Араминта Холл - Всё и ничто

Агата была на кухне, когда наконец услышала, как поворачивается ключ в замке, а затем возбужденную болтовню Бетти, первой ворвавшейся в дом. Она вышла в холл, не в состоянии сдержать свое желание увидеть мальчика, который завоевал ее сердце. Он почти спал в коляске, рожица грязная.

— Только подумайте, Эгги, — возбужденно сообщила Рут, — он съел немного шоколадного мороженого.

Агата спокойно улыбнулась:

— В самом деле? Замечательно!

— Ему понравилось, — сообщила Бетти.

Агата посмотрела на Рут, но та, похоже, увлеклась ситуацией.

— Сегодня мороженое, завтра овощи, — говорила она родителям, и все смеялись, потому что были идиотами. Как же Агата их всех ненавидела.

— Мне их вымыть? Похоже, они устали.

— Да, пожалуйста, Эгги. Все-таки завтра праздник, — сказала Рут.

Да, глупая женщина, думала Агата, тогда зачем ты сегодня его куда-то таскала, ведь он мог перевозбудиться. Она наклонилась, чтобы отстегнуть Хэла и вынуть его из коляски, и он улыбнулся ей. Она подняла усталое тельце, и он привалился к ней, окружив ее всеми своими запахами. Положил голову ей на плечо, и она впервые с того времени, как его увезли, почувствовала, как спало напряжение и стало легче дышать. Становилось все яснее и яснее, что между ними, ей и Хэлом, существует взаимопонимание, что они предназначены друг другу.

На душе у Рут было легко. Вроде бы настроение у нее должно было быть ужасным, но она каким-то хитрым образом чувствовала себя оживленной и никак не могла понять почему. Может быть, дело в мороженом, съеденном Хэлом, или в том, как рада была Бетти приезду бабушки и дедушки, или в весьма необычном разговоре с матерью в парке. Или в послании Кристиана, которое он оставил утром. Она не прослушивала, пока Бетти не запросилась в туалет в ресторане, и она проверила телефон, пока ждала у двери кабинки. И увидела, что сигнал все мигает.

Она начала слушать с обреченным видом, ожидая снова услышать извинения и его коронное «я сам себя не узнаю». Но то, что она услышала, было удивительным и внушало надежду. Ей пришлось прослушать запись дважды. Он сожалел, что не понимал достаточно хорошо, что она говорила насчет того, что, возможно, они все делали не так. Даже его голос звучал по-другому, слегка приглушенно. Можно ли допустить, что он наконец осознал, что за штука жизнь? Или хотя бы жизнь, как она ее себе представляет? Что не обязательно верно, но хотя бы более верно, чем его вариант.

Рут пришлось повернуться и взглянуть в зеркало, пока она слушала мужа во второй раз. Лицо было серым, но высоко на скулах краснели два пятна. Она взлохматила волосы и попробовала выглядеть сильной. Она уже приняла решение насчет Кристиана и почти не хотела, чтобы он прокрался назад. Рут подозревала, что есть странное удовлетворение в том, чтобы делать все самой. Держать все в чистоте и порядке, чтобы все смотрели на тебя и удивлялись, как это ты исхитряешься. Но в финале Рут предположила, что все может закончиться нервным расстройством, поскольку избыток самопожертвования не идет на пользу душе.

Кристиан еще не вернулся домой, и Рут впервые за несколько лет ждала его появления с нетерпением. Ей хотелось проверить, было ли это послание заблуждением или ее муж действительно резко изменился. Но даже если так, она не знала, может ли ему доверять, перестать сомневаться, не вернется ли он через год-два к себе такому, каким был раньше.

Рут отправилась на кухню, чтобы начать готовить ужин, раз Эгги повела детей мыться, а родители благополучно уселись в кресла в саду с большими бокалами вина. Она умела хорошо готовить, но в последнее время редко занималась стряпней всерьез. Она варганила соус для пасты и заправку для салата, но это было проще простого. Так как появилась Эгги, она и в этом почти не принимала участия, ведь готовка чем-то напоминает уход за детьми — очень легко отвыкаешь. Теперь же, нарезая травы и втирая их в семгу, она поняла, что скучала по кухне. Что все эти незначительные ритуалы и привычки идут тебе на пользу, помогают не отрываться от земли, не терять рассудка и занимать свое место в мире. Мысль билась в ее мозгу, как птица о стекло: неужели все то, что призвано облегчить жизнь, на самом деле делает ее тяжелее?

Хлопнула дверь, она повернулась и увидела Кристиана. Он вошел в кухню, выглядя таким же понурым, как и его голос по телефону. Он был бледен, под глазами заметные темные мешки.

— Привет, — сказал он, и, услышав его голос, она поняла, что он нервничает и сильно напуган, наверное, впервые в жизни.

Первым ее желанием было успокоить его, но она остановила себя.

— Привет.

Прежнее возбуждение все еще трепыхалось в груди, но что-то, смахивающее на смущение, мешало ей заговорить. Если они оба поняли сегодня что-то новое, сделало ли это их обоих другими людьми?

— Как день прошел?

Рут попыталась ответить, но щеки пылали, и она отвернулась, чтобы не смотреть на него.

— Я поднимусь, пожелаю детям спокойной ночи, потом присоединюсь к твоим родителям.

Рут смотрела, как он выходит из кухни, и пыталась осознать, что происходит.

Кристиан ехал домой, но не имел ни малейшего представления, чего ждать. Рут не перезвонила. Что, с его точки зрения, было вполне закономерно, но он все равно обиделся. Это было еще одним подтверждением, что жена, скорее всего, его разлюбила, и от этой мысли ему казалось, будто он проглотил большой камень. По дороге домой он прорепетировал несколько речей, но даже когда он их мысленно повторял, то осознавал, что ни одну из этих речей ему произнести не доведется. Он с ужасом представлял себе, как будет сидеть за столом вместе с родителями Рут, будто ничего не случилось. Он подумал, что было бы еще хуже, если бы Рут рассказала им все, но он знал свою жену достаточно хорошо, чтобы понимать, что вряд ли такое произойдет.

Кристиан открыл дверь в комнату дочери и увидел, что Бетти уже спит. Она выглядела такой прелестной, безмятежно раскинувшись в своей кроватке, что он улыбнулся. Ему хотелось поцеловать ее, но он боялся ее разбудить, поэтому закрыл дверь и заглянул к Хэлу, который тоже спал. Тогда он пошел в свою спальню, чтобы переодеться.

Странная все-таки у него жизнь. Зачем она вообще, если даже собственных детей видишь только раз в день? Если бываешь с ними целый день всего лишь раз в году, когда вы уезжаете в какую-нибудь чересчур дорогую европейскую страну и можно снова с ними как следует познакомиться.

Сменив один комплект одежды на другой, он засмотрелся на величественное дерево, которое поднималось у их дома и постоянно шелестело листвой. Его прекрасно было видно из окна спальни. Одно из деревьев, высаженных вдоль дороги и стоящих на страже, подобно солдатам. Огромное, старое, наверное, лет сто или двести. Кристиан, почувствовав холод в желудке, сел на кровать. Дерево будет продолжать расти еще долго после того, как его не станет, оно может пережить даже детей, а может, и сам дом. Впервые он ощутил тех, кто жил в этих стенах до него, призраки прошедших жизней. Он почувствовал себя таким же незначительным, как лужа, испаряющаяся с земли. Он падал, и не было вокруг никого, кто мог бы поймать его.