Владимир Сухарев - Стая

— Вот меня и загрызут, — подумал Кривцов, — но сначала они хотят выжать из меня всё без остатка. Чтобы я в последний раз исполнил их волю, в последний раз убил, и тогда меня самого прикончат. Даже моя смерть принесёт им пользу. У них всё рассчитано. Так что шансов у меня почти нет. Ну, тогда есть смысл это «почти» использовать на все сто процентов. Уж если и прокатиться, то с ветерком. На этот счёт у меня свои планы, и они с планами стаи не совпадают.

Кривцов продолжал стоять у окна. Ему вспомнилась Ольга, которая сейчас находилась в следственном изоляторе. Каково ей? Он вспомнил, как его самого когда-то давно задержали за кражу государственного имущества. Задержали ночью, хотя можно было это сделать и с утра, но у ментов так устроено. Ночные задержания — непременное условие их службы. Потом допросили, а потом лязгнула дверь следственного изолятора и началась совсем другая жизнь. Этот лязг тяжёлой железной двери оставлял позади всё, к чему привык и чем жил. Позади кофе по утрам, чистые простыни, женщины, деньги, вольная одежда, солнечные зайчики на стенах комнаты. Зато появлялись шконки, пайки, бирки, телажки, дубиналы, штрафные изоляторы, нормы выработки. И кроме всего прочего навсегда появлялось клеймо, что ты там был. Кривцов представил, что вечером Ольге в кормушку просунули алюминевую шлёнку с баландой и пайку хлеба. Завтра утром в камеру принесут бадью с кипятком. Хочешь, умывайся, хочешь, пей. Всё это вместо вчерашних блинов со сгущенным молоком и тёплого душа. От этих мыслей у Кривцова подступил комок к горлу, чего с ним не бывало очень давно.

— И это всё из-за меня, — вслух сказал он сам себе, — за то, что мне помогла, а потом и влюбилась. И помочь я тебе, родная моя, не могу. Не идти же мне на штурм следственного изолятора? Но и мента убивать я не стану. Это бы означало, что я попался на ментовскую разводку и доиграл по их правилам до конца. Если это произойдёт, то тебе, голубушка, уже никто не поможет.

Кривцов налил себе полный стакан коньяка и залпом выпил. Через несколько минут сознание его затуманилось и захотелось прилечь. Только с помощью алкоголя он и рассчитывал сегодня заснуть, пусть и не надолго. Завтра предстоял тяжелый день, и выспаться было необходимо. Но засыпал Олег с сознанием того, что Ольга его не предавала, и этот факт его радовал.

В кафе-бильярдной «Дуплет» было шумно. Не смотря на то, что вроде бы веселье по случаю Нового Года должно было закончиться, братва не унималась. Снова стреляли из ракетниц, снова взрывали петарды. Сергей Иванович сидел за столиком в самом углу зала и ужинал. Он несколько раз осмотрел зал, но никого посторонних не было. Гуляли пацаны из бригады Шалого со своими подругами, компанию им составляли бойцы из других группировок. Обычные граждане в кафе «Дуплет» не ходили. Дадона это немного печалило, так как в этом кафе он просто перекладывал деньги из одного своего кармана в другой. Но это было всё равно лучше, чем если бы пацаны понесли заработанные у него деньги куда-нибудь в другое место.

Когда ужин подходил к концу, появились Шалый, Хирург и Герыч. Они поприветствовали Сергея Ивановича и уселись за столик. Официант сразу принес пиво.

— Что за байда, Дадон? — спросил Шалый, — я там за городом мёрзну, выбиваю из Сеньки фамилию посредника, а ты уже и стрелка нашёл?

— Не тарахти, — остановил его Сергей Иванович, — с Шарганом порешали? Всё чисто?

— Карасей кормит Шарган, — ухмыльнулся Шалый, — с камнем на шее. Не всплывёт, не гоняй.

— Вот и славно.

— Как ты стрелка-то нашёл? — не унимался Шалый.

Сергей Иванович понял, братва уже знает, что он вчера ездил в следственный комитет. Водитель, наверняка, уже всё растрепал, поэтому отвечать на щекотливый вопрос Шалого придётся.

— Не поверишь, следак из комитета поведал.

— Ты что, нас за лохов держишь? — Герыч, Хирург и Шалый шумно выразили своё недоумение.

— Тихо, тихо, — повысил голос Дадон, — я сам бы не поверил, если бы мне кто-нибудь такую пургу понёс. Но я сам, сам был в мусарне вчера днём и следователь Одинцов со мной долго беседовал. Короче, он просит о помощи.

— Кого просит? Нас что ли? — удивился Герыч.

— Нас, — ответил Сергей Иванович, — ему надо, чтобы мы этого стрелка замочили. Но только тихо и аккуратно, чтобы жмурик нигде не всплыл. Следак его искать не будет.

— Ну, дела! — запричитал Шалый, — царица небесная, милиция троеручница! Это до чего дошло! Следак обращается к правильным пацанам по такому деликатному делу! Нет, скоро будет конец света!

— Причём здесь конец света? — спросил не встревавший до сих пор в разговор Хирург.

— Потому что такой свет существовать не может! Его просто разорвёт!

— А это ты так думаешь, — успокоился Хирург, который отличался тем, что верил в мистику и регулярно смотрел по телевизору передачи на эту тему.

Когда все успокоились, Шалый спросил:

— А нам чего от этого? Он чего-нибудь пообещал?

— Наши интересы в отношении стрелка с ментовскими совпадают. Мы же тоже его искали не для того, чтобы водки попить, — начал издалека Сергей Иванович, — менты тоже его искали, но у них нет доказательств, а наказать они его хотят. Всё в ёлочку, мы берём стрелка, делаем с ним, что захотим и отправляем к Шаргану в компанию. Все довольны.

— Не по понятиям это, — слабо возразил Хирург, — пацан работу сделал по нашей наводке, а мы его кончим?

— Ишь ты, про понятия вспомнил, — разозлился Дадон, так как понимал, что Хирург прав, — когда приходит время бабки делить, никто про понятия не вспоминает.

— Всё равно, мент не должен указывать пацану, кого надо замочить, — упрямился Хирург.

— А тебе и не мент укажет, а я. На это ты согласен? Спрос тоже с меня будет. Только я решаю, кого замочить, а кого нет. Понял?

Хирург кивнул.

— Если понял, то слушай. Стрелок в ближайшее время выйдет на дело. Где, когда и кого он собирается прихлопнуть, я вам скажу за несколько часов до дела. Вы сами и самые проверенные бойцы устроите ему встречу. Пусть сначала шмальнёт, а потом вы его берете, только живого, и везёте по известному уже адресу, где Шалый Сеньку пытал, то есть за город. Там уже я сам подключусь. Мы забираем у него наши деньги за жениха, а его самого в прорубь. Ну, как план?

Все молчали. И Герыч, и Хирург, и Шалый понимали: то, что предлагает Дадон не только противоречит понятиям, это вообще беспредел. Но, раз Дадон берет всю ответственность на себя, и обещал ответить в случае чего, то, что можно возразить? Тем более что меткие выстрелы снайпера были оплачены очень щедро. Теперь эти деньги вернутся в общак, а это вроде бы как и по понятиям. Поэтому за всех ответил Шалый:

— Нормальный план. Сколько пацанов брать? Волыны?