Роберт Блох - Вкус к убийству. Сборник детективных произведений английских и американских писателей

— Немедленно, — мистер Поуп энергично потер ладони. — Моя следующая рукопись должна попасть на стол редактора через две недели.

— Превосходно!

Мистер Поуп вздохнул.

— Не уверен, ведь я пока не написал ни строчки.

— И это, полагаю, представляет собой главную трудность. Не можете никак выстроить сюжетную линию?

Человечек покачал головой.

— Мне кажется, вы меня не поняли. Сюжет, фабула не столь важны. Вы же читали мои книги, тогда как романы других авторов отшвыривали прочь Из чего состоит, на чем строится весь сюжет? Дики Фейн выступает этаким Частным Лицом, который и пишет от первого лица, хотя и не совсем так, как принято у некоторых других авторов. Как-то раз он спотыкается о труп прекрасной молодой женщины и будучи чужд некрофильских наклонностей, решает заняться расследованием преступления. По ходу событий Дики вступает в схватки с головорезами, крушит их, сам получает удары; жаркие полногрудые красотки заключают его в свои объятия, и он не остается к ним безучастным. В конце концов выясняется, что настоящим убийцей оказывается самая соблазнительная и сладострастная женщина и Фейн стреляет ей в зад, в пупок или побеждает в рукопашной схватке. Однако фабула, остается все-таки чем-то вторичным по отношению к собственно цели рукописи.

— Но разве цель состоит не в том, чтобы отыскать убийцу?

— Для читателя — да, но не для автора. При сочинении романа, главное для него заключается в том, чтобы отыскать само преступление.

— Раньше я об этом как-то не задумывалась, — кивнула мисс Кент. — А это что, так важно, да?

— Ну конечно же! Это и есть основная посылка всех моих произведений. Как-то раз у меня в мозгу занозой засел один оборот — самый обычный, на который почти никто никогда не обращает внимания. Идеальная справедливость. [1] Дословно — poetical (поэтическая) justice ( прим, ред.) И с тех пор я стал думать о преступлении в рифмах, а названия книг явились естественным следствием этого. Но в каждом деле реальное убийство оставалось всегда на первом месте.

— Вы пытались разработать фабулу идеального, совершенного преступления?

— Напротив, несовершенного преступления.

— Простите, но я не вполне вас понимаю.

— Не так уж трудно построить сюжетную канву идеального преступления. Если верить Скотленд-Ярду, в реальной жизни преступления совершаются каждые двенадцать минут. Последующая статистика обнаруживает, что добрая половина их так и остается нераскрытой. Иными словами, одно нераскрытое преступление на каждые двадцать четыре минуты; шестьдесят идеальных преступлений, совершаемых ежедневно, или почти девятнадцать тысяч за год.

— Да, в подобных делах вы знаток, — признала мисс Кент.

— А как иначе? В конце концов, это мой бизнес. И, опираясь на свой опыт, смею утверждать, что описать идеальное преступление не составляет никакого труда.

Гораздо важнее и интереснее выдумать такое преступление, которое лишь кажется идеальным, однако несет в себе какой-либо изначальный порок или изъян — именно тот, который полагается обнаружить Дики Фейну и тем самым раскрыть загадку убийства.

— Теперь я, кажется, начинаю понимать, в чем дело. И именно над этим вы сейчас бьетесь?

— Да, но пока тщетно, — признался мистер Поуп.

— Боюсь, решать подобные задачи мне не под силу, — сказала девушка. — Хотя, возможно, если мы обсудим…

Мистер Поуп встал.

— Позже, — сказал он. — Кстати, я поймал себя на мысли, что мало смахиваю на гостеприимного хозяина. Позвольте ваш чемодан — я провожу вас наверх, в вашу комнату. Уверен, что вы не прочь освежиться после дороги. Эти лондонские поезда — сущий кошмар.

Он отвел ее наверх и показал довольно удобную комнату.

— Ванная в конце коридора, — сказал он. — Сразу после моей комнаты и кладовой. Оставляю вас только на время, а сам пока погуляю по саду. Может, закат солнца даст толчок моему воображению.

Мистер Поуп поклонился и вышел.

Мисс Кент не стала утруждать себя распаковыванием вещей. Дождавшись, когда хозяин выйдет из дома, она сразу же бросилась в его комнату. Только основательно обшарив ее, мисс Кент позволила себе короткую передышку, во время которой внимательно прислушивалась: не доносится ли звук шагов. Не услышав ничего подозрительного, она продолжила поиски уже в кладовой.

Для этого ей надо было отпереть замок, однако с этой задачей мисс Кент справилась без труда. Оказавшись внутри, она наконец удостоверилась, что поиски ее были не напрасными, после чего погрузилась в глубокие раздумья. Более того, она совсем потеряла бдительность, перестала прислушиваться к звуку шагов и очнулась лишь тогда, когда было уже слишком поздно — она поняла это, увидев в дверях мистера Поупа.

— Так-так, — ровным голосом проговорил он. — И что же мы здесь забыли?

Против ожидания, мисс Кент повела себя довольно спокойно.

— Мы-то здесь ничего не забыли, — она указала пальцем на те предметы, которые только что извлекла из стоявшего в углу сундука. — Автоматический «уэбли» 38 калибра — очень похож на тот, что описан в «Мистер Дье берет ружье». Кинжал с инкрустированной жемчугом рукояткой и бурыми пятнами на лезвии, едва ли похожими на ржавчину, — точь-в-точь, как в «Мистер Клож берет нож». А эта отточенная бритва также не могла так испачкаться в крови, даже если ее обладатель страдал хронической гемофилией. Она очень напоминает мне тот инструмент, которым пользовался убийца в «Мистер Глитву берет бритву». Ну, а какие сомнения могут быть насчет истинной причины появления этих пятен на дубинке? Не ее ли вы описали в «Мистер Флину берет дубину». Что же касается топора, то я склоняюсь к мысли, что именно о нем шла речь в «Мистер Мор берет топор».

— Совершенно верно по всем пунктам, — сказал мистер Поуп, задумчиво покусывая губы. — Пожалуй, нет никакого смысла и далее утаивать от вас мои методы работы. Как и все настоящие литераторы, я серьезно полагаюсь в своем ремесле на личный опыт. Вы можете назвать это автобиографическим подходом. Мне представляется, что лучше всего черпать сюжеты книг из реальной жизни.

— Вы хотели сказать — смерти.

— Как вам будет угодно, моя дорогая леди, — мистер Поуп пожал плечами. — Не будем спорить о деталях.

— Деталях? Ведь вы фактически признали, что совершили пять убийств.

— За пять с лишним лет, — мягко добавил мистер Поуп. — Позвольте мне в интересах статистики освежить вашу память. Мой вклад в нее можно назвать мизерным — одно убийство из девятнадцати тысяч в год. Зато в развитие литературы я внес гораздо больше. Он шагнул вперед и голос его заметно окреп. — Инстинкт убийства сидит в каждом из нас. Даже такая молодая леди, как вы, косвенно испытывает подлинное потрясение, прочитав кровавый роман. Это же распространяется на безусых юнцов, добрых священников и престарелых вдовцов. Разумеется, применительно к читающей публике речь может идти лишь о безвредной сублимации, но ведь позыв-то остается, причем весьма сильный, понуждающий вас продолжать чтение.