиан наклонился, чтобы достать тряпку и ведро. И не зря: у самого выхода Урсула успела бросить кусок шоколадного торта на пол и растоптать его, оставив грязные следы на мраморе. Это был ее способ сказать, что шантаж обязательно продолжится.

Его это особо не расстроило, такие мелочи он вообще не принимал всерьез, хотя наглая девчонка ему уже порядком надоела.

В 8:15 Киллиан купил себе завтрак и вернулся в будку. Увидев Клару через стекло, он выскочил в вестибюль, чтобы побыть чуть ближе к своей любимой соседке.

— Доброе утро, Киллиан! — Девушка поздоровалась с сияющей улыбкой.

— Доброе утро, мисс Кинг. Как вам спалось?

Клара, как обычно, надевала шапочку и застегивалась.

— Зови меня Кларой, пожалуйста, я тебе уже говорила. Эти формальности никому не нужны.

Но они были нужны. Ему.

— Если вы не против, я бы предпочел продолжать на «вы». Для моей работы так лучше.

Кларе понравился такой серьезный, «официальный» ответ, она улыбнулась еще шире:

— Как вам будет угодно, мистер Киллиан!

— Как спали? — повторил он свой вопрос.

— Как сурок!

— Выглядите уставшей.

Клара снова заулыбалась:

— Я так плохо накрасилась?

Невозможно было понять, подозревает она что-то или нет. Наконец Клара застегнула все пуговицы:

— Ну вот, я готова. Похоже, сегодня опять холодно!

— Я вчера к вам заходил, — сказал Киллиан. — Посмотрел раковину на кухне, разобрал трубу, но ничего не нашел. Похоже, засор где-то еще ниже. Если хотите, я сегодня зайду, залью кислоту, чтобы прочистить трубы.

— О, конечно, было бы отлично!

Она взглянула на запястье, чтобы узнать время, но часов снова не было.

— Сколько сейчас времени?

— Восемь пятнадцать, — ответил Киллиан, не нуждаясь в подтверждении. — Что случилось с вашими часами?

Клара развела руками:

— Понятия не имею, уже два дня не могу найти! Куда я могла их засунуть? — Она засмеялась. — Да ладно, рано или поздно обнаружатся в самом неожиданном месте.

— Подождем, — серьезно произнес Киллиан.

Клара подмигнула ему и вышла на улицу. С мексиканской домработницей она разминулась всего на пару секунд.

Латиноамериканка прошла к лифту, не поздоровавшись с Киллианом: она все еще злилась на него за вчерашнее, но выглядела более спокойной и сдержанной. Видимо, с потерей своего памятного медальона она уже смирилась. Киллиан дождался, пока она почти вошла в лифт, и привлек ее внимание фразой:

— Кажется, у меня тут есть кое-что, что принадлежит вам.

Женщина выскочила из лифта с широко раскрытыми, лихорадочно блестящими глазами.

Киллиан спокойно подошел к своему столу. Он вдруг вспомнил, как кто-то сказал, что воспоминание о счастливых моментах — это всего лишь приятное воспоминание и не больше, но воспоминание о моменте печали — это уже не память, это чистая и настоящая боль. Точно. Он не раз в этом убеждался, наблюдая за окружающими. Открыв ящик стола, он достал оттуда рекламные буклеты и протянул мексиканке:

— Вчера забыл опустить в почтовый ящик.

Надежда, отражавшаяся на ее лице, в одно мгновение сменилась отчаянием.

— Кстати, вы свою цепочку не нашли?

Она грустно помотала головой.

— Надеюсь, она была не очень дорогая. — Женщина снова сделала отрицающее движение. — Но она много для вас значила, да? — Он не ждал ответа. — Как жаль. Представляю, как это обидно. Наверняка она потерялась как-то глупо и теперь валяется неизвестно где…