Жером Делафосс - Кровавый круг

— Успокойтесь, Дриес. Слишком рано делать какие бы то ни было выводы.

— Вы воспользовались мной, Жаном…

— Я никем не пользовался. Просто безопаснее будет, если вы останетесь вне всего этого.

— Я сейчас… я собираюсь предупредить полицию.

— Вы этого не сделаете. Как вы сами заметили, ничто не доказывает, что Жан погиб иначе, чем утверждает Рубо. Вы ничего не можете сделать.

— Вы негодяй.

Натан движением плеча высвободился из рук старика и ушел.

Дождь прекратился. Шагая к машине, Натан видел, как в воздухе вспыхивают тысячи трепещущих золотых капель, а по асфальту бегут тонкие серебряные змейки. Да, он повел себя грубо, и ему самому это не понравилось. Однако такое поведение скрывало действительность: он не мог дольше оставаться у этого старика и втягивать его в историю, которая была ему не по силам. Он мысленно попросил у него прощения.

Расследование снова заняло все его мысли. Он остановился, поднял глаза к небу.

Ничего не складывалось. Отсутствие тяжелых металлов… Авария «Августы»… Исчезнувшие похоронные мешки… Остановка в Шпицбергене…

Непонятно. Натан не верил ни одному слову из официальной версии. Три человека умерли совершенно иначе, их тела были найдены. Человеческий ноготь, обнаруженный в холодильной камере, был тому формальным доказательством.

Рубо и экипаж скрыли правду. Но что они пытались спрятать? Что произошло, если они взяли на себя риск влезть в эту историю?

Был всего один способ это узнать.

Длинные перистые облака с пушистыми гребнями напоминали саван, который окутывал мир, обиталище тайн и мертвых. По мере того как Натан плыл против течения своего существования, у него было чувство, будто он увязает в грязи: каждая дверь, которую он открывал, погружала его в новую тайну.

Накануне вечером он доехал до Брюсселя, на рассвете, первым рейсом улетел в Осло. Оттуда добрался до Тромсо на Крайнем Севере и успел на регулярный рейс, который связывал континент с архипелагом Свальбард.

По просьбе стюардессы Натан пристегнул ремень, и почти сразу же двухмоторный самолет «Баартенс» спикировал вниз, чтобы углубиться в облачную массу. Какое-то время он видел лишь лопасти винтов, рассекающие густой туман…

Появились острова, серые, остроконечные, этакие широкие каменные короны, гордо устремляющиеся к небу. Дробленый паковый лед еще покрывал черноту океана. Натан подумал о паперти из алебастра с вкраплениями оникса. Самолет покружил минут десять вокруг архипелага, прежде чем приземлиться на узкой посадочной полосе.

Зал прибытия оказался простым блоком из неотделанного бетона, украшенного выцветшими рекламными плакатами с изображением семей на каяке, [34] Каяк — эскимосская лодка. мотосанях и образцами местной флоры и фауны. Получив багаж, Натан вместе с другими пассажирами сел в микроавтобус, который связывал аэропорт со столицей льдов.

Устроенный между побережьем и горами, в центре колоссальной долины, Лонгьирбюен скорее походил не на город, а на деревню, где разместили научную станцию. Он состоял из ярких деревянных домов, напоминающих бусины четок.

По совету шофера Натан решил остановиться в «Редиссон полар лодж». Роскошный отель из дерева и стекла, неизбежный этап арктических экспедиций. Номер был светлым и просторным и давал широкий обзор на долину и море. Проще всего, вероятно, было бы нанести визит в таможенное учреждение или портовую администрацию, но тайный характер расследования исключал любой контакт с властями. Там, среди первых туристов сезона, у него будет больше всего шансов пройти незамеченным. Он выйдет позже, темнота будет его лучшей союзницей, он сможет передвигаться незаметно.

В ящике письменного стола Натан нашел буклет, который служил одновременно справочником и путеводителем по архипелагу. В нем было перечислено все — бары, торговые предприятия, государственные учреждения и церкви, а также план городка. Приблизительно минут за двадцать он запомнил достаточно информации о расположении жилых кварталов, главных магистралей и порта для того, чтобы ориентироваться в этом городе.

Натан подошел к окну. Электронное табло на фасаде отеля круглосуточно показывало температуру окружающей среды. Сейчас было -14 °С. Темнота смыкалась над бухтой. Пора отправляться на охоту.

Натан решил пойти по дорожке, предназначенной для мотосаней — она выведет его к пешеходному пути, который вел к центру города.

Мощный высотный ветер прогнал облака, которые уступили место чистому переливающемуся небу. Натан шел как во сне. Порывы ветра из бухты приносили с собой йодные запахи дюн из серого песка, сладкое дыхание пены и лишайников. Пересекая мост через Лонгьир-Эльву, замерзшую реку, которая разделяла долину надвое, он окинул взглядом скалы, гребни, освещенные луной: из-под снега появлялись пятна темной травы, усыпанные первыми белыми бутонами арктических цветов. Ему нравилось находиться одному перед лицом первозданной чистоты этих элементов — расщепленная на части скала, пространство пустыни, тихий или воющий ветер, который ничего не останавливает… Это чувство глубоко укоренилось в его плоти, оно было частью его самого.

С момента начала прогулки, когда он встретил небольшую группку туристов, он не увидел ни единой души. Дома были пустыми, город казался безлюдным. Он чувствовал себя последним уцелевшим из Ultima Thule. [35] Ultima Thule — мифическая северная страна, описываемая Вергилием в «Энеиде». Только однажды, добравшись до перекрестка Шоринга, он почувствовал человеческое присутствие. В окнах горел свет, вдалеке слышался смех. Он прибавил шагу и вскоре достиг побережья.

Портовые доки состояли из трех набережных, изрезанных внутренними гаванями, где плавали огромные куски пакового льда. Ледяной бриз царапал лицо. Натан прошел вдоль доков. Напротив освещенных торговых лавочек стояла вереница деревянных и алюминиевых кораблей, привязанных к понтонным мостам; позади них, в тумане раскачивались два гидросамолета. Все учреждения смотрели на порт и открытое море, и «Полярный исследователь» останавливался здесь. Кто-нибудь наверняка его заметил. Натан решил начать с кафетерия.

Здание стояло напротив не работающей автозаправочной станции «Шелл». Оба здания, разделенные примерно пятнадцатью метрами, были длинными конструкциями из листового железа серовато-синего цвета, с раздвижными дверьми и окнами. Натан толкнул автоматически закрывающуюся дверь и прошел через зал. Справа от него двое мужчин со слегка раскосыми глазами и сосредоточенными лицами играли в шахматы. Русские, подумал Натан, устраиваясь за столиком. У барной стойки, под чересчур яркой неоновой лампой, всклокоченные гиганты, издавая шум и крики, прямо из бутылок большими глотками пили пиво. За исключением официантки, которая уже направлялась к нему, на его присутствие никто не обратил внимания.