Сара Шепард - Невероятные

Мелисса пожала плечами.

— Я выше этого.

Она на минуту замолчала, а затем полезла в высокий шкаф, который Спенсер поначалу не заметила.

В ее руках появилась большая бутылка водки Grey Goose.

Она потрясла ее, и прозрачная жидкость забулькала.

— Хочешь немного?

— К-конечно, — пробормотала Спенсер.

Мелисса еще раз забралась в шкаф и вытащила две чашечки из миниатюрного чайного набора.

Использую свою здоровую руку, Мелисса неловко налила водку в чашки.

С ностальгической улыбкой она протянула Спенсер ее любимую голубую кружку, — Спенсер использовала ее чаще всего, когда хотела что-то выпить.

Она была поражена, что Мелисса до сих помнит.

Спенсер глотнула, чувствуя, как водка обжигает ее горло.

— Как ты узнала, что бутылка была здесь?

— Йен и я спрятали ее здесь после выпускного несколько лет назад, — объяснила Мелисса.

Она села на маленький стульчик в фиолетово-розовую полоску, ее коленки оказались прямо под подбородком.

— Копы были повсюду на дорогах, и мы боялись возвращаться с ней, поэтому спрятали ее здесь.

Мы думали, что вернемся за ней позже… только, не вернулись.

На лице Мелиссы было отсутствующее выражение.

Она и Йен неожиданно расстались сразу же после выпускного, — в то же лето, когда исчезла Эли.

Мелисса была суперзанятой в то лето, работала на двух работах и была волонтером в музее Брэндивайн Ривер.

И хотя она никогда это не признавала, Спенсер подозревала, что она пыталась занять себя чем-нибудь, потому что разрыв с Йеном действительно опустошил ее.

Может быть из-за расстроенного лица Мелиссы или того, что она только что сказала о том, что Спенсер сможет выиграть Золотую Орхидею после всего случившегося, но внезапно та захотела сказать Мелиссе правду.

— Есть кое-что, о чем тебе следует знать, — выпалила Спенсер.

— Я поцеловала Йена, когда училась в седьмом классе, когда вы, ребята, встречались.

Она тяжело сглотнула.

— Это был всего один поцелуй, и он ничего не значил.

Клянусь.

Теперь, когда это вышло наружу, Спенсер не могла себя остановить.

— Это было не так, как у него с Эли.

— Как у него с Эли, — повторила Мелисса, глядя вниз на Барби, которую держала.

— Ага.

Внутри Спенсер чувствовала себя как наполненный лавой вулкан, — грохочущий и готовый выплеснуться.

— Эли рассказала мне прямо перед своим исчезновением, но я, должно быть, заблокировала это.

Мелисса начала расчесывать популярной Барби волосы, ее губы слегка дрогнули.

— Я также заблокировала некоторые другие вещи, — закончила Спенсер неуверенно, почувствовав себя неуютно.

— В ту ночь Эли действительно дразнила меня, — она говорила, что ей нравится Йен, что я пыталась украсть его.

Казалось, она хочет свести меня с ума.

А затем я толкнула ее.

Я не хотела навредить ей, но я боюсь…

Спенсер закрыла лицо руками.

Повторяя эту историю Мелиссе, она возродила эту ужасную ночь.

Дождевой червь после ночного ливня прополз по дорожке.

Розовый бюстгальтер Эли скользнул по ее плечу, и ее кольцо сверкнуло в темноте.

Это было реально.

Это произошло.

Мелисса положила Барби на колени и сделала глоток водки.

— Вообще-то я знала, что Йен поцеловал тебя.

И я знала, что Эли и Йен были вместе.

Спенсер открыла рот в изумлении.

— Йен сказал тебе?

Мелисса пожала плечами.

— Я догадалась.

Йен не очень хорош в том, чтобы держать подобное в секрете.

Не от меня.

Спенсер уставилась на сестру, и дрожь пробежала по спине.

Голос Мелиссы был монотонным, как будто она пыталась заглушить смех.

Затем Мелисса прямо посмотрела на Спенсер.

Она широко, странно улыбнулась.

— Что касается того, что ты могла убить Эли, я так не думаю.

— Правда?

Мелисса тряхнула головой, а затем заставила куклу на своих коленях также тряхнуть головой.

— Чтобы убить, надо быть достаточно уникальным человеком, а ты не такая.

Она допила остатки водки в чашке.

Затем своей здоровой рукой Мелисса оторвала голову Барби.

Она отдала голову Спенсер, ее глаза были широко раскрыты.

— Это точно не ты.

Голова куклы точно вписалась в ладонь Спенсер, на ее лице сияла широкая улыбка, глаза блестели как голубые софиты.

Спенсер затошнило.

Она никогда прежде не замечала, но кукла выглядела совсем как… Эли.

В понедельник утром, вместо того, чтобы отправиться на английский до того, как прозвенит звонок, Ария бежала к выходу из Розвуд Дэй.

Она только что получила сообщение от Лукаса на свой трео.

"Ария, приходи в больницу, если можешь", — говорилось в нем.

"Они наконец пускают повидать Ханну".

Она была так этим поглощена и сосредоточена, что не увидела своего брата Майка, пока он не стал прямо перед ней.

Он был одет в футболку с плейбойским зайцем под курткой команды Розвуд Дэй, а на руке был голубой браслет команды по лакроссу Розвуд Дэй.

На резиновом браслете было выгравировано его командное прозвище, которое по какой-то причине было "Буффало".

Ария не осмеливалась спрашивать почему — вероятно это была какая-то междусобойная шутка о его пенисе или что-то подобное.

Команда по лакроссу становилась все более и более дружной с каждым днем.

— Привет, — с легким смущением сказала Ария.

— Как дела?

Казалось, руки Майка прикипели к его бедрам.

Усмешка на его лице показывала, что он не настроен на светскую беседу.

— Я слышал, ты сейчас живешь с отцом.

— Это последнее пристанище, — быстро произнесла Ария.

— Мы с Шоном расстались.

Майк сузил свои холодные голубые глаза.

— Я знаю.

Это я тоже слышал.

Ария отступила назад, удивленная.

Майк же не знает об Эзре, ведь так?

— Просто хотел сказать, что вы с отцом стоите друг друга, — рявкнул Майк, разворачиваясь, и почти столкнувшись с девочкой в форме чирлидерши.

— Увидимся позже.

— Майк, подожди! — закричала Ария.

— Я все исправлю, обещаю!

Но он продолжал идти.

На прошлой неделе Майк узнал, что Ария была в курсе интрижки их отца три года.

Он казался довольно холодным и жестким, говоря о разрыве их родителей.

Он играл за команду университета по лакроссу, делал непристойные комментарии в адрес девушек и выкручивал соски своим товарищам по команде в коридорах.

Но Майк был как песня Бьерк — счастливая, легкомысленная и забавная улыбка на лице, но паника и боль внутри.

Она не представляла, что было бы, если бы Майк узнал, что Байрон и Мередит собирались пожениться.

Она тяжело вздохнула и продолжила идти по направлению к двери, когда вдруг заметила фигуру в костюме-тройке, пристально смотрящую на нее с угла холла.

— Идете куда-то, мисс Монтгомери? — спросил директор Эплтон.