Мэри Кларк - Прежде чем проститься

Толкнув дверь, Лайза щелкнула выключателем. Обычно Джимми запирал дверь мастерской на ключ, опасаясь, как бы мальчишки не поранились острыми инструментами. Отцовская забота была лишь частью правды. Джимми требовалось место, где он может оставаться наедине с собой. Когда он лишился работы, мастерская стала его убежищем.

У Лайзы сжалось сердце. Мастерская, залитая голубоватым светом неоновых трубок, была почти стерильно чистой. Даже верстак больше напоминал операционный стол. Лайза помнила верстак совсем другим — заваленным инструментами, кусками дерева, металла, проводами. Сейчас же все инструменты были укреплены в своих ячейках на настенной доске. Распиловочные козлы, на которых Джимми когда-то пилил здоровенные листы фанеры и жесткого строительного картона, были сложены и поставлены в угол возле картотечного шкафа.

Шкаф этот они нашли в гараже только что купленного дома. Заводить большую библиотеку они не собирались, и Лайза была не прочь его выбросить. Но Джимми отреставрировал шкаф и поставил к себе в мастерскую. Там он хранил налоговые декларации и прочие бумаги.

Лайза раскрыла дверцы и выдвинула верхний ящик. Налоговые декларации и сопутствующие документы были аккуратно рассортированы по годам и разложены по плотным коричневым конвертам. На каждом белела аккуратная этикетка с указанием года.

Выдвинув второй ящик, Лайза увидела, что Джимми сделал в нем перегородки. Этот ящик был заполнен эскизами и чертежами по дальнейшему обустройству дома. Джимми собирался превратить оставшуюся часть подвала еще в одну комнату, сделать Кайлу откидную кровать и пристроить к гостиной крытую веранду. Возможно, в одном из отсеков хранились и наброски их «дома мечты», который Джимми намеревался построить для семьи. Незадолго до того, как его уволили, он сделал Лайзе рождественский подарок. Джимми попросил жену дать волю фантазии и представить дом, в котором ей хотелось бы жить.

И Лайза дала волю фантазии. Она сказала, что хочет кухню с застекленной крышей, и пусть кухня будет соединяться с гостиной, а там обязательно должен быть камин на высоком фундаменте. Лайза нафантазировала двусветную столовую и просторную гардеробную рядом с их спальней. Джимми подробно записал все ее пожелания и вскоре сделал потрясающей макет «дома мечты».

«Наверное, у него сохранились чертежи», — подумала Лайза, приподнимая стопку бумаг.

Их оказалось меньше, чем она предполагала. Иллюзию заполненности отсеку придавали два пакета, скрывавшиеся под бумагами. Оба были запакованы в коричневую оберточную бумагу и перевязаны бечевкой. Лайза взялась за бечевку, но пакеты словно приклеились к днищу. Ей пришлось встать на колени и подсунуть пальцы, чтобы приподнять один из них.

Лайза положила пакеты на верстак и сняла с инструментальной доски резак. Надрезав бечевку, она развернула первый пакет. Как Лайза и предполагала, под оберткой была коробка. Она сняла крышку и... застыла в немом изумлении. Внутри лежали аккуратные пачки денег: купюры по двадцать и пятьдесят долларов. Было даже несколько стодолларовых. Некоторые из них прошли через множество рук, другие, казалось, только что вышли из-под печатного станка. Дрожащими пальцами Лайза подняла крышку второй коробки. Там гоже были деньги, в основном пятидесятидолларовые купюры.

Преодолев оцепенение, Лайза стала пересчитывать деньги. Эту процедуру она повторила несколько раз. Расхождений в подсчетах не было: общая сумма в обеих коробках составляла пятьдесят тысяч долларов. Эти деньги были принесены в дом и спрятаны Джимми Райеном, ее любимым мужем, который никогда не ловчил с ней в денежных делах и отдавал ей весь заработок до последнего цента.

Перебравшись в Нью-Йорк из Флориды, ясновидящая и медиум Бонни Уилсон успела за эти два года приобрести солидную клиентуру. Несколько раз в неделю она с утра до вечера принимала посетителей в своей квартире на Уэст-Энд-авеню.

Стройная, черноволосая, с миловидными чертами лица, тридцатилетняя Бонни казалась скорее фотомоделью, нежели знатоком парапсихологических явлений. Но люди, приходившие к ней, вряд ли обращали особое внимание на ее внешность. Эта женщина привлекала их совсем другими качествами — способностью установить контакты с их умершими родными, близкими и друзьями.

Тем, кто появлялся у нее впервые, Бонни обычно говорила:

— Мы все в разной степени обладаем парапсихологическими способностями. При желании каждый может развить их в себе. Мне, наверное, повезло: я обладаю такими способностями с самого рождения. Даже в раннем детстве я умела ощущать происходящее в жизни других людей. Уже тогда я выслушивала их тревоги и помогала им найти ответы.

Произведя первое впечатление, мисс Уилсон продолжала:

— Но природный дар — это только начало. Я училась, молилась, медитировала. Я перенимала опыт тех, кто продвинулся дальше меня. Постепенно я стала понимать: когда люди приходят ко мне и просят установить контакт с дорогим им человеком, перешедшим на высшие планы бытия, этот человек пытается ответить. Иногда послания с «той стороны» содержат советы или предостережения живущим. А иногда покинувшие нас просят своих родных и близких не горевать, ибо там они вполне счастливы. Жизнь продолжается; изменилась лишь ее форма... Постепенно мне стало все легче и легче входить в контакт с теми, кто оставил наш план бытия. Некоторых услышанное от меня пугает и повергает в уныние, но таких людей не много. Большинству мои сеансы приносит заметное облегчение и утешение. Я искренне готова помочь всем, кто приходит ко мне. Единственная просьба: отнеситесь с доверием ко мне и моим способностям. Правильнее сказать, что Господь дал их мне как бы напрокат и не ради тщеславного любования ими, а во имя помощи тем, кому она необходима.

Бонни регулярно посещала собрания Нью-Йоркской ассоциации парапсихологов, проводившиеся в первую среду каждого месяца. Столь же аккуратной посетительницей была и Герта Макдермотт, однако сегодня она отсутствовала. Перед началом собравшиеся вполголоса обсуждали ужасную трагедию, обрушившуюся на семью Макдермоттов. Все знали, как Герта гордилась своей внучатой племянницей и часто говорила о том, что Нелл — прирожденная ясновидящая. Однако дальше восторгов дело не шло: Нелл Макдермотт не желала появляться на собраниях парапсихологов.

— Знаете, с этим Адамом Колиффом я как-то встретился на вечеринке у Герты, — рассказывал Бонни доктор Зигфрид Фольк. — Вряд ли его всерьез интересовала парапсихология и наши исследования, но своим приходом он явно ублажил старушку. Весьма обаятельный человек, надо сказать. Я послал Герте открытку с соболезнованием. На следующей неделе собираюсь ее навестить.