Реймонд Хаури - Убежище

Пришлось спуститься южнее, к Дахуку, потом свернуть налево и держать путь на север через Эль-Амадий, а оттуда в горы. Он взглянул на часы, потом посмотрел на солнце и мысленно прикинул: если не произойдет непредвиденных задержек, они могут добраться до деревни еще до захода солнца.

Он сложил карту, бросил взгляд на Кирквуда и выжал сцепление.

Сидя на бугристом заднем сиденье старенького «пежо», Миа смотрела на плоский каменистый и монотонный пейзаж, разворачивающийся за открытым окном. Не единого деревца, вдоль узкой дороги лишь тощие столбы электропередачи с уныло провисающими проводами. Тоскливый пейзаж невольно напомнил ей пустынные просторы Дикого Запада: совсем неудивительно, принимая во внимание ошеломляющий калейдоскоп событий последних дней.

Рядом с ней расположился Абу Барзан. Сочившаяся из-под бинтов кровь проступила на штанине его новых брюк, но Миа радовалась уже тому, что пятно не увеличивается. Видно, доктор хорошо знал свое дело, впрочем, в столь беспокойном регионе он наверняка располагал большой практикой по части огнестрельных ранений. Абу Барзан, как и два других курда, с которыми Миа виделась в доме доктора, непрерывно курили. Она уже счет потеряла выкуренным ими сигаретам.

Несмотря на ранение Абу Барзана, они решили немедленно выехать из Диярбакыра. Им предстояло проделать более длинный путь, чем, как предполагала Миа, Корбену. Из-за раны Абу Барзана они не решились пересечь границу на пограничном пункте в Заху. Да и у Миа не было при себе паспорта — ее сумочка осталась в «лендкрузере». К тому же они опасались, что Корбен мог связаться с турецкой разведкой и попросить перекрыть границу, так, на всякий случай. Поэтому им пришлось проехать на пятьдесят миль дальше на восток по главной магистрали, тянувшейся вдоль границы, пока они не добрались до подножья гор Чияё Линик. Оттуда их должны были тайком переправить в Ирак.

Они миновали два маленьких приграничных городка, за которыми плоскогорье уступило место волнообразному предгорью. Вдали маячил внушительный горный кряж, и вскоре дорога стала извиваться и круто подниматься, отчего старенький мотор натужно рычал.

К тому времени, когда они свернули с основной магистрали, намереваясь двинуться по узкой долине на юг, солнце уже опустилось за высоченные вершины. «Пежо» на протяжении двух миль трясся по каменистой дороге вдоль маленькой речки, вьющейся по дну долины, затем они оказались на небольшой ровной площадке, где их ждали четверо суровых на вид мужчин, вооруженных автоматами Калашникова и ружьями.

Они привели мулов, навьюченных тюками и, как с благодарностью отметила про себя Миа, оседланных.

Водитель заглушил мотор. Миа вышла наружу, и мужчины помогли выбраться Абу Барзану. Они обменялись с ним сердечными поцелуями в щеку и мощными шлепками по спине и проронили несколько небрежных замечаний относительно ранения Абу Барзана. Закончив приветственный ритуал, Абу Барзан обернулся к Миа.

— Едемте, — просто сказал он, указывая на облепленных мухами мулов, лениво стоявших рядом с ним.

Она с опаской взглянула на угрожающе нависающие горы и кивнула.

Удалившись на десять миль от Эль-Амадия, Корбен свернул с основной магистрали на извилистую грязную тропу, которая вела на север. Мощномудвигателю «лендкрузера» пришлось потрудиться, преодолевая крутой подъем по узкой дороге, скорее походившей на тропу для мулов.

— Абу Барзан сказал, эта деревня язиди, — вспомнил Корбен, быстро вращая руль, чтобы обогнуть оказавшиеся прямо перед носом крупные камни. — Вы о них что-нибудь знаете?

— Только одно — они поклоняются дьяволу, — с кривой усмешкой отвечал Кирквуд.

— Приятно слышать! — Корбен с отвращением передернул плечами.

Увидев недовольное лицо Корбена, Кирквуд испытал мимолетное удовольствие.

На самом деле язиди, также известные под названием «поклонники ангелов», являлись маленькой миролюбивой сектой, сопротивлявшейся исламу на протяжении многих веков. Их религия, включавшая в себя зороастрийские, манихейские, иудейские, христианские и исламские элементы, считается древнейшей в мире. Они отвергают понятия греха, дьявола и ада и верят в очищение и искупление через метемпсихоз — переселение душ. Да, они поклоняются сатане, но как падшему ангелу, который раскаялся, был прощен Богом и снова возвращен на небеса как старший из всех ангелов. Саддам имел особое предубеждение против язиди. Он предпочитал называть их «поклонниками дьявола», в своем заблуждении считая, что это отличает их от курдов. После первой войны в Персидском заливе, во время его мстительного нападения на курдов, деревни язиди жеетоко уничтожили. Мужчин казнили, а их семьи заставили заплатить за пули, которыми их убивали.

Постепенно пейзаж все больше оживлялся и уже напоминал поросшие густым лесом горы дальше, на севере. По Мере того, как «лендкрузер» забирался все выше, температура ошутимо понижалась. Меньше чем через час после заката они увидели на фоне начинающего меркнуть неба тонкие струйки дыма. Вскоре показалась и сама деревня.

Корбен остановил машину на небольшой площадке чуть в стороне от каменистой дороги. Он положил в карман небольшую пачку стодолларовых купюр, засунул сзади за пояс пистолет и выразительно посмотрел на Кирквуда.

— Помогите мне узнать формулу, — напомнил он ему, — и я помогу вам освободить Эвелин, даю вам слово.

— Похоже, у меня нет иного выхода, — по-прежнему сухо отозвался Кирквуд.

— Вам же тоже хочется раскрыть тайну, — повторил Корбен. — Так давайте сначала все выясним, а потом обсудим остальное.

Пожав плечами, Кирквуд кивнул. Корбен понимал: он действительно не оставил Кирквуду выбора. Но он сознавал и то, как трудно будет устоять перед тем, что они могли бы обнаружить в деревне.

Он развязал Кирквуду руки, и они зашагали к деревне.

Вдоль единственной пыльной улицы Нерва Зхори, маленькой деревушки, уютно устроившейся в расщелине на крутом склоне горы, тянулись низкие стены, сложенные из камня, с ржавыми железными воротами. За крохотными внутренними двориками, где стояли одноколесные тачки и валялись доски да камни — местные строительные материалы, под сенью тополей прятались глинобитные домики, одной стеной прилепившиеся к горе, а другой выходившие на склон и на лесистые горы. В горах предпочитали строить жилища из земли, даже соломенные крыши были покрыты толстым слоем сухой земли. На улице стояло несколько видавших виды пикапов. Через улицу важной вереницей шествовали утки, а на полях за домами паслись коровы и лошади, хватая мягкими губами редкие клочки высокой травы, торчащие на голой почве. Время сбора урожая давно прошло, приближалась суровая горная зима.