Кристина Ульсон - Маргаритки

Юар покачал головой:

— Не может быть этого. Зачем тогда столько хлопот, чтобы убивать ее дважды? Проще ведь убрать ее сразу и использовать ее настоящую смерть в качестве причины убийства и самоубийства? Я более склонен считать, что она сама тут замешана.

— Значит, либо у них не было возможности ее убить, либо она сама — одно из действующих лиц, — подытожил Алекс. — Все остальное исключено.

— Если принять во внимание ее хорошие отношения с отцом, — заговорила Фредрика, склонив набок голову и положив руку на живот, — логичным видится, что они просто не смогли найти ее, когда настала необходимость ее убить.

— Правда, — согласился Алекс. — Вопрос в том, где она находилась тогда и где она сейчас. Мы опросили ее друзей?

— Не было времени, — сказал Петер устало. — Да и особого внимания этому не уделялось, так как все мы полагали, что она просто-напросто скончалась. Кроме того, не так-то легко найти ее друзей, у нас ведь нет доступа ни к ее почте, ни к телефону. И постоянной работы у нее тоже не было.

— Если мы обратимся в СМИ и объявим ее в розыск, то будем выглядеть круглыми идиотами, — произнес Алекс, раздумывая, что делать дальше. — С другой стороны, к ним все равно постоянно что-то просачивается.

— А если хорошенько заделать все щели? — спросил Юар.

— Если не просочится отсюда, то из больницы точно, — сухо сказал Алекс. — Вот увидите, к вечеру эти чертовы журналюги сами все разнюхают.

Фредрика подалась вперед:

— Давайте опередим их!

— Каким образом?

— Соберем пресс-конференцию, — сказала она. — Новость будет нашей. Классический медийный прием. Если хочешь быть хозяином положения и сам управлять подачей и развитием материала, огласи его сам.

Алекс покосился в сторону Эллен. Конца рабочему дню пока что не предвиделось.

— Сможешь сочинить пресс-релиз вместе с отделом информации? А я договорюсь с руководством.

Он посмотрел на часы.

— Скажем, начнем через два часа, в шесть. А до тех пор следим, чтобы все это никуда не просочилось.

Обучение общению со СМИ становилось в последние годы все популярней, но, к сожалению, подобные тренинги и курсы обошли Алекса Рехта стороной. Поэтому он чувствовал некоторую растерянность, когда занял место на подиуме в помещении, оборудованном для пресс-конференций.

Он зачитал краткое обращение, суть которого сводилась к следующему.

Полиция располагает достоверной информацией о том, что скончавшаяся в прошлый четверг женщина не являлась дочерью Марьи и Якоба Альбин, впоследствии найденных застреленными у себя в квартире. Полиция просит граждан, имеющих сведения о местонахождении Каролины или Юханны Альбин, сообщить их в полицию. Ни та ни другая не подозревается в преступлении, полиция разыскивает их единственно с целью выяснения обстоятельств гибели их родителей.

— Как вы можете не подозревать Юханну? — спросил один из журналистов. — Ведь ей было известно, что в больницу она сопровождала чужого человека, которого выдала за сестру?

Алекс отпил воды, хотя и не чувствовал жажды.

— Именно в подобных деталях мы и пытаемся разобраться, — заявил он, стараясь говорить уверенно. — Конкретные обстоятельства, приведшие к тому, что неизвестная женщина была опознана как Каролина Альбин неделю назад, должны непременно стать известны полиции.

Фредрика стояла в глубине зала и наблюдала за своим шефом. В общем и целом он неплохо отстрелялся.

Когда встреча с прессой подходила к концу, в кармане ее пиджака завибрировал телефон. Она быстро вышла, чтобы спокойно поговорить.

Из ниоткуда появилась надежда, что звонит Спенсер. Они не созванивались днем, и она уже соскучилась.

«Что за черт, — подумала она. — Скучать по Спенсеру такая же глупость, как надеяться на снег в сочельник. Как будет, так и будет».

И конечно же звонил не Спенсер, а коллега из уголовной полиции. Он представился как один из следователей, разбирающихся в серии ограблений инкассаторских машин, к которому оказался причастен сбитый в Упсале Юсеф.

— У меня есть сведения, которые должны вам понравиться, — сказал он.

Фредрика слушала.

— Мы провели осмотр места преступления, когда дело было передано нам, — продолжал он, — и нашли мобильный телефон с отпечатками пальцев погибшего. Он использовался всего лишь несколько раз и во всех случаях, кроме одного, связь была с номером, привязанным к анонимной предоплаченной симке.

— Ну и?

Послышалось, как коллега зашуршал бумагами.

— Свен Юнг, — сказал он.

— Свен Юнг? — удивилась она.

— Именно. Он значится владельцем телефонного аппарата, на который звонил погибший парень. Было сделано два коротких звонка.

Фредрика принялась лихорадочно думать, пытаясь увязать эту информацию с той картиной, которая уже сложилась.

— Когда Юсеф звонил Свену Юнгу?

— За два дня до ограбления.

Фредрика вздохнула. Круг замыкался, но она все равно ничего не понимала.

— И вот еще что, — добавил следователь. — На одежде жертвы мы смогли обнаружить частицы серебристого автомобильного лака — того же цвета, что и «мерседес» Свена Юнга.

— Вы сравнивали лак? — спросила Фредрика, внезапно усомнившись в технической возможности такой процедуры.

— Мы подумали над этим — в принципе это ничего особенного не даст, машин с таким лаком полно, но когда мы узнали, что Свен Юнг заявил об угоне своей машины вечером накануне убийства, то решили, что все становится гораздо интересней.

Мысли вихрем закружились у Фредрики в голове, и все, что касалось Спенсера, на время оказалось заперто в своего рода сейф.

— Вы говорили с ним, со Свеном Юнгом? — спросила она голосом хриплым от напряжения.

— Еще нет, но мы работаем над этим, — отозвался следователь.

Обменявшись еще несколькими фразами о том, мог ли Свен Юнг быть причастен к убийству Юсефа, а следовательно, и к убийству Якоба и Марьи, они завершили разговор, и Фредрика убрала мобильный обратно в карман.

Люди выходили из конференц-зала, откуда она сама только что выбежала, и она поняла, что встреча с прессой закончена. Почти сразу же телефон зазвонил снова.

«Спенсер», — машинально подумала Фредрика.

И опять ошиблась.

— Слушай, тут все совсем странно, — начал парень из криминалистического отдела. — Я еще раз проверил почту Якоба Альбина, так вот — ему пришло сообщение от его дочери через несколько дней после того, как он умер. Словно он еще в живых!

Фредрика вцепилась в трубку.

— От какой дочери? — тихо спросила она, чтобы не услышали журналисты.

— От Каролины, — растерянно ответил техник-криминалист. — Разве она не умерла?

Фредрика проигнорировала его вопрос.

— Пожалуйста, прочти, что написано в письме, — попросила она.