Том Клэнси - Все страхи мира

— Нет возражений?

Росселли кивнул сержанту, сидящему рядом с Райаном.

— Передавайте.

— Что это? — спросил министр обороны. Над терминалом склонились четверо, напряженно вглядываясь в появляющийся текст. Майор Советской Армии переводил на русский язык.

— Здесь какая-то неисправность, — заметил офицер связи. — Это…

— Передавайте, — произнес Нармонов. — Вы помните, кто перевязывал вам колено?

— Что?

— Передавайте! — скомандовал Нармонов. Ожидание длилось две минуты.

ВАШ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ АНАТОЛИЙ ПОМОГАЛ МНЕ, НО ПРИ ЭТОМ ПОСТРАДАЛИ МОИ БРЮКИ.

— Это Райан.

— Давайте убедимся наверняка, — сказал Головко.

Переводчик посмотрел на экран.

— Здесь говорится: «Как поживает наш друг?»

Райан напечатал:

ОН БЫЛ С ПОЧЕТОМ ПОХОРОНЕН В КЭМП-ДЭВИДЕ.

— Что за чертовщина? — спросил Росселли.

— Не найти и двадцати человек во всем мире, кто знает об этом, — сказал Райан. — Он хочет убедиться, что с ним разговариваю действительно я.

Его пальцы застыли над клавишами.

— Это какая-то чепуха.

— Пусть чепуха, но разве это вредит кому-нибудь?

— Посылайте.

— Что происходит? — закричал Фаулер. — Кто занимается…

— Сэр, сюда поступило приказание президента. Он требует, чтобы…

— Не обращайте внимания, — спокойно посоветовал Райан.

— Я не могу, черт побери!

— Капитан, президент больше не контролирует положение. Если вы позволите ему прекратить мой разговор с Нармоновым, ваша семья, моя семья и множество других людей погибнут. Вы поклялись соблюдать конституцию страны, капитан, а не указания президента. А теперь посмотрите снова на телеграммы и попытайтесь убедить меня, что я ошибаюсь!

— Из Москвы, — произнес переводчик. — «Райан, что происходит?»

ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:

МЫ СТАЛИ ЖЕРТВОЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО АКТА. У НАС ЦАРИТ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО, НО ТЕПЕРЬ В НАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ИМЕЮТСЯ ДОСТОВЕРНЫЕ ДАННЫЕ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОИСХОЖДЕНИЯ БОМБЫ. МЫ УБЕЖДЕНЫ, ЧТО ВЗРЫВ НЕ БЫЛ ВЫЗВАН СОВЕТСКИМ ОРУЖИЕМ. ПОВТОРЯЮ, МЫ УБЕЖДЕНЫ, ЧТО БОМБА НЕ БЫЛА СОВЕТСКОЙ. В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ МЫ ПЫТАЕМСЯ ЗАДЕРЖАТЬ ТЕРРОРИСТОВ. ОНИ МОГУТ ОКАЗАТЬСЯ У НАС В РУКАХ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ БЛИЖАЙШИХ МИНУТ.

В ответ прозвучал вопрос:

— Почему ваш президент обвиняет нас в этом?

Снова двухминутное ожидание.

ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:

ПРИЧИНОЙ ВСЕГО ЯВЛЯЕТСЯ ПОЛНОЕ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО, ЦАРЯЩЕЕ ЗДЕСЬ. К НАМ ПОСТУПАЛИ СООБЩЕНИЯ О ПОЛИТИЧЕСКИХ БЕСПОРЯДКАХ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. ЭТИ СООБЩЕНИЯ ОКАЗАЛИСЬ ЛОЖНЫМИ, НО ОНИ ОЧЕНЬ ЗАПУТАЛИ НАС. ВДОБАВОК ПРОИЗОШЛИ ДРУГИЕ СОБЫТИЯ, ВЗВИНТИВШИЕ ОБЕ СТОРОНЫ.

— Да, с этим трудно не согласиться.

— Пит, немедленно выслать туда людей и арестовать этого человека!

Коннор не мог не выполнить приказ президента, несмотря на взгляд, который бросила на него Элен Д'Агустино. Он позвонил в штаб Секретной службы и передал распоряжение.

Он спрашивает:

— Что… что вы предлагаете?

ПРОШУ ВЕРИТЬ НАМ И ПОЗВОЛИТЬ НАМ ВЕРИТЬ ВАМ. НАМ ОБОИМ НУЖНО УСТУПИТЬ. Я ПРЕДЛАГАЮ, ЧТОБЫ ОБЕ СТОРОНЫ — И ВЫ, И МЫ — СНИЗИЛИ УРОВЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ ВОЙСК СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ И ОТДАЛИ ПРИКАЗЫ ВСЕМ ВОИНСКИМ ЧАСТЯМ ИЛИ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ, ИЛИ ОТВЕСТИ СОВЕТСКИЕ ИЛИ АМЕРИКАНСКИЕ ВОЙСКА, НАХОДЯЩИЕСЯ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ ДРУГ ОТ ДРУГА, И, ЕСЛИ ВОЗМОЖНО, НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ.

— Ну? — спросил Райан.

— Посылайте.

— А это не может оказаться военной хитростью? — спросил министр обороны. — Какой-нибудь уловкой?

— Головко?

— Я считаю, что мы разговариваем с Райаном и он, по-моему, действует из лучших побуждений, искренне и честно. Но сможет ли он уговорить своего президента?

Президент Нармонов прошелся по кабинету, думая об истории, о Николае II.

— Если мы отменим боевую готовность наших войск…

— Они смогут нанести нам сокрушительный удар, и мощь нашего ответного удара сократится вдвое!

— А разве вдвое меньший ответный удар недостаточен для их уничтожения? — спросил Нармонов, видя путь к спасению, стремясь к нему и надеясь, что он окажется реальным.

— Ну, понимаете… — Министр обороны утвердительно кивнул. — Разумеется, в нашем распоряжении имеется оружие, мощность которого более чем вдвое превосходит ту, которая требуется для полного уничтожения Соединенных Штатов. Мы называем это «оверкилл», способность к многократному истреблению.

— Сэр, в ответе из Москвы говорится:

Райану.

ПО МОЕМУ ПРИКАЗУ, ПОСЛАННОМУ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ВЫ ЧИТАЕТЕ ЭТО, СОВЕТСКИЕ ВОЙСКА СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ СНИЖАЮТ УРОВЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ. ПОКА МЫ РЕШИЛИ ВСЕ ЖЕ СОХРАНИТЬ СПОСОБНОСТЬ К ОБОРОНЕ, НО ТЕМ НЕ МЕНЕЕ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ СИЛЫ ПЕРЕВОДЯТСЯ НА ТАКОЙ УРОВЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ, КОТОРЫЙ НЕМНОГО ВЫШЕ СУЩЕСТВУЮЩЕГО В МИРНОЕ ВРЕМЯ. ЕСЛИ ВЫ ПОСЛЕДУЕТЕ НАШЕМУ ПРИМЕРУ, Я ПРЕДЛАГАЮ, ЧТОБЫ ОБЕ СТОРОНЫ, ШАГ ЗА ШАГОМ, ОТВОДИЛИ ВОЙСКА И ПОНИЖАЛИ УРОВЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ПОСЛЕДУЮЩИХ ПЯТИ ЧАСОВ.

Джек уронил голову на клавиатуру, и на экране появились непонятные буквосочетания.

— У вас не найдется стакана воды? У меня что-то пересохло в горле.

— Господин президент? — донесся из динамика голос Фремонта.

— Слушаю вас, генерал.

— Сэр, независимо от того, как это произошло, сама идея, по-моему, неплохая.

Боб Фаулер едва не швырнул в стенку чашку с кофе, но сдержался. Разве это имеет значение? Впрочем, имеет, но не в этом смысле.

— Что вы советуете?

— Сэр, чтобы убедиться в их намерениях, подождем до тех пор, пока не увидим, что они действительно снижают уровень своей боеготовности. Тогда мы последуем их примеру. Для начала — прямо сейчас — нужно отменить команду «ОТСЧЕТ», сохраняя боевую готовность.

— Генерал Борштейн?

— Сэр, я поддерживаю эту точку зрения, — послышался голос из НОРАД.

— Генерал Фремонт, я согласен.

— Спасибо, господин президент. Мы немедленно займемся этим. — Генерал Питер Фремонт, ВВС США, командующий стратегической авиацией, повернулся к своему заместителю по оперативной части: — Сохранить прежний уровень боевой готовности, самолеты остаются в готовности к немедленному взлету, но стоят на аэродромах. Ракеты снять с боевой тревоги.

— Установил контакт… пеленг три-пять-два… расстояние семь тысяч шестьсот метров.

Они ждали этого сообщения уже несколько минут.

— Приготовиться к торпедному залпу. Наводить не по проводам, взрыватель снимается с предохранителя через четыре тысячи метров.

Дубинин посмотрел вверх. Он не мог понять, почему самолет, летающий над головой, не предпринял новой атаки.