Иван Сербин - Идеальное преступление

Волин тоже улыбнулся. Он вдруг почувствовал симпатию к Скобцову.

— Скажите, а как Андрей объяснял свои ночевки вне дома?

— По-разному. То был у каких-то знакомых, то машина сломалась, — с явной неохотой ответила Татьяна. — Я не приставала с расспросами. Знаете, если хочешь получить отговорку, обязательно ее получишь. Но… честно говоря, его исчезновения меня раздражали.

— Вы видели, как Андрей уходил из дома?

— Нет. Он уходил, когда я уже спала.

— И часто с ним это происходило?

— За последние полтора месяца пять раз.

— Пять раз, — повторил Волин. — Вы верили его объяснениям?

— Да. Он говорил, что у него нет другой женщины. Мне было достаточно.

— Понятно. Скажите, Андрей не увлекался религией? Может быть, книги по эзотерике покупал? Сейчас это модно.

— Нет. — Татьяна удивленно покачала головой. — Никогда за ним подобного не замечала. Во-первых, Андрей — махровый атеист. Во-вторых, он не гнался за модой.

— А хобби у него было?

— Наша работа сама по себе — лучшее хобби. Если войти во вкус.

— То есть, кроме работы, он ничем не интересовался?

— Почему? Футбол любил.

— И все?

Татьяна подумала.

— Еще в карты любил играть. В преферанс. В бридж.

— Часто играл?

— Нет. Только с друзьями. По маленькой.

— Понятно, — Волин поднялся. — Ну что ж, спасибо.

Татьяна кивнула:

— Скажите, эта информация поможет Андрею?

— Надеюсь. — Волин улыбнулся. — Не волнуйтесь. Все будет хорошо. — Он достал из кейса ежедневник, вырвал лист, написал на нем свой рабочий телефон. — Если вдруг я вам понадоблюсь, звоните.

Татьяна спрятала лист в карман.

— Хорошо. Когда я смогу увидеть Андрея?

— Думаю, через несколько дней.

— Ладно. Мне пора. А то Виталий начнет нервничать.

— Конечно.

— Последнее… Эти ребята, «слухачи», сказали вам, что в кабинете Андрея не оказалось подслушивающих устройств?

— Да, — насторожился Волин.

— Они врут.

— Почему вы так думаете?

— Я слышала, как они разговаривали с Чернозерским. Сказали, что нашли две миниатюрные видеокамеры и еще какую-то технику. Виталий приказал им молчать, под тем предлогом, что это может повредить репутации банка вообще и службы безопасности в частности. Мол, если информация о «жучках» дойдет до Вихрева, их всех в тот же день уволят. — Татьяна несколько секунд молчала. — Не знаю, насколько это важно для вас…

— Это очень важно, — заверил ее Волин. — Вы правильно сделали, что рассказали мне обо всем.

— Но, если Чернозерский или Вихрев узнают, что я проговорилась, меня уволят.

— Я понял. Даю слово не называть вашего имени без крайней необходимости.

— Спасибо. — Татьяна протянула руку, Волин осторожно пожал ее тонкую ладонь. — Пойду. — Она улыбнулась невесело. — Не хочу давать шефу повода для криков. Он в последние дни и так сам не свой, по любому пустяку бросается.

— Конечно, идите.

Татьяна пошла через сквер к банку. В ее фигуре, в напряженно прямой спине, в твердости шага сквозила решительность фанатика, поднимающегося на инквизиторский костер.

Волин проводил женщину взглядом, затем развернулся и зашагал к метро. Итак, что же он имеет на данный момент. Мотив убийства Светланы Вихревой? Вряд ли. Если для того, чтобы избежать неприятностей с женой, Чернозерский решился бы на преступление, ему было бы куда проще убить Татьяну, чем заваривать подобную кашу. Но тогда почему он скрывает информацию о «жучках» в кабинете Скобцова? Только ли о репутации банка печется Чернозерский?

ТриТэ? Если предположить, что он не имеет отношения к убийствам и пропаже денег, то его поведение выглядит вполне логичным и оправданным. Положим, Третьяков подозревал Скобцова, но при этом надеялся, что сумеет удержать ситуацию под контролем. И вдруг все разом сломалось. Скобцов целый день отсутствовал, а по возвращении в банк начал рассказывать какие-то небылицы. Третьяков разволновался, как бы у Андрея окончательно не «сорвало крышу», и принял решение задержать Скобцова и изолировать вплоть до возвращения Чернозерского. Однако он не мог этого сделать до окончания заседания кредитного комитета, поскольку вопрос с ростовчанами стоял крайне остро. Здесь затрагивались финансовые интересы самого Вихрева. Опять же, Третьяков не горел желанием, чтобы в банке узнали о ситуации со Скобцовым. Не распознали при приеме на работу сумасшедшего. Это бросает тень на него как на начальника службы безопасности. Во избежание неприятностей Третьяков решает лично поприсутствовать на собрании и взять Скобцова, когда все сотрудники среднего и старшего административного звена разойдутся по домам. Но Скобцов расценил ситуацию по-своему и сбежал через окно в туалете. Могло такое быть? Почему нет?

С другой стороны, странное исчезновение Третьякова из запертой квартиры. А может, это не Третьяков исчез? Может быть, исчез тот, кто пришел первым? Тогда где сейчас Третьяков? Выполнил свою часть работы, получил деньги и скрылся? Это надо проверять. Но в любом случае вопрос остается в силе. Кем был тот второй и куда он делся? Растворился в воздухе?

Минут за двадцать Волин добрался до прокуратуры. Поздоровался с дежурным.

— Аркадий Николаевич, — дежурный взял с консоли большой пухлый пакет, — к вам какой-то парень подъезжал, еще утром. Вот, просил передать.

— Спасибо, Костя.

Пакет оказался от Чернозерского. Прямо посредине красивым аккуратным почерком было выведено: «Волину А. Н.». Клапан оказался предусмотрительно заклеен. Чернозерский оберегал собственную тайну даже от своих охранников. Волин сунул пакет под мышку, направился к кабинету. Напротив двери сидел Амир. Скучал, разглядывал посетителей.

— Аркадий Николаевич, — завидев Волина, оперативник поднялся, — я проверил номера, указанные в счете.

— И что? — Волин открыл кабинет, кивнул: — Заходи.

— Большинство из этих людей даже не смогли вспомнить, о каком звонке идет речь, — сказал Амир, проходя следом за Волиным. — Скобцов набирал номер, а когда на том конце провода снимали трубку, молчал секунд пятнадцать и давал «отбой».

— С чего бы это он, как ты считаешь? — спросил Волин, доставая из кейса папку.

— Так ведь Скобцов — сумасшедший. Он и не такое мог учудить.

— Ты сам-то в это веришь?

— Во что? Что учудить мог?

— Что сумасшедший. — Волин принялся отрывать боковую кромку пакета.

— Я тут навел справки насчет убитого старика, — вместо ответа сказал Амир, доставая из кармана лист и кладя его на стол. — Двадцать первого октября в один час семь минут ночи на пульт дежурного по городу поступил вызов. Один из охранников казино «Каро», расположенного в кинотеатре «Пушкинский», обнаружил в туалете труп. Мужчина, на вид шестьдесят пять — семьдесят лет. Убит ударом ножа в грудь. В кармане паспорт на имя Воропаева Ильи Олеговича, двадцать третьего года рождения, постоянно проживающего в Новгороде. — Он поднял взгляд. — Два года назад ушел на пенсию, до этого работал в Новгородском областном театре драмы и комедии. Актером.