Том Клэнси - Все страхи мира

— Я много слышал о вас, — словно мимоходом бросил Али.

— Надеюсь, ничего плохого, — ответил Райан, стараясь чувствовать себя непринужденно.

Али повернулся и посмотрел на него с лукавой улыбкой.

— У нас немало общих друзей в Англии, сэр Джон. Вы по-прежнему хорошо стреляете из пистолета?

— К сожалению, не всегда хватает времени на тренировки, сэр.

Али жестом пригласил Райана сесть.

— Есть вещи, для которых нужно всегда находить время.

Они опустились в кресла и приступили к серьезному разговору. Вошел слуга с серебряным подносом, налил кофе и исчез.

— Я искренне сожалею о случившемся с доктором Олденом. Такой умный человек — и так глупо кончил… Пусть же Бог смилуется над его душой. В то же самое время мне давно хотелось встретиться с вами, доктор Райан.

Джек отпил кофе из чашки. Кофе был густым, горьким и невероятно крепким.

— Спасибо, ваше высочество. Хочу также поблагодарить вас за то, что вы согласились принять меня вместо человека, занимавшего намного более значительный пост в нашем правительстве.

— Наиболее успешные переговоры в дипломатической сфере часто начинаются неофициально. Итак, чем могу служить? — Али улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Пальцы его левой руки поглаживали бородку. Глаза были темными и жесткими, и, хотя они смотрели на гостя приветливо, атмосфера в кабинете сразу стала деловой.

Он действительно не любит терять время, подумал Райан.

— Моя страна хотела бы выяснить возможность… то есть представить общие контуры плана, направленного на уменьшение напряженности в этом регионе.

— С Израилем, разумеется. Насколько я понимаю, в данный момент Адлер ведет аналогичные переговоры с израильтянами?

— Совершенно верно, ваше высочество.

— Да, это решительный шаг, — заметил принц с интересом и улыбнулся. — Продолжайте, прошу вас.

— Само собой разумеется, нашим основным мотивом в этом плане является сохранение безопасности государства Израиль, — начал Джек. — Еще до того, как мы с вами родились, Америка и другие страны не предприняли почти никаких мер, чтобы не допустить уничтожения шести миллионов евреев. Моя страна испытывает глубокое чувство вины за этот позорный поступок.

Прежде чем ответить, Али серьезно кивнул головой.

— Мне так и не удалось понять это. Может быть, вы могли бы действовать более успешно, но стратегические решения, принятые Рузвельтом и Черчиллем, были сделаны добросовестно и с лучшими намерениями. А вот случай, когда корабль, полный евреев, отказались принять в портах накануне начала войны, относится к совершенно иной категории. Мне кажется поразительным, что ваша страна отказалась предоставить политическое убежище этим изгнанникам. Строго говоря, однако, никто не предполагал, что может произойти в ближайшем будущем — ни евреи, ни христиане, — а когда все это стало ясным, Гитлер захватил практически всю Европу, и вы уже не могли непосредственно вмешаться в развивающиеся события. К этому времени ваши руководители пришли к выводу, что лучше и проще всего положить конец бойне — это выиграть войну как можно быстрее. Такое решение представляется логичным. Разумеется, они могли придать политическую окраску операции по «окончательному решению» еврейской проблемы — насколько я помню, именно так называлось происходящее в Германии, но они решили, что с практической точки зрения такой шаг будет малоэффективен. Глядя в прошлое, можно признать, что это оказалось, возможно, не правильным шагом, однако принятое решение не имело целью злой умысел. — Али задумался, давая возможность Райану глубже понять исторический урок. — Как бы то ни было, мы понимаем и условно принимаем причины, заставившие вашу страну стремиться к сохранению государства Израиль. Наше одобрение — как вы сами отлично понимаете это — зависит от вашего признания прав других народов. Эта часть мира не населена одними евреями и дикарями.

— Вот на этом и основывается наше предложение, сэр, — ответил Райан. — Если мы сумеем выработать формулу, при которой признаются все права этих народов, согласитесь ли вы принять план, при котором Америка станет гарантом безопасности Израиля? — Джеку не пришлось, затаив дыхание, ждать ответа на свой вопрос.

— Разумеется. Разве мы не заявляли об этом ясно и недвусмысленно? Какая другая страна, кроме Америки, может гарантировать мир? Если вам понадобится разместить в Израиле войска, чтобы его жители чувствовали себя в безопасности, если вы считаете необходимым заключить договор, чтобы официально закрепить эту гарантию, мы готовы принять это, но что будет с правами арабов?

— Как, по вашему мнению, следует отнестись к этим правам? — спросил Джек.

Принц Али был потрясен таким вопросом. Разве в задачу Райана не входило представить американский план? Он едва не впал в ярость, но сдержался. Али был слишком умен для таких скоропалительных выводов. Он понял, что это отнюдь не ловушка, а коренной поворот в американской политике.

— Доктор Райан, вы умышленно задали этот вопрос, и все-таки он является риторическим. По моему мнению, ответ на него должны дать вы сами.

На изложение Райану потребовалось три минуты.

Али печально покачал головой.

— Мы, доктор Райан, возможно, и будем готовы принять это предложение, но израильтяне никогда не согласятся с ним, даже если мы одобрим его, или, точнее, они отклонят его именно по той причине, что мы согласимся. Им следовало бы принять его, но они не сделают этого.

— Но является ли наше предложение приемлемым для вашего правительства, сэр?

— Мне, разумеется, придется ознакомить с ним остальных министров, но я считаю, что наш ответ будет положительным.

— У вас нет никаких возражений?

Принц поднес ко рту чашку и выпил кофе, затем направил свой взгляд на стену, над головой Райана.

— Мы могли бы предложить несколько иных формулировок, но ни одна из них не меняет сути вашего плана. Мне представляется, что переговоры по этим маловажным вопросам завершатся легко и быстро, поскольку не затрагивают проблем, касающихся других заинтересованных сторон.

— Кто, по вашему мнению, может стать представителем мусульманской стороны?

Али наклонился вперед.

— Мне легко ответить на ваш вопрос. Тут ни у кого не может быть сомнений. Имам мечети Аль-Акса Ахмед бин Юсуф является выдающимся ученым и лингвистом. С ним советуются по вопросам теологии ученые исламского мира. Сунниты, шииты — все прислушиваются к его мнению по этим проблемам. К тому же он родился в Палестине.

— Неужели это так просто? — Райан на мгновение закрыл глаза и с облегчением вздохнул. Значит, он оказался прав. Юсуфа нельзя назвать человеком умеренных политических взглядов, и он призывал к уходу Израиля с Западного берега. Но он одновременно осуждал терроризм с теологических позиций. Юсуф не был идеальным кандидатом, но если он устраивал мусульман, то вполне годился в качестве их представителя.