Лен Дейтон - Лошадь под водой (Кровавый круг)

1. Разговор

2. Панацея

3. Воздух

4. Я

5. Пистолет

6. «Гиб»

7. Кратко

8. Дорога

9. Пистолет

10. Тип "U"

11. Подмога

12. Лягушка

13. Читать

14. Согласие

15. Одобрение

16. Счета

17. Сведения

18. Фадо

19. Краска

20. Недруг

21. Грех

22. Секс

23. Лодка

24. Пряжа

25. Да

26. Шарик

27. Все

28. Плата

29. Молитва

30. Просьба

31. Помощь

32. Старый

33. Намеки

34. Грубо

35. Охрана

36. Черное

37. Перечитать

38. Газ

39. Два "Д"

40. Зелья

41. Пленка

42. Причина

43. Секс

44. ООН

45. Глубоко

46. Жизнь

47. Отход

48. Песни

49. Эхо

50. Досье

51. Башмаки

52. Прибор

53. Бей

54. Да

55. Джем

56. Писк

57. Беспокойство

58. Наметка

Как было по правде, я знаю едва ли;

Скажу вам лишь то, что мне рассказали.

Скотт

Пожалуй, самое плохое для судна – это оказаться во время шторма подветренным бортом к берегу. Посему следует соблюдать следующее правило:

1. Никогда не допускать, чтобы ваше судно оказалось в таком положении...

Каллингэм. Искусство мореплавания. Наставление молодому моряку

ЦЕНТРАЛЬНАЯ РЕГИСТРАТУРА

Прилагаемый подлинный документ № 1 вк/649/1942 включен в личное досье Смита Генри.

НЕ ИЗВЛЕКАТЬ. НЕ КОПИРОВАТЬ. НЕ УНИЧТОЖАТЬ. НЕ ПЕРЕДАВАТЬ. НЕ ВЫЧЕРКИВАТЬ ССЫЛКИ В КАКОМ-ЛИБО ДРУГОМ ДОКУМЕНТЕ.

Этот документ требует – первоочередности изъятия из этого досье.

"Палата общин

Лондон

Воскресенье,

26 января 1941 г.

Дорогой Вальтер!

Я прошу тебя сжечь это сразу, как только прочтешь. Скажи К.И.Ф., что он должен поставлять с фабрики в Лионе все, что ты попросишь. Напомни ему, что жалованье последние десять месяцев ему платило не французское Сопротивление. Я хочу, чтобы трубы как можно скорее задымили снова, или я продам предприятие.

Не заинтересуются ли люди из вермахта приобретением завода? Если хочешь, я назначу тебя посредником на обычных условиях. Уверен, фабрика в свободной зоне Виши может оказаться полезной в свете «Списка узаконенной торговли с противником».

Я думаю, что обыватели здесь начинают понимать, куда дует ветер, и шумная бравада поутихла. Запомни мои слова: если ваши ребята действительно вступят в конфликт с Советами, мы, англичане, не станем долго раздумывать, как следует поступить.

Наш завод в Латвии после того, как его прибрали к рукам большевики, пропал, и я могу только радоваться, что планы по Буковине не осуществились.

Теперь создаю «Мозговой трест» (как они это называют) из моих единомышленников, и, когда страна наконец опомнится, мы сможем что-нибудь предпринять.

Ты прав относительно окружения Рузвельта; после того, как он благополучно засел на третий срок, приспешники станут разжигать злобную истерию среди здешних социалистов. Однако, как тебе известно, Рузвельт – это еще не вся Америка. И если твои люди не совершат какой-нибудь глупости (например, бросят бомбу на Нью-Йорк), только незначительное число американцев захочет взять в руки оружие при условии, что им придется отказаться от банковского счета!

Сожги это письмо!

Твой Генри".

Секретное досье № 2 СНЕГ ПОД ВОДОЙ

Марракеш, вторник

Марракеш в точности такой, каким его описывают туристические справочники – древний город, огражденный стенами, окруженный оливковыми рощами и пальмовыми деревьями. За ним возвышаются Атласские горы, а городской базар у Джемаа-эль-Фна кишит фокусниками, танцовщиками, магами, рассказчиками, заклинателями змей и музыкантами. Марракеш – сказочный город, но во время этой поездки мне не привелось увидеть в нем ничего, кроме полного мухами номера отеля и непроницаемых лиц трех португальских политиков.

Мой отель находился в старом городе – Медине, на стенах комнаты, выкрашенных в коричневый и кремовый цвета, висели многочисленные таблички на французском языке с перечислением того, что я не должен делать. Из соседнего номера слышались звуки воды, капающей в ржавую ванну, и призывная песнь неутомимого сверчка. Сквозь окно, прикрытое сломанными ставнями, проникала музыка торгового арабского города.

Я снял галстук и повесил его на спинку стула. Мокрая рубашка холодила кожу на спине. По носу медленно поползла капля пота, задержалась на кончике и наконец шлепнулась на «Лист 128. Передача стерлинговых активов правительства Португалии, хранящихся в Соединенном Королевстве, мандатов и имущества правительству-преемнику».

Мы потягивали переслащенный мятный напиток, грызли миндаль, жевали пропитанные медом пирожные, и меня утешала мысль о том, что через двадцать четыре часа я снова буду в Лондоне. Может, Марракеш – это и спортивная площадка для миллионеров, но ни один уважающий себя миллионер не станет умирать здесь от жары летом.

Было десять минут пятого. Гул голосов ожившего города сливался с равномерным жужжанием мух. В переполненных кафе, ресторанах и борделях посетители могли уже только стоять; карманники трудились согласно расписанию.

– Хорошо, – сказал я, – как только британский посол в Лиссабоне убедится, что вы действительно контролируете положение в столице, получите тридцать процентов ваших стерлинговых активов.

Они согласились. Без восторга, но согласились. Эти революционеры всегда очень жестки в переговорах.

Лондон, четверг

Наша контора с труднопроизносимой аббревиатурой ВООС(П) занимала небольшое мрачноватое помещение на немытой стороне Шарлотт-стрит. Мой кабинет выглядел как иллюстрация Крукшенка к «Давиду Копперфильду», а в двери имелось отверстие в форме равнобедренного треугольника, которое делало ненужной внутреннюю телефонную связь.

Когда я вручил отчет о моих переговорах в Марракеше Доулишу, моему начальнику, он положил его на стол, будто закладной камень в фундамент Национального театра, и сказал:

– Министерство иностранных дел собирается предложить несколько новых идей, как продвинуть переговоры с португальской революционной партией.

– Чтобы мы их продвинули, – поправил его я.

– Правильное замечание, мой мальчик, – кивнул Доулиш, – ты разгадал их маленькую хитрость.

– Я по горло сыт замечательными идеями О'Брайена.

– Ну, эта лучше многих.

Доулиш, высокий седой чиновник с темными, глубоко посаженными глазами, всегда старался ублажить другие департаменты, когда они стремились переложить на нас какое-нибудь трудное или нелепое дело. Я же рассматривал каждое поручение с точки зрения тех людей, которым придется выполнять всю черновую работу. Именно таким представлялось мне и это дело, но Доулиш был моим начальником.