Джеймс Роллинс - Кровавое евангелие

Несмотря на эту видимую глазом красоту, она не могла подавить подступающую к горлу желчь. Мускусный душок медведя не мог подавить всепроникающую тошнотворную вонь — запах гниющего мяса и старой крови.

Луч фонаря, направленный Джорданом в клетку, высветил черную, покрытую мехом кучу, свернувшуюся на гнезде из серых костей и хвойных веток.

Распутин просунул сквозь железные прутья ворот обе ладони и сжал их.

— Дорогая моя Урса! Проснись!

Темная куча ожила — кости и ветви, на которых она лежала, затрещали — и с каким-то скорбным видом перекатилась на живот. Покрытая рубцами и шрамами морда приподнялась и стала принюхиваться. Затем животное поднялось на четыре прогибающиеся под его массой лапы и с трудом приняло вертикальное положение.

Эрин поразили громадные размеры медведицы. Ее плечи упирались в сводчатый потолок. По ее прикидкам, рост животного, стоявшего на задних лапах, был примерно семь футов в холке и не меньше пятнадцати футов, если бы оно встало на задние лапы. [79] Соответственно 2,1 м и 4,5 м.

Медведица встряхнулась и, проснувшись окончательно, повернула черные колодца своих глаз в их сторону, раскрывая в зевке горящую розовую пасть, казавшуюся бездонной. В луче фонаря все зубы в пасти выглядели гнилыми, отчего волосы на теле Эрин поднялись дыбом.

И вдруг одним молниеносным прыжком медведица подскочила к ограде и очутилась рядом с ними.

Рун в момент очутился перед Эрин и поднял руки, готовясь защитить ее. Она оценила этот рыцарский жест, однако, сумей медведица сокрушить железное ограждение, спасения от нее не было бы.

— Дорогая ты моя Урса, — проникновенным голосом тянул Распутин, обращаясь к медведице, остановившейся перед ним. — Еще раз покушаешь перед тем, как лечь спать на всю зиму?

Сердце Эрин лихорадочно забилось. Не намеревается ли он использовать их троицу в качестве последней пищи для медведицы перед спячкой? Скользнув быстрым взглядом по лицам Руна и Джордана, она поняла, что и они думают о том же. Даже прислужники и алтарники подались назад, соблюдая безопасную, на их взгляд, дистанцию.

Подойдя к воротам, медведица потерлась своей крупной головой о железные прутья, демонстрируя густой черный подшерсток своей серой шерсти. Это было старое животное.

Распутин, просунув руки сквозь прутья решетки, стал почесывать ее за ушами. Медведица пыхтела, обдавая его горячим дыханием, а потом неожиданно обернулась в сторону Руна, уставив на него пронзительный взгляд своих неестественно красных глаз, и громко зарычала.

— Ага, видишь, она помнит тебя! — Распутин пощекотал зверя под подбородком. — А ведь прошло столько лет. Ты только представь!

Рун провел рукой по ноге.

— Я тоже помню ее.

По выражению его лица можно было понять, что воспоминания его не из приятных.

— Но твоя нога вроде бы зажила нормально, — заметил Распутин. — А ты должен был в свое время быть более внимательным.

— Зачем она здесь, Григорий? — в твердом голосе Руна слышалась злость.

— В дикой природе для нее не оказалось безопасного места для зимней спячки, — ответил Распутин. — Ее берлогу могут легко обнаружить люди. В ее возрасте она не сможет быстро проснуться. Да и вообще, Урса заслуживает того, чтобы ей предоставили спокойное место, где бы она могла пережить холодные зимние месяцы.

Закатав длинный рукав своей рясы, Распутин вынул из кармана, расположенного среди ее складок, короткий кинжал и полоснул им по запястью. Из пореза хлынула черная кровь. Он просунул свою мускулистую ладонь сквозь прутья решетки. Животное снова фыркнуло, засопело и лизнуло окровавленное запястье. Длинный розовый язык стал ритмично обматываться вокруг запястья монаха.

Во время всей этой процедуры Распутин бормотал медведице что-то ласковым голосом по-русски.

Эрин, почувствовав отвращение, крепко прижала ладонь ко рту. Джордан с трудом сглотнул заполнившую рот обильную слюну.

Пока медведица лизала руку Распутина, ее огромная передняя нога пнула какой-то круглый предмет, выкатившийся сквозь щель между полом и коваными элементами, украшающими нижний край ворот. Этот круглый предмет остановился возле обутых в кеды ног Эрин. Она навела на него луч своего фонаря.

Человеческий череп.

Судя по узкой полоске кожи, свисавшей с него, тот, кто носил на плечах этот череп, был убит недавно.

Эрин в ужасе отпрыгнула назад.

Заговорил Рун, и в его густом голосе послышались командирские нотки:

— Хватит, Григорий.

Распутин отдернул руку от пасти медведицы и опустил рукав рясы. Обернувшись, он обвел взглядом всех присутствующих.

— Ты что, Рун, спешишь куда-то?

— Мы здесь для того, чтобы найти Евангелие и сразу уйти. — Черные глаза Руна продолжали смотреть на зверя. — Как ты и обещал.

— Именно так я и обещал. — Распутин, достав из кармана рясы носовой платок, обтер им ладони. — Ну, пошли за мной.

Он двинулся назад по туннелю, продираясь сквозь строй своих прислужников, от него пахло кровью и медведем.

Они снова двинулись в путь. Эрин с величайшей охотой уходила как можно дальше от логова.

— Рун, — сказала она, пристраиваясь к нему. — Эту Урсу когда-то называли медведем святого Корбиниана. [80] Святой Корбиниан — один из первых миссионеров и епископов в Баварии. Жил сначала отшельником на родине; около 718 г., посвященный папой Григорием II в епископы, отправился в Баварию, где проповедовал и строил церкви. Вы знаете эту историю?

Рун кивнул.

В свое время Эрин заставляли заучивать имена всех святых и их жития. Святой Корбиниан на пути домой, в Рим, повстречал медведя, который сожрал его мула. После чего Корбиниан с помощью Божьей заставил медведя надеть на себя седло и привезти его домой. Но разумеется, чудовище, которое они только что видели, не могло быть тем самым медведем. Этот зверь — богопротивная тварь, а они могут жить очень долго. Корбиниан, встретив на дороге чудовище, заставил его служить себе — а богопротивные твари чрезвычайно редко подчиняются воле сангвинистов.

Эрин подумала о Пирсе и приученных им летучих мышах, но промолчала.

Джордан, оглянувшись из-за плеча назад, сказал:

— Этот медведь чересчур велик для верховой езды.

— А как вы с ним столкнулись? — снова обратилась Эрин к Руну.

— Восемьдесят лет назад разнеслась молва об одном огромном медведе, который пожирал крестьян в России. Пирс, Григорий и я были посланы для того, чтобы освободить крестьян от этого чудовища.

— Похоже, вы не справились с заданием, — съязвил Джордан.

Распутин, замедлив шаг, примкнул к тройке с намерением присоединиться к их беседе и, похлопав Руна по плечу, объявил:

— Да мы даже и не пытались. Рун выследил, где находится ее зимняя берлога. Пирс был недоволен порученным заданием и вообще отказался делать хоть что-то. Но в дальнейшем мы все-таки проявили некоторое усердие — после того как она чуть не оттяпала Руну ногу.