Иван Сербин - Идеальное преступление

— Скажите, а это верно, что ваш тесть, Леонид Леопольдович, отдал указание об усилении охраны банка в ночь с двадцатого на двадцать первое октября?

— Верно, — сухо кивнул Чернозерский.

— Вы не объясните мне, с чем это связано? Насколько я понимаю, непосредственно банку ничто не угрожало?

Чернозерский дернул плечом:

— Знаете, мой тесть редко отчитывается даже перед своими партнерами по бизнесу.

— Понятно.

Они вошли в приемную. Татьяна Скобцова сидела за столом, подшивала в папку какие-то бумаги. Увидев Волина, она подняла голову, поздоровалась и снова углубилась в работу. Ни одного лишнего слова, ни одного лишнего взгляда. На Волина Татьяна произвела двоякое впечатление. Симпатичная, — пожалуй, даже красивая, — но прохладная. В ней чувствовалась сила, стальной стержень, определяющий твердость характера. Упрямый подбородок. Тонкие губы. Глаза серые. Не холодные, но и теплоты в них не было ни капли. Волин едва слышно хмыкнул.

Из приемной вели две двери. Одна, в кабинет Чернозерского, была закрыта, вторая, в кабинет Скобцова, распахнута настежь. За обширным столом сидел парень и работал на компьютере. Второй доставал из сейфа бумаги и перебирал их, раскладывая в три стопки. Третий рылся в коробке измельчителя. Еще двое обследовали стеновые панели и плинтуса. Почувствовав взгляд Волина, компьютерщик на секунду оторвался от работы и кивнул в знак приветствия.

— Пытаемся отыскать «концы» пропавших денег, — пояснил за спиной Волина Чернозерский.

— И как?

— Пока безрезультатно.

— Но надежда-то есть?

— Надежда всегда есть. — Чернозерский открыл дверь своего кабинета: — Проходите.

Волин вошел. Кабинет был обставлен с изысканной, тщательно продуманной простотой, наводящей на мысли о безумной дороговизне.

— А стены зачем проверяете?

— Из соображений безопасности. Мало ли чего этот мудрец мог оставить перед уходом. Лучше перестраховаться, чем потом локти кусать. Располагайтесь. Кофе, чай? — спросил Чернозерский, проходя к столу и присаживаясь в кожаное кресло с высокой спинкой.

— Спасибо, кофе я бы выпил. — Волин опустился в кресло.

Плохое было кресло. Мягкое, расслабляющее. Оно покачивалось на единственной «ноге», как океанский лайнер на волнах.

Чернозерский нажал клавишу интеркома:

— Танечка, сделайте нам два кофе. Так о чем вы хотели поговорить? — перевел он взгляд на Волина.

— Скорее, задать пару вопросов.

— Я вас слушаю.

— Скажите, Виталий Михайлович, вы паркуетесь на банковской стоянке?

— Совершенно верно.

— И, наверное, знаете большую часть машин «в лицо»?

— Далеко не все, — улыбнулся мрачновато Чернозерский.

— Но дорогие-то иномарки, наверное, знаете?

— В основном.

— Кто, кроме вас, ездит на большой черной или темно-синей машине?

— На большой? — Чернозерский усмехнулся.

— Ну, скажем, на машине класса вашего «БМВ», — уточнил Волин.

— Та-ак. — Чернозерский задумался. — Значит, Самсонов — это начальник кредитного отдела. Превосходный работник. Если бы все работали так, как он, мы бы давно уже жили при развитом капитализме. У него «Ауди-В8». Машина не совсем класса «БМВ», конечно, но очень и очень неплохая. Затем Третьяков. Это наш начальник службы безопасности. У него темно-синий «Мерседес-500». Отличная машина, но, на мой взгляд, излишне громоздкая. Ей не хватает изящества. Кто еще? Да, пожалуй, и все. У остальных либо цвет другой, либо машины поскромнее.

В принципе подходили обе машины. Волин сомневался, что Анна Михайловна со своим зрением отличила бы черную машину от темно-синей.

— Хорошо. Скажите, а за последние два года Татьяна Скобцова часто не выходила на работу?

— Как сказать. — Чернозерский неопределенно пожал плечами. — Нет, не часто. Раз шесть или семь, точно не помню.

— Подобные отлучки у вас в порядке вещей?

— Разумеется, нет. — Чернозерский достал пачку «Парламента», закурил. — Но, во-первых, если Татьяна и не выходила на работу, то только по предварительной договоренности со мной. Во-вторых, она никогда не брала отгулов в горячие периоды. Например, в начале осени или в конце весны. В-третьих, ни она, ни Андрей за два года ни разу не брали отпуск, и если Андрей иногда ездил в командировки, где худо-бедно можно расслабиться, то Татьяна практически безвылазно сидела в Москве. Так что, я считаю, она имела полное право на пару дней отдыха.

— Андрей часто ездил в командировки?

— Не то чтобы очень часто, но случалось. — Чернозерский улыбнулся невесело. — В прошлом году я отправил его на пять дней в Сочи. Дел там было всего на день, максимум на два, но, когда человек работает не разгибаясь, он начинает быстро уставать, а банку, естественно, это невыгодно. Никто не режет курицу, несущую золотые яйца. В деловой круиз ездили прошлой весной. Но тогда Андрей еще не был моим замом. Ну и пару-тройку раз по мелочи. На день, на два. Питер, Нижний Новгород, Кострома. Если вас интересует полный список, с указанием конкретных дат…

— Нет, пожалуй.

В кабинет вошла Татьяна. На аккуратном подносике она несла две тонкие фарфоровые чашечки на блюдцах, сахарницу, сливочницу. Здесь же лежали позолоченные ложечки. Татьяна поставила поднос на стол, искоса посмотрела на Волина.

— Спасибо, Танечка, — кивнул Чернозерский, дождался, пока она выйдет, вздохнул: — Если бы не Андрей, я бы Татьяну перевел в другое отделение. Нет, секретарь она очень хороший, спору нет, но каждый день находиться под одной крышей с бывшей любовницей — это чересчур.

— Виталий Михайлович. — Волин глотнул кофе. — M-мм… очень вкусный кофе.

— Сорт «Дипломат». Его очень любят наши думцы, — пояснил Чернозерский. — Так о чем вы хотели спросить?

— Я хотел узнать, нельзя ли мне побеседовать с Третьяковым?

— А вы разве не знаете? — удивленно вскинул брови Чернозерский. — Третьяков пропал. Уже пять дней его нет на работе. Я-то думал, вы в курсе.

— Откуда?

— Ну, вы же занимаетесь делом Скобцова.

— А при чем здесь Скобцов?

— Ну как же. Двадцатого октября, примерно в половине первого ночи, Скобцов позвонил в банк, поговорил с Тимофеем Тимуровичем, тот собрался и уехал. Больше его никто не видел.

— Третьяков не сказал, куда едет?

— Конечно, сказал. К Скобцову домой.

— И что же вы предприняли в связи с его исчезновением?

— Мы попытались связаться с Третьяковым по телефону. Дома его нет. Сотовый отключен. Или разрядилась батарея. Я отправил ребят из службы безопасности к нему домой, на квартиру Андрея, по больницам, по моргам. Мы даже звонили на Петровку. Никакого результата.

— Вы не заявляли в розыск машину Третьякова?

Чернозерский хмыкнул:

— Нет. Насчет машины я как-то не догадался. Но вы поймите, Третьяков — бывший сотрудник органов. У него имелось разрешение на ношение служебного нарезного оружия. Пистолет Тимофей Тимурович всегда носил с собой. Кроме того, он мастер спорта по самбо. Не думаю, чтобы с ним что-то случилось.