Том Клэнси - Все страхи мира

— Но если премьер-министр не сумеет убедить…

— Тогда придется приступить к осуществлению плана «Б». Ты хотела оказать давление на их правительство, правда? Такая возможность еще представится. — И все-таки подобное положение никто не рассматривал серьезно, подумал Райан. Однако суть проблемы заключалась в том, что даже самое подробное изучение этого вопроса ничем бы не помогло. Израильское правительство было образцом анархии на протяжении последних двадцати лет. При заключении договора исходили из предположения, что, когда договор станет свершившимся фактом, кнессет будет вынужден ратифицировать его. При этом не поинтересовались мнением Райана, хотя он и был в общем согласен с такой оценкой.

— Политический советник посольства утверждает, что баланс власти может оказаться в руках маленькой партии, находящейся под влиянием нашего «друга» Менделя, — заметила Эллиот, пытаясь казаться спокойной.

— Вполне возможно, — согласился Райан.

— Но это абсурд! — взвизгнула Эллиот. — Этот старый пердун даже не бывал там…

— Это у него религиозный бзик. Я проверил. Он отказывается ехать в Израиль до прихода Мессии.

— Господи! — Советник по национальной безопасности была потрясена.

— Совершенно точно. Ты права. — Райан засмеялся и был удостоен разъяренного взгляда. — Послушай, Лиз, у него есть право на собственные религиозные убеждения. Нам может казаться, что он слегка чокнутый, но конституция требует, чтобы мы проявляли к таким, как он, терпимость и уважение. Именно так мы живем в этой стране, ясно?

Эллиот, словно угрожая, махнула рукой в сторону телевизора.

— Но этот безумный раввин мешает нам! Неужели нельзя сделать что-нибудь?

— Что, например? — спросил Джек спокойно. Он заметил, что в ее поведении появилось что-то кроме паники.

— Не знаю — что-нибудь… — Эллиот не договорила, предоставив гостю делать свои выводы.

Райан подался вперед и подождал, пока ее внимание сосредоточится на нем.

— Вы ищете исторический прецедент, доктор Эллиот, который сводится к одному: «Неужели никто не избавит меня от этого священнослужителя, с которым столько хлопот?». Но если вы намерены сказать мне что-то, давайте будем говорить прямо и откровенно. Согласны? Значит, вы предлагаете вмешаться в деятельность парламента дружественной демократической страны? Или настаиваете, чтобы мы совершили что-то незаконное на территории Соединенных Штатов Америки? — Он замолчал, и ее глаза сузились. — Я не допущу ни первого, ни второго, доктор Эллиот. Предоставим им самим возможность решать. Если вам всего лишь пришла в голову мысль — просто мысль — оказать воздействие на ход демократических процессов в Израиле и я буду уверен в этом, президент получит мое заявление об отставке так скоро, как только я успею его привезти. А по поводу высказанного вами пожелания как-то повредить этому старому раввину из Нью-Йорка, хочу напомнить, что подобное пожелание подпадает под два, не меньше, законодательных акта о заговоре. Мой долг как рядового гражданина Соединенных Штатов — уж не говоря о правительственном чиновнике — состоит в том, чтобы немедленно сообщить о своих подозрениях соответствующим административным органам.

Лицо Эллиот исказилось от ярости.

— Черт побери! Я не говорила ничего подобного…

— Вы попали в самую опасную ловушку, куда легко попасться, состоя на правительственной службе, мадам. Вам начало казаться, что ваше стремление улучшить мир является более важным, чем те принципы, на которых основывается деятельность нашего правительства. Я не в силах помешать вам лелеять подобные мысли, но могу вас заверить, что моя организация, пока я состою в ней, не будет принимать в их осуществлении никакого участия. — Райан понимал, что его слова сродни лекции, но он был убежден, что Эллиот нуждалась в ней.

— Я никогда такого не говорила!

Чепуха, подумал Райан.

— Хорошо, вы не говорили и не думали ничего подобного. Я ошибся. Прошу прощения. Дадим израильтянам самим решить, ратифицировать этот договор или нет. У них демократическое правительство. Они имеют право сами решать свою судьбу. У нас тоже есть право подтолкнуть их в правильном направлении, напомнить, что уровень нашей помощи зависит от их согласия ратифицировать соглашение, однако мы не имеем права непосредственно вмешиваться в процесс управления их страной. Существуют границы, которые нельзя пересекать, даже если вы являетесь членом правительства США.

Советник по национальной безопасности заставила себя улыбнуться.

— Я с интересом выслушала вашу точку зрения на то, как правильно проводить государственную политику, доктор Райан. Вы свободны.

— Благодарю вас, доктор Эллиот. Между прочим, если хотите знать мое мнение, нужно дать событиям идти своим чередом. Договор будет ратифицирован, несмотря на то что вы видите на экране.

— Почему? — Эллиот взяла себя в руки, и ее голос был почти спокойным, хотя внутри все бурлило.

— Объективно говоря, эти соглашения полезны для Израиля. Население поймет это, как только успеет переварить информацию, и сообщит об этом своим представителям. Израиль все-таки остается демократической страной, а демократы, как правило, находят разумный выход. Об этом свидетельствует история. Демократический строй приобрел такую популярность в мире, потому что он действенен. Если мы ударимся в панику и предпримем поспешные шаги, ситуация только усложнится. Но стоит дать демократическому процессу свободу, и произойдет, по-видимому, разумное разрешение проблемы.

— По-видимому?

— В жизни нет гарантий, существуют одни вероятности, — объяснил Райан. Ну почему никто не понимает этого? — подумал он. — Но наше вмешательство приведет к неудаче с большей вероятностью, чем бездействие. Зачастую лучше всего воздержаться от действий. Это именно такой случай. Еще раз повторяю: на мой взгляд, нужно дать возможность их системе проявить себя.

— Благодарю за оценку ситуации, — она отвернулась.

— Как всегда, я делаю это с удовольствием.

Эллиот подождала, пока не захлопнулась дверь, и только потом села.

— Я прикончу тебя, заносчивый мерзавец! — пообещала она.

Райан сел в свой автомобиль у западного въезда в Белый дом. На этот раз ты зашел слишком далеко, приятель, сказал он себе.

Нет, ты поступил правильно. Она начала думать, что ей все дозволено, и нужно было вовремя остановить ее, пусть даже резко.

Для члена правительства такие мысли были исключительно опасными. Райан уже не раз встречался с подобным. В Вашингтоне, округ Колумбия, с людьми происходят ужасные перемены. Они приезжают сюда полные идеалов, и эти высокие мысли растворяются в сырой и туманной атмосфере города. Некоторые обвиняют в этом систему власти. По мнению Райана, это было одним из проявлений загрязнения окружающей среды. Сама атмосфера Baшингтона разъедает душу.