Евгений Лучковский - Опасная обочина

— Сейчас он меня костерить начнет, — мрачно сообщил Кобре Баранчук. — Это мне тоже надоело.

Но начальник колонны повел себя иначе — на лучшего своего водителя он и внимания не обратил, так, словно того здесь и не было… Начал он с другого.

— Эй, кухня! — зычно и властно заорал хозяин поселка. — Кухня, кому говорю!

— Тута кухня, — сиплым басом ответила сваха Баранчука и встала по стойке «смирно». — Слушаю!

Виктор Васильевич Стародубцев, грозно насупив брови, подошел поближе и даже сделал полукруг, разглядывая эдакое чудо.

— Что это? — сурово спросил он.

Посудомойка завертела шеей.

— Игде?

— Что это? — раскатисто повторил начальник колонны и ткнул пальцем в плоскую грудь подчиненной.

— Ето? — с фальшивым усердием изумилась Кобра. — Ето я…

— Это ты, — зловеще подтвердил Виктор Васильевич. — А на тебе что?! Что это, и спрашиваю?

Наконец до Кобры дошло:

— Ето? Ето спецодежда, товарищ Стародубцев.

— Спецодежда?! А почему же ты, Кобра… э-э… Евдокия, ее не стираешь? В твоей спецодежде, Дуся, помидорную рассаду впору выращивать! А?…

— Да как же их здесь выращивать, Виктор Васильевич? — слезливо моргнула Дуся. — Нешто они в тайге вызреют?!

Начальник колонны поперхнулся:

— Что?!

Тут Кобра повернула на сто восемьдесят градусов, сменила лексикон и перешла в наступление:

— А это я к тому, Виктор Васильевич, что спецовка-то у меня одна. Вы мне вторую на смену дали? Не дали! Так я сейчас эту сниму и при вас постираю…

И Кобра решительно стала расстегивать халат, под которым вполне могли оказаться доселе неведомые миру шедевры народного творчества… Виктор Васильевич побагровел.

— Ты это брось! — рявкнул он. — Ты где находишься?! Ты на рабочем месте находишься. Чтоб завтра же постирала… И все дела!

— Ну как хотите, — сказала Дуся. — Мне-то что… А вторую спецовку все же нужно выдать.

Виктор Васильевич отмахнулся:

— Будет тебе спецовка… Все теперь будет. Вот! — он ткнул пальцем в девушку. — Нам из Октябрьского «кунг [1] «Кунг» — крытый грузовик для перевозки людей или малых грузов. » прислали с новым водителем. Теперь она нам все возить будет, всю мелочевку: и халаты, и запчасти, и продукты… А то снимай с трассы линейную машину и гоняй по пустякам, когда этих самосвалов и так не хватает…

Тут начальник колонны покосился на Баранчука, полагая, что вступительный педагогический заход будет по достоинству оценен и водитель побежит переодеваться в рабочее, но Эдуард и ухом не повел. Стародубцев кашлянул.

— Как тебя зовут, дочка?

— Паша.

— А по отчеству?

— По отчеству не надо…

— Тоже верно. Евдокия!

— Слухаю…

— Накорми нового водителя. Да и меня заодно.

Заложив руки за спину, Виктор Васильевич Стародубцев, гвардии полковник в отставке, прошелся несколько раз взад и вперед по столовой, и чувствовалась в его поступи хозяйская стать. Тут, видимо, дошла очередь и до Эдика, потому что вскоре начальник колонны остановился перед ним, строго сведя брови на переносице. Баранчук и на это не обратил внимания, дул себе чай — кружку за кружкой. Наконец Стародубцев не выдержал:

— Почему не на работе, товарищ водитель?

Эдик поднял голову:

— Разве вы не знаете, как меня зовут?

— Ты почему не на трассе?

— У меня отгул, — сказал Баранчук.

Стародубцев удивился:

— А кто тебе его дал?

Баранчук пожал плечами:

— Известно кто — бригадир.

— Погоди-ка, — опешил Виктор Васильевич. — Это какой бригадир? Ты же сам — бригадир…

Эдуард снисходительно улыбнулся: дескать, не начальник, а малое дите, простых вещей не понимает.

— Я вам и толкую, что отгул мне дал бригадир, а раз бригадир — я, то я сам себе его и дал.

Это сообщение Виктор Васильевич Стародубцев переваривал с полминуты, кадык его дергался.

— Ага, — наконец чуть ли не нараспев сказал он. — Сам себе дал и сам у себя взял. Так?

Баранчук удовлетворенно кивнул, искренне радуясь тому, что его все-таки поняли.

— Вот именно, — улыбнулся он.

— А где заявление? — вкрадчиво спросил Стародубцев. — С резолюцией. По всей форме. Где оно, товарищ водитель?

Баранчук мрачно усмехнулся:

— Это раз плюнуть. Разрешите листочек из вашего блокнота?

— Пожалуйста.

— И ручку…

— Пожалуйста…

Эдуард расправил листок бумаги и аккуратно на нем написал:

«Бригадиру Баранчуку Э.Н. от водителя Баранчука Э.Н. Заявление. В связи с нарушенным пищеварением, нелетной погодой и временным отсутствием желания создавать материальные ценности прошу дать мне отгул из числа тридцати семи неиспользованных мной человеко-дней. При случае обязуюсь вернуть. Подпись: Э.Баранчук».

Эдик с удовлетворением перечитал написанное и, начертав в левом верхнем углу «Не возражаю», подписался снова. Затем он протянул листок Стародубцеву и вернулся к недопитому чаю.

Виктор Васильевич Стародубцев не стал читать заявление, он хорошо знал своего водителя и вполне мог представить, что тот мог сочинить. Он даже очки не стал надевать, а взял да и поперек всего заявления размашисто начертал: «Отказать». И подписался: «Начальник механизированной колонны Стародубцев».

Баранчук сложил листочек вдвое, потом вчетверо, потом, оттопырив мизинчики, со вкусом порвал его на мелкие кусочки и только тогда посмотрел на начальника.

— Ничего, — сказал он, — я вам другое напишу. Коллективное — от обоих сразу…

— В отпуск, что ли? — небрежно спросил Стародубцев.

— Ага, — кивнул оскорбленный ас, — в бессрочный. Чтоб не видеть вашу паршивую колонну уже никогда. И вас тоже.

— Отработаешь положенное, — едко поддел начальник.

— И не подумаю, — отрубил Баранчук.

— А я тебя по статье уволю.

Тут появилась Кобра и льстиво пробасила:

— Кушать подано, дорогие гости.

— Сгинь! — процедил Стародубцев. — Не могу я твою спецодежду видеть во время приема пищи…

— Слухаю! — рявкнула Дуся и, бухнув валенками, шустро засеменила на кухню.

Виктор Васильевич взял вилку и посмотрел ее на просвет.

— Смотри, Эдуард, допрыгаешься, — пунктуально возвращаясь к теме, сказал начальник. — Доиграешься… Уволю тебя по статье, и все дела.

— Хоть по двум, — с готовностью откликнулся Баранчук — Хоть по трем. На Большую землю уеду. А в такси и с десятью статьями возьмут. Еще обнимут и расцелуют.

Молодой водитель Паша отложила вилку и внимательно посмотрела на Баранчука.

— Вы работали в такси?

— Пахал, дорогая, — мрачно процедил Баранчук, не удостоив девушку даже взглядом.

— В Москве?

На этот вопрос ответа не последовало: Баранчук отхлебнул из кружки и задумчиво уставился в пространство.

— Я тоже работала в такси…

Он искоса взглянул на нее, неодобрительно хмыкнул: