Пол Макьюэн - Спираль

После этого подписала контракт с «Блэкуотер».

— Разве «Блэкуотер» принимает на работу иностранцев?

Замдиректора ФБР кивнул:

— Только для операций за пределами США. Однако с ней никто не смог сработаться. Продержалась у них год, расстались со скандалом. Говорят, в 2003 году несколько сотрудников пытались ее изнасиловать на задании в Африке. Одного она убила, другому сломала хребет. Сбежала от ареста в Китай. После этого ничем себя больше не проявляла.

— Когда вы получили эти сведения?

— Двадцать минут назад.

— Почему никто не заметил ее появления в США?

— Программа идентификации по лицам ее не распознала. Это объясняется шрамами на ее лице — она поменяла форму лица и стала неузнаваемой для компьютеров. Как говорят ребята из АН Б, у нее теперь совершенно другой эйгенфэйс. [21] Математическая проекция, выделяющая из двухмерного изображения индивидуальные, неповторимые черты человеческого лица и создающая его трехмерную модель для машинного опознания; используется в различных биометрических системах. — Примеч. пер.

— И что, с 2003-го ничего нового?

— Четыре года назад аннулировала кредитную карту «Бэнк оф Америка».

— И это все?

— Все. Трясем всех, кто ее знал. Разбираем всю ее жизнь в Штатах по косточкам. Может быть, повезет — кто-нибудь случайно заметит или сама решит вернуться на старую лежку.

— А как насчет ее политических взглядов? Антияпонских?

— Вот тут незадача. Она не совсем, оказывается, китаянка. На четверть — японка.

— Да ну!

— Ага. Родилась в Нанкине. Накануне войны ее бабушку изнасиловал японский солдат. То есть мать ее была полукровкой. К ней относились как к человеку третьего сорта. И так же — к дочерям. Печать японской крови ничем не смыть. Именно поэтому наша фигурантка приехала в Соединенные Штаты.

— Есть новость еще убойнее. Полчаса назад в офис ФБР в Калиспелле, штат Монтана, поступил мейл с прикрепленным видеороликом. По нашим сведениям, сообщение отправили с веб-ресурса под названием «Пещера времени». У них можно ввести сообщение и заказать отправку на определенную дату и время.

— Ну и?..

— Один умник из АНБ хакнул веб-сайт. Отправку сообщения оплатили ворованной кредиткой. Текст набран вчера поздно вечером. Откуда — установить не удалось или просто невозможно. Ник пользователя — держись! — «тестикула».

— Тестикула?

— Шутит она так. «Орхидея» по-гречески «орхис». Это же слово означает мужское яичко. Наверно, по аналогии с формой корней цветка, смахивающих на отвисшие яйца.

— Она нас за них держит.

— Точно, — не стал спорить Карлайл. — Она поставила три условия. Во-первых, никаких сообщений в прессе. Во-вторых, деньги — десять миллионов сразу, остальные потом. В-третьих, требует выдать ей Хитоси Китано. Приложила обвинительный акт, обличающий Китано в совершении военных преступлений против жителей Харбина. Убийства, пытки, биологические эксперименты — полный набор. Торговаться, говорит, не намерена. Если будем умничать, заряженный узумаки микробот в парке Рочестера — только начало. У нее наготове, говорит, целая армия.

— Какая еще армия?

— Приготовься, я сейчас испорчу тебе настроение. — Замдиректора ФБР нажал кнопку на видеодисплее, и на экране появилось изображение азиатки, с головы до ног одетой в черное. Лицо ни с кем не спутать — Орхидея. Камера наехала на распрямленную ладонь в перчатке, на поверхности которой лежали две половинки латунного цилиндра.

— Должно быть, это тот самый баллончик, который она забрала у правнука Коннора, — заметил Карлайл. — О нем еще Стерлинг говорил.

Камера через несколько секунд отъехала, и Орхидея вновь предстала на экране в полный рост. Другой рукой она осторожно держала на весу большой, почти совершенно прозрачный стеклянный шар размером с пляжный мяч.

— Это еще что?

— Погоди. Сейчас увидишь.

Картинка увеличилась.

— О-о, черт! — вырвалось у Данна. — Не может быть!

Внутри шара, топча друг дружку, словно пчелы в улье, кишели ползунчики.

Крыло в Детрике, отведенное под изолятор, прозвали «кутузкой». Оно состояло из семи палат, в каждой — по кровати и окну, выходящему в зал наблюдения. Посетители из зала могли связаться с пациентами в изоляторе по телефону. Джейку сказали, что «кутузка» почти все время пустовала в ожидании редких инцидентов внутри лабораторий четвертого класса безопасности, когда кто-нибудь нечаянно порежет перчатку или нарушится герметичность отсека и возникнет возможность заражения патогеном четвертой степени опасности — лихорадкой Эбола либо марбургской вирусной болезнью.

Джейка положили в одну из палат еще в четыре утра. Дилан находился в соседней. Где была Мэгги, никто не знал.

Известие о взрыве на армейских складах Сенека привлекло внимание всех, начиная с местной пожарной команды и кончая ЦРУ. Власти — от полиции до ФБР — засыпали наполовину оглохшего Джейка вопросами; он пытался отвечать, как мог. Кричал в ответ, чтобы те отправили всех сотрудников на поиски фургона с эмблемой «ФедЭкс», в котором находилась связанная Мэгги. Его уверяли, что блокпосты на дорогах уже выставлены и район прочесывают вертолеты. Однако поиски пока ни к чему не привели.

По секретной линии связи Джейк рассказал все, что знал, Данну и генералу Энтони Арвенику, командиру базы Форт-Детрик. Через час Джейка и Дилана запечатали в костюмы-скафандры и эвакуировали на вертолетах. Как только они поднялись в воздух, налетели бомбардировщики и закидали территорию складов на милю вокруг зажигательными бомбами. Небо полыхало адским оранжевым пламенем. Джейк различал внизу белых оленей, со всех ног удиравших от огненного прибоя.

Они сели поздно ночью на базе ВВС Эндрюс. Оттуда конвой машин доставил их в Форт-Детрик, где Джейка и Дилана поспешно затолкали в отдельные палаты «кутузки». Их почти непрерывно на что-нибудь проверяли. Джейка мяли и щупали, у него взяли громадное количество крови, образцы слюны и даже соскобы с поверхности легких, из-за чего ему пришлось давиться эндоскопом. Его накачали противогрибковым препаратом амфотерицином.

Потом начались опросы под запись. Джейк терпеливо раз за разом повторял историю и отвечал на вопросы, несмотря на боль в перевязанных руках и жжение в легких. Возможность собраться с мыслями появилась лишь полчаса назад. Анализ ДНК-маркеров, проводившийся в соседней лаборатории четвертого класса безопасности, должен был прояснить его участь к одиннадцати утра.

Часы показывали без десяти одиннадцать.

Джейк ходил туда-сюда, как зверь в клетке. В ушах все еще стоял дикий звон, но слух постепенно приходил в норму. Если верить старшему врачу Альберту Роскоу, жилистому человеку лет пятидесяти пяти с пергаментной кожей и незамутненными голубыми глазами, восстановится ли слух полностью, станет ясно через день.