Джеффри Дивер - Могила девы

— Записать слова на пленку?

— Совершенно верно.

— А что затем?

— У меня есть друзья на радиостанции Сент-Луиса. Прокрутят пленку в новостях, и Поттеру придется уйти.

— Это погубит его карьеру.

— Так же как и мою, потому что я решился на это. Но я готов рискнуть. Вы же видели: я хотел предложить преступникам себя вместо девочек. От Поттера ничего подобного не дождетесь.

— Не знаю…

— Давайте спасем девять маленьких бедняжек. Решайтесь, капитан.

Маркс вложил в руку несчастного Бадда диктофон. Полицейский, посмотрев на черную коробочку, опустил ее в карман и, не сказав ни слова, пошел прочь. Удаляясь, он пробормотал себе под нос, что их там не девять, а восемь, но помощник Генерального прокурора уже не слышал его.

Капитан Чарлз Р. Бадд стоял в овражке недалеко от командного пункта.

Он отдавал распоряжения — это так, — но прежде всего старался забыть о диктофоне. Ему казалось, что раскаленный металл оттягивает его карман.

«Подумаю об этом потом. Переключимся на дела».

Фил Молто установил стол для журналистов — складной, с крышкой из древесно-волокнистой плиты, — поставил портативную пишущую машинку, положил бумагу и карандаши. Бадду, не слишком осведомленному в делах прессы, показалось, что репортерам, экипированным по последнему слову техники, эти предметы едва ли пригодятся. Молодые ребята и девчонки, пожалуй, и не знают, как печатать на пишущей машинке. Уж очень они похожи на капризных старшеклассников.

Но капитан понимал, что все эти приготовления имеют больше отношения к политике, чем к журналистике. Откуда Поттер знает, как управляться с такими вещами? Может, дело в том, что он живет в столице? Везде одна политика. Старательный и прямодушный капитан чувствовал, что это совсем не по его части.

К тому же он сгорал от стыда. Диктофон в пластиковом корпусе жег его бедро.

«Забудь о нем!» До пяти часов осталось пятьдесят минут — пятьдесят минут до истечения срока ультиматума. На лице Бадда застыла неопределенная улыбка. Он тщетно пытался избавиться от воспоминания о том, как убитая юная девушка падала замертво на землю.

Капитан инстинктивно чувствовал, что кровь еще прольется. Маркс прав: в фургоне он был на стороне помощника Генерального прокурора штата, а не переговорщика.

Сорок девять минут…

— Значит, так, Фил, — сказал он лейтенанту, — присматривай за ними. Держи на коротком поводке. Пусть побродят недалеко от оцепления и пишут о чем угодно… — «Правильно ли я сделал? Что бы еще сказал Поттер?» — …но только в бронежилетах. И пусть пригибают головы.

Немногословный Фил Молто кивнул.

Первая машина с двумя журналистами подъехала уже через минуту. Выйдя из автомобиля, репортеры показали карточки, аккредитации и нетерпеливо огляделись. Тот, что постарше, представился:

— Джо Силберт с телестанции КФАЛ. А это Тед Биггинс.

Бадда поразила их одежда — темные, плохо сидящие костюмы и черные кроссовки. Он представил себе, как они бегут по коридору телестудии и кричат: «Эксклюзивный материал! Эксклюзивный материал!» — а за ними рассыпаются листы бумаги.

Силберт посмотрел на стол прессы и рассмеялся. Капитан, представившись, познакомил его с Молто.

— Больше ничего предложить не можем.

— Все в порядке, — ответил журналист. — Надеюсь, вы не против, если мы воспользуемся для записей своими скрижалями?

Биггинс поставил на стол большой переносной компьютер.

— Только в том случае, если до отправки в редакцию вы будете показывать написанное нам. — Так инструктировал капитана Поттер.

— Мы говорим не «отправлять», а «выдавать» материал, — поправил его Силберт, и Бадд не понял, подшучивают над ним или нет.

Биггинс удивленно уставился на пишущую машинку.

— А это что такое?

Все рассмеялись. Капитан указал журналистам, где им следует находиться, куда они могут и куда не должны ходить.

— Если хотите, поговорите с парочкой полицейских. Фил подошлет их к вам.

— Из команды спасения заложников?

— Нет, с обычными полицейскими.

— А с ребятами из спецназа?

Бадд улыбнулся. Силберт, загадочно улыбнувшись ему в ответ, понял: капитан ни за что не скажет, прибыл ли спецназ.

— Вскоре нам нужно будет поговорить с Поттером, — недовольно произнес он. — Или он собирается скрываться от нас?

— Я сообщу ему, что вы прибыли. — Бадд источал любезность. — А пока вас просветит Фил. У него есть справки о преступниках и их фотографии. Он выдаст вам бронежилеты. Да, и вот еще что: вам, наверное, захочется услышать что-нибудь личное от наших ребят. Каково стоять в оцеплении во время кризиса с заложниками. Или что-то в этом роде.

Журналисты сохраняли серьезность, но капитан опять подумал, уж не смеются ли они над ним.

— Нас больше всего интересуют заложники, — сказал Силберт. — Они ключ ко всему материалу. Есть кто-то, с кем мы могли бы поговорить о них?

— Я здесь только для того, чтобы организовать стол прессы. Агент Поттер выйдет к вам и сообщит ту информацию, которую сочтет нужной. — Капитан сомневался, то ли он говорит. — А теперь покидаю вас. Дела.

— Зато я буду с вами, — улыбнулся Молто, что с ним случалось совсем не часто.

— Ни на минуту не сомневались, что без опеки нас не оставят. — Журналисты кивнули, и их компьютер ожил.

Что за запах потревожил Мелани в ее музыкальной комнате и вернул к реальности? Грязи, рыбы, воды, дизельного топлива, болотного газа, гниющих листьев, мокрой древесной коры?

Нет, запах реки.

Отдающий рыбой ветерок был настолько ощутимым, что от него раскачивалась лампа. И Мелани догадалась, что где-то в глубине бойни есть открытая дверь. Она подумала, что де л’Эпе уже направил своих людей выяснить, где могут выбраться из здания девочки. И не исключено, что спасатели уже близко.

Мелани вспомнила момент, когда их привезли на бойню. С каждой стороны здания она заметила рощицы, к реке вел грязный спуск. В тусклом свете неба, затянутого облаками, он отливал серым, и на нем черными точками пестрели сваи, пропитанные дегтем и креозотом. В воду выдавался ненадежный причал с измочаленными покрышками, предназначенными для того, чтобы защищать борта судов от ударов о пристань.

Покрышки… Вот что навело ее на мысль. Девочкой летними вечерами она бегала с Дэнни в ту часть фермы, которая называлась Северсен-корнер, перепрыгивала тракторную колею, окуналась в тень пшеничных стеблей и неслась к пруду. Его площадь была не меньше акра, и его окружали ивы, трава и жесткий тростник с похожей на пенопласт сердцевиной. Мелани летела как канзасский ветер, потому что хотела первой оказаться на бугре над прудом. Там, отталкиваясь от земли, она хваталась за болтающуюся на веревке покрышку и взмывала над зеркальной гладью воды.