Андерс Рослунд - Три секунды

Медленное дыхание. Гренс слышал вдохи и выдохи.

— Эверт…

— Что?

— Позвони кому-нибудь еще. Кому-нибудь, кому за это платят. А мне нужно поспать.

Она положила трубку. Гренс уставился на чужой компьютер, который стоял на его столе и таращился в ответ — на него, на его скрытую ярость.

Свен сидит в самолете, который летит сейчас где-то над Атлантикой.

Херманссон… звонить ей как-то нехорошо. Посреди ночи — молодая женщина и пожилой одинокий мужчина.

Гренс приподнял уголок пластиковой подложки, провел указательным пальцем вдоль длинного списка. Он нашел и тут же набрал номер — номер человека, с которым ему вообще не хотелось разговаривать.

Восемь гудков.

Гренс положил трубку, выждал ровно минуту, набрал еще раз.

Кто-то ответил сразу. Рывком снял трубку.

— Это вы, Гренс?

— Так вы не спите?

— Теперь не сплю. Какого хрена вам надо?

Гренс питал отвращение к этому человеку. Карьерист несчастный. Презираемое комиссаром свойство, в котором он теперь так нуждался.

— Огестам?

— Что?

— Мне нужна ваша помощь.

Ларс Огестам зевнул, потянулся, свернулся под одеялом.

— Идите спать, Гренс.

— Ваша помощь. Прямо сейчас.

— Я дам вам один-единственный ответ. Ответ, который вы получали всякий раз, когда будили меня и мою семью. Позвоните в справочную службу прокуратуры.

Он положил трубку. На этот раз Гренс не стал ждать, а набрал номер немедленно.

— Гренс! Вы… да вы…

— Сотни судебных процессов. Только за последний год. Свидетели, доказательства, протоколы допросов… пропали.

Огестам прокашлялся.

— Вы о чем?

— О том, что нам нужно встретиться.

Кто-то заговорил рядом с трубкой. Как будто жена Огестама. Гренс попытался вспомнить, как она выглядит. Они встречались, это он помнил, но ее лицо забылось — одно из лиц с расплывчатыми чертами.

— Вы что, пьяны?

— Сотни. Во многих вы участвовали сами.

— Ясно. Мы встретимся. Завтра.

— Сейчас, Огестам! У меня осталось не так много времени. До утра понедельника. Потом… потом будет уже поздно. А этот разговор… он и вам будет полезен. Господи… вы хоть понимаете, как странно, что это я говорю? Вам?

Снова женский голос, Гренс не мог разобрать слов. Огестам заговорил шепотом:

— Я слушаю.

— Это не телефонный разговор.

— Нет, я слушаю!

— Мы должны увидеться. Вы поймете почему.

Прокурор вздохнул.

— Приезжайте.

— К вам?

— Ко мне домой.

Он миновал станцию метро «Окесхув» и въехал в район частных домов, построенных в сороковые годы для высокообразованного среднего класса. День обещал быть чудесным, где-то вдалеке зрело солнце. Гренс остановил машину в конце целой улицы сонных домов, перед садиком с могучими яблонями. До этого он был здесь один раз, почти пять лет назад. Новоиспеченному прокурору несколько раз угрожали во время процесса — отец маленькой девочки обвинялся в убийстве. Гренс не принимал этих угроз всерьез, пока на желтом доме от окна кухни до окна гостиной не протянулась черная надпись «сдохни, падла», сделанная краской из баллончика.

На столе — две большие чашки.

Между ними — стеклянный чайник со свежезаваренным чаем.

— Черный. Или?..

— Черный.

Гренс выпил свою чашку, и Огестам наполнил ее снова.

— Вкусно. Почти как из автомата в коридоре.

— Время — четверть пятого. Чего вы хотели?

Портфель уже лежал на столе. Гренс расстегнул его и вытащил три папки.

— Узнаете вот это?

Огестам кивнул:

— Да.

— Три расследования, над которыми мы вместе работали в прошлом году.

Гренс по очереди указывал на папки:

— Тяжкое преступление, связанное с наркотиками, корпус «Р», Регерингсгатан. «Судим, но оправдан». Нарушение Закона об оружии, пешеходный переход под мостом Лильехольмсбрун. «Судим, но оправдан». Попытка разбойного нападения, Магнус-Ладулосгатан. «Судим, но оправдан».

— Вы не можете говорить потише? Жена спит. Дети спят. — Огестам указал на потолок и верхний этаж.

— У вас есть дети? В прошлый раз не было.

— Теперь есть.

Гренс понизил голос:

— Вы помните эти дела?

— Да.

— Почему?

— Сами знаете. Мне пришлось закрыть их. Из-за недостатка улик.

Гренс убрал папки, поставил на их место ноутбук, который совсем недавно стоял за запертой дверью на столе начальника полиции лена. Поискал среди документов, как тогда, и развернул экраном к прокурору:

— Я хочу, чтобы вы почитали.

Огестам взял чашку с чаем, поднес к губам — и застыл, пальцы будто окоченели.

— Это что такое? — Он смотрел на Эверта. — Гренс! Что это?

— Что это? Это те же адреса. Те же даты. Но другая правда.

— Я не понимаю.

— Вот это? Тяжкое преступление, связанное с наркотиками, корпус «Р» на Регерингсгатан. Но то, что случилось на самом деле. Описано в секретном донесении, автор — полицейский, который не расследовал это дело.

Гренс снова поискал:

— Еще два. Читайте.

Шея Огестама пошла красными пятнами. Рука ерошила волосы.

— А это?

— Это? Нарушение Закона об оружии, пешеходный переход под мостом Лильехольмсбрун. А это? Попытка разбойного нападения, Магнус-Ладулосгатан. И тоже — то, что случилось на самом деле. Тоже описано в секретном донесении, полицейским, который не вел расследование.

Прокурор встал.

— Гренс, я…

— И это только три из трехсот двух дел, которые расследовались в прошлом году. Они все здесь. Ни в одном случае мы не докопались до правды. Эти преступления покрывали, чтобы раскрыть другие преступления. Есть официальные расследования, вроде тех, что ведем мы с вами. И есть те, которые собраны здесь, только для полицейского руководства, в секретных донесениях. — Эверт Гренс смотрел на мужчину в халате, сидящего перед ним: — Ларс, вы принимали участие в двадцати трех из них. Вы выдвигали обвинение — и все, дело закрывалось, потому что у вас не было всей той информации, которая имелась в настоящих, секретных рапортах. Той, из-за которой пропал стукач.

Огестам застыл.

Он сказал — Ларс.

Ощущение… странное, незваное. Это же просто мое имя. Но в устах Гренса… оно становится почти неприятным.

Раньше он никогда не называл меня по имени.

Я не хочу, чтобы он снова назвал меня так.

— Стукач?

— Стукач. Осведомитель. Агент под прикрытием. Человек с уголовным прошлым, который совершает преступление, но мы плюем на это, потому что он помогает нам раскрыть другое преступление.

Огестам так и держал чашку у рта. Он снова сел.

— Чей ноутбук?

— Не скажу.

— Чей?

— Начальника полиции лена.

Огестам встал из-за стола, вышел из кухни и энергично зашагал вверх по лестнице. Гренс посмотрел ему вслед.

У меня есть еще кое-что.