Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 5. Аннигиляция

– Красные, точно сердца людей, зеленовато-серые, как почки… Черт бы вас всех побрал! – заорал он, глядя в ладонь, и с силой швырнул камни в море. Они посыпались, словно пули, выпущенные из автомата. Дрожь охватила все тело.

Зак потянулся за бутылкой рому, отвинтил крышку и, не наливая в стакан, припал к горлышку. Оторвался от бутылки, лишь когда влил в себя не менее двухсот грамм. Хоровод мыслей, крутившийся в режиме слайд-шоу, завис на картинке: три мужика и проститутка.

«Да, да я и так знаю! Кастинг в Молдавии. И не надо мне каждый божий день напоминать об этом», – прокричал еврей по-узбекски.

Отдыхающие посмотрели на орущего мужика, но, ничего не поняв, вернулись к своим делам, а Зак вновь припал к горлышку бутылки. Пил медленно, цедя ароматный алкоголь сквозь зубы. Вскоре сосуд выскользнул из слабеющей руки. Остатки рома, залив лицо, шею и волосатую грудь, покинули стеклянный сосуд, а сознание – мозг Зака. Бутылка уткнулась горлышком в песок, Кацман грузно упал на шезлонг и отключился. Место картинок в голове заняла пульсирующая пустота…

Уютный дворик на краю улицы Генерала Сантана упирался прямо в пляж крохотного городка Мичес, что на юго-востоке Доминиканской республики. От самых ворот и до въезда в гараж он был вымощен крупной галькой, добытой прямо из океана, омывающего остров Гаити. Зона барбекю и дорожки были усыпаны более мелкими, разноцветными морскими камушками. Аккуратные кустики барбариса с листьями бордового цвета окаймляли весь участок по периметру, отделяя живой изгородью коттедж от его соседей. Хозяин, раскачиваясь из стороны в сторону, тащился на полусогнутых с пляжа, волоча по земле небольшую корзинку с полотенцем и пустой бутылкой из-под рома.

Между домом и гаражом, прикрытая от посторонних глаз, стояла душевая кабина. Именно туда и направил свое похмельное тело Зак. Под распылителем стояло пластиковое кресло, предусмотрительно установленное хозяином. Кацман открыл холодную воду, плюхнулся в кресло и подставил голое тело струям. Тупая боль в висках стала более чувствительной и пульсировала в такт сердцу. Постепенно она утихла, Зак поднялся и уверенно пошел к дому. Пошарив в холодильнике, достал пакеты с фаст-фудом и разогрел в микроволновке. Затем, уставившись в одну точку, стал запихивать в рот картофель, грызть куриные крылышки, обильно поливая все это кока-колой.

А в это время за ним уже второй день наблюдали двое.

– Похоже, нашего вмешательства не требуется. Суд общества запоздал. А вот суд Всевышнего подоспел вовремя, – заметила Марта.

– Да, ты права, через пару месяцев «крыша» у него съедет окончательно, и мы привезем нашему шефу «овощ». Его признают невменяемым и судить не станут.

– Давай для начала его просканируем, а потом решим, что с ним делать, – предложила Марта.

Зак метался по кровати, то натягивая простыню на голову, то сбрасывая с себя. Кошмары не покидали его ни днем, ни ночью. И вдруг кошмар отступил. Ему снилось золотое поле пшеницы, с голубыми как небо васильками и алыми, словно капли крови, маками.

В какой-то момент поле стало изгибаться, а край его подниматься в небо. Зак шел в гору, и идти было легко. Он практически не касался земли, а просто парил. Картина пшеничного поля сменилась альпийским лугом. Монотонно жужжа, пчелы перелетали от цветка к цветку. Бесшумно порхали мотыльки невероятных расцветок. На сочной траве, позванивая колокольчиками, паслось большое стадо золоторунных овец. Недалеко от отары, опираясь на посох, стоял седовласый старик в рубище до самых пят. Увидев Зака, пастух стал наблюдать за ним.

«Это кто? Неужели сам Бог?» – подумал Кацман, и от этой пронзительной и ошеломляющей мысли, словно от контузии, зазвенело в ушах. Как тогда в детстве, когда его стукнули доской по голове. Подкрались на цыпочках сзади и шар-р-ах что есть силы по темечку. Конечно, он изучал Тору, но в существование Бога не верил…

«А что, если и вправду Бог? Я поравняюсь с ним через каких-то пару метров! А если старик – Бог, может, мне с ним поговорить?.. А на каком языке? – Зак спрашивал и тут же сам себе отвечал: – Если он Бог, то понимает любой язык».

– Какой сегодня день? – поинтересовался старик.

Небритый, обрюзгший от непробудного пьянства, в свои пятьдесят выглядевший лет на пятнадцать старше, Зак ответил:

– Я не слежу за календарем. Я потерялся.

– Так проще всего отгородиться от мира. Сегодня седьмой день, и ты не оставляешь мне выбора.

– Я вас не понимаю.

– Ох, люди, люди… Как всегда, – думаете одно, а озвучиваете другое.

– Кто вы?

– Я тот, кто сотворил Мир, и вынужден объявить тебе, что ты потерян для Мира.

– Сотворил Мир? Вы Бог? Я мертвый? – засыпал вопросами Зак. – Не может быть! Бог должен быть другим! Я читал Тору. Хочу доказательств!

Старик приставил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца:

– Каких доказательств? Что ты хочешь увидеть?

– А яви мне чудо, и я поверю!

– Чудо… А без чуда никак? – вопросом на вопрос продолжил диалог пастух.

– Никак!

– У тебя есть мать? Ты веришь, что она тебя родила? – допытывался старик.

– А как же не верить! Это же естественно, – удивился Кацман.

– А я не верю!

– То есть, как «не верю»? Это она меня родила! – воскликнул еврей.

– Мало ли что ты говоришь. А я все равно не верю! Вот яви мне чудо, и я поверю!

– Ха! – ухмыльнулся Зак. – Это разные вещи! Я не Бог и доказывать ничего не обязан!

– Так все говорят, встретившись со мной. На самом деле человек сам приходит к Богу, если искренен в вере. Но если вера его только дань моде или, того хуже, лицедейство во имя корысти… Вот эти и боятся встречи с Богом. Им страшно. Они смелы и находчивы только в своем беззаконии внизу, на земле. А о законах Божиих в лучшем случае слышали или читали в книгах. Вот и ты читал Тору. Вернее, перелистывал. А суть ее знаешь не более чем мясник анатомию. Только и научился, что разделывать людей, как тушу животного: вот мозг, вот печень, сердце, почки…

Мысли путались в голове Зака: «Неужели старик и есть Бог, Творец, Всевышний?» – и он выпалил вслух:

– Вы Бог! – и снова ощутил удар доской по башке. Из глаз посыпались искры, потом на мгновение все потухло, но вскоре картинка прояснилась, только стала черно-белой. «Точно, Господь! Раз знает о почках и прочей требухе». – Зак упал на колени, и крупные слезы потекли из его глаз. – Но почему? Почему, когда я творил зло, ты не остановил меня!!!

– Хоть бы кто придумал сюжет поинтереснее! – сокрушаясь, покачал головой старик. – Как всегда, виноват стрелочник… В этом и есть заблуждение. Считаете, что я направляю на дела праведные или отвожу от греха. Нет и еще раз нет! Я даю каждому, и тебе в том числе, право выбора.