Иван Сербин - Идеальное преступление

— Вы запомнили номер машины?

— Н-нет. — Андрей попытался вспомнить номер иномарки и не смог. — Пожалуй, нет. Но они будут звонить Светлане Вихревой. Она пообещала оплатить ремонт иномарки.

— Так. Это уже серьезнее. — ТриТэ достал из кармана сотовый, набрал номер. — Как вы думаете, Светлана подтвердит ваш рассказ?

— Конечно, — убежденно кивнул Андрей. — Почему нет? Я уверен в этом.

— Отлич… Алло? Виталий Михайлович? Третьяков беспокоит. Скажите, пожалуйста, у вас во сколько самолет? Вечером? А вы сегодня в банк не заглядывали? Нет, маленькое недоразумение с оформлением журнала охраны. Кто-то по ошибке поставил подпись в вашей графе… Понял. Да, спасибо. Да, исправим. — Он нажал клавишу «отбой» и сразу же принялся набирать второй номер. — Чернозерский утверждает, что он выходил сегодня несколько раз из дома. Самолет у него вечером. Сейчас он пакует вещи.

— Чернозерский врет, — категорично заявил Андрей. — Не знаю, зачем ему это нужно, но он врет. Я возил его в аэропорт. Позвоните Светлане, она подтвердит мои слова. — Он стянул очки и потряс ими. — Вот. Светлана дала мне очки Виталия Михайловича, чтобы я мог скрыть синяки.

ТриТэ кивнул:

— Я понял. Светлана Леонидовна? Добрый день. Третьяков. Скажите, пожалуйста, вы сегодня куда-нибудь выходили из дома?

Не меньше минуты ТриТэ слушал молча, затем кивнул и, пробормотав «спасибо», повесил трубку.

— Утром Светлана ездила в клуб, затем в салон, где позавтракала. После этого вернулась домой и больше не выходила. Об аэропорте не было сказано ни слова.

ТриТэ с интересом смотрел на Андрея. Тот смутился.

— Она тоже врет.

— Не знаю. Мне показалось, что Светлана говорила вполне искренне.

— Тогда… Я ничего не понимаю. Эти очки… — Андрей растерянно повертел очки. — Они принадлежат Чернозерскому. Мне их отдала Светлана.

— Вы были в этих самых очках сегодня ночью, — спокойно и мягко заметил ТриТэ.

— Я не встречался с вами этой ночью! — резко воскликнул Андрей. — Этой ночью я спал в своей постели.

— Андрей Данилович, — размеренно возразил ТриТэ, доставая сигарету. — Я, наверное, мог ошибиться. Мы разговаривали в переулке, под аркой, где, как назло, чертовски мало света. Вы были в темных очках, хотя, убейте меня, не пойму, зачем они вам понадобились. Плюс к тому, я стоял, а вы сидели в машине. Насчет голоса тоже не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, мы беседовали тихо. Однако манера речи, жесты, движения — все было ваше.

— Ночью я спал в своей постели, — стоял на своем Андрей. — А эти очки мне дала Светлана.

ТриТэ вздохнул:

— Ладно. Сейчас… — Он набрал номер еще раз: — Виталий Михайлович? Снова я, да. Простите, что отвлекаю по пустякам. Я сейчас заходил проверить ваш кабинет и увидел на столе солнечные очки. Да. «Рей-бан». Стекла в форме капель. — Прикрыл трубку ладонью. — Сейчас он посмотрит. Ваши на месте? Тогда, наверное, кто-то из моих оболтусов во время обхода оставил. Я проверю. Еще раз прошу прощения за беспокойство. — Начальник службы безопасности сложил трубку и сунул в карман. — Его очки на месте.

— Я ничего не понимаю, — растерянно пробормотал Андрей и, внезапно оживившись, воскликнул: — Давайте поедем к Чернозерскому, и пусть он повторит мне в глаза то, что я не возил его в аэропорт!

— Андрей Данилович, не горячитесь, — остановил его ТриТэ. — Успокойтесь. Мы не можем ворваться к Чернозерскому в квартиру и учинить допрос.

— Но они врут! — В глазах Андрея вспыхнул безумный огонь, а на щеках зажегся горячечный румянец. — Оба врут!

— Ну, допустим. Вы готовы сказать это им? — улыбнулся Третьяков.

— Да!

— Хорошо. А они скажут, что вы просто заболели и поездка в аэропорт вам привиделась в бреду. Как полагаете, кому из вас поверят? Их двое, вы один.

— Черт. — Андрей взял себя в руки. Он понял, что ТриТэ прав. Неприятно, конечно, однако так и есть. — Но вы-то мне верите? — быстро спросил он.

Третьяков пожал широкими плечами:

— Слова не имеют значения. Как и эмоции. Мне нужны факты. Давайте подождем, проверим вашу машину, квартиру, попытаемся что-нибудь «нарыть». Получим факты, тогда и станем разбираться в ситуации.

Андрей счел за благо послушно кивнуть. Конечно, он бы предпочел, чтобы ТриТэ воскликнул с жаром: «Да! Я тебе верю, друг! Вокруг тебя плетется настоящий заговор!» Но… ведь, по совести, ТриТэ поступает совершенно правильно.

— Хорошо, — сказал, старательно успокаивая себя, Андрей. — Осматривайте машину. Я сейчас вернусь. Только загляну в журнал дежурств.

— Ради бога, — снова пожал могучими плечами Третьяков, открывая переднюю дверцу. И пробормотал, но уже себе: — Та-ак, посмотрим, что у нас здесь…

Андрей пошел к банку. На ходу он оглянулся. ТриТэ уже возился в салоне «девятки». Андрей, сам не зная почему, ускорил шаг, миновал последний ряд машин, перешагнул через цепь и взлетел по ступеням. Здесь он с деланной беспечностью оправил пиджак, сдерживая шаг, вошел в банк, свернул к комнатке охраны. За консолью сидел парень из дневной смены. Заметив Андрея, он нажал специальную клавишу, отпирая замок. Створка приоткрылась, и Андрей вошел в дежурку.

— Добрый день.

— Добрый день, Андрей Данилович.

— Могу я посмотреть журнал дежурств?

В журнал дежурств заносилось время приема помещений под охрану и снятия с сигнализации. В обеих графах ставилась подпись «хозяина» кабинета и старшего смены. Кем бы ни был таинственный посетитель, чтобы получить доступ к кабинету Андрея, он должен был оставить свою подпись в журнале.

— Конечно. — Охранник взял пухлый, затянутый в жесткий коричневый переплет журнал из специальной ячейки, протянул: — Все в порядке. Никаких происшествий.

— Я знаю, — ответил Андрей, открывая журнал.

Вот его подпись о сдаче кабинета под охрану. Семнадцать часов пятьдесят одна минута. Все правильно. Именно в это время они с Татьяной вышли из банка. Так… Снятие с охраны. Одиннадцать семнадцать? В это время он как раз летел в банк, выжимая максимум из двигателя «Нюськи». И его подпись. Красивая, с характерной хвастливой завитушкой в последней «в». Этого не могло быть. Андрей положил журнал на консоль.

— Спасибо, — сказал рассеянно, выходя из комнаты.

— Не за что, Андрей Данилович, — ответил ему в спину охранник.

Андрей быстрым шагом пересек зал и направился к приемной.

Татьяна разговаривала по телефону.

— Ты просыпалась ночью? — гаркнул Андрей от порога.

Татьяна знаком попросила его обождать. Прошептала одними губами: «Ростовчане».

— Да, — сказала она вслух. — Да. Конечно. Андрей Данилович вас примет. Сегодня в три? Хорошо. Я передам. Конечно. Всего доброго. — Она повесила трубку. — Андрей, ты не мог бы в следующий раз не кричать на весь банк?