Майкл Ридпат - Последний проект

– Все правильно, – улыбнулся я. – Всегда лучше говорить правду. Если нас поймают на том, что мы что-то скрываем, будет еще хуже.

– Не беспокойся, Саймон. У них против тебя нет никаких улик.

– Ты, наверное, хочешь сказать, «материальных улик». Однако надо признать, что я несколько обеспокоен. – Официант принес нам бутылку Кьянти, и я наполнил вином бокалы. – Махони совершенно определенно положил на меня глаз. Возможно, потому, что я – англичанин. Или, вернее, потому, что мне пришлось служить в Северной Ирландии.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– Он спросил, не приходилось ли мне убивать людей, и я ответил, что приходилось. В Ирландии.

– Вполне возможно, – пожала плечами Лайза. – Сержант, вне сомнения, ирландец. Несмотря на мирное соглашение, множество людей в этом городе по-прежнему испытывают симпатию к Ирландской революционной армии.

Я ответил ей вздохом.

– Эдди считает, что это сделал ты, – сказал она, бросив на меня короткий взгляд.

– Не может быть! – воскликнул я, с трудом удержавшись от того, чтобы в полной мере не высказать всё, что я думаю об Эдди. Дело в том, что в глазах Лайзы Эдди вообще не мог ошибаться. Судя по всему, она с большой неохотой поделилась со мной подозрениями брата в мой адрес. – Но он же ошибается! Ты согласна?

– Да, – сказала Лайза, смущенно на меня глядя. – Я знаю, что он ошибается. Но должна признаться, что за последние два дня в самые черные моменты своей жизни у меня возникали сомнения. Ты был там, у тебя возникла ссора с папой, ты умеешь пользоваться оружием и знаешь, что я должна унаследовать много денег. Ведь все знают, что убийцей часто оказывается тот, кто последним видел жертву живой.

– Ну и кто же тебе это все сообщил?

– Эдди.

Мне снова удалось подавить в себе желание высказать ей всё, что я думаю об идиотских теориях её братика. Лайза не хотела верить Эдди. Ей хотелось верить мне, и она желала услышать от меня нужные доводы.

– Лайза, ты видела меня сразу после встречи с Фрэнком. Неужели я был похож на человека, который только что его застрелил?

– Нет. Ну, конечно, нет. Не волнуйся, Саймон. Я знаю, что ты не имеешь к этому ни малейшего отношения. Эдди ошибается, и я страшно жалею, что у меня возникали какие-то сомнения.

Чтоб он сдох, этот Эдди! Парень, вне всякого сомнения, ощущает внутреннюю вину за то, что так скверно относился к отцу все последние годы, и его фундаментальные инстинкты заставляют искать виноватого в смерти отца на стороне. Виновным должен быть реальный человек, которого он знает и которому не доверяет. Одним словом, таким человеком должен был оказаться я. Поскольку полиция рассматривала все версии, и поскольку мое поведение и обстоятельства гибели отца соответствовали его жалким познаниям в криминологии, я превратился в идеального кандидата на роль убийцы.

Близость Лайзы с братом меня нисколько не удивляла. Он всегда заботился о сестре и неизменно протягивал ей руку помощи, когда для неё наступали трудные времена. Я был благодарен ему за поддержку женщины, которую я любил, но я не мог позволить этому типу настраивать против меня Лайзу.

Подали горячее, и беседа потекла по другому руслу. За весь вечер мы ни разу не упомянули о Фрэнке, «Бостонских пептидах» или «Био один». Пару часов мы оставались такими, какими были до смерти Фрэнка. В конце концов нас выставили из ресторана, и мы решили подняться пешком по склону холма к монументу «Банкер-хилл».

Для октября вечер был очень теплым, и мы сели на зеленую траву под высоким обелиском, отделенным от остального мира металлической оградой. За широкой, темной полосой Чарльз-ривер светился огнями Бостон.

– Мне здесь нравится, – заметил я.

– Очень странно, – сказала Лайза, – учитывая то, сколько красных мундиров нашли здесь свой конец.

– От рук злобных неплательщиков налогов, – добавил я.

– Неуплата налогов является славной американской традицией, – торжественно произнесла Лайза. – И традицию эту с гордостью несут через века самые богатые граждане нашей страны.

– Но разве битва разворачивалась здесь, а не в нескольких сотнях ярдах от этого места?

– Ты слишком много знаешь.

Я лег на спину и стал смотреть на устремленный в небо обелиск.

– Нет, серьезно, здесь кругом несколько сот лет назад что-то происходило. Особенно это чувствуешь, разгуливая по улицам Бостона. Там без труда можно представить, как в гавань входят клиперы, а в парке «Коммон» фермеры пасут коров. К сожалению, очень многие места в Америке не имеют истории. Американцы склонны мгновенно выбрасывать из памяти все, что стояло на месте только что построенного и сверкающего стеклом торгового центра. Но только не здесь. Не в Бостоне. И, как я уже неоднократно говорил, это мне нравится.

– Мне тоже, – сказала Лайза, награждая меня поцелуем.

Линетт Мауэр сидела рядом с Джилом. Дама чуть ли не с благоговением взирала на моего босса через свои огромные очки, приветствуя кивком каждое произнесенное им слово. Утреннее совещание в этот понедельник существенно отличалось от всех прошлых сборищ подобного рода. На нём присутствовал представитель нашего основного инвестора.

Кроме того, это было первое совещание, на котором отсутствовал Фрэнк – в прошлый понедельник утреннюю встречу отменили. Место Фрэнка напротив Джила оставалось пустым. Мне казалось, что я даже почти вижу, как Фрэнк, свободно откинувшись на спинку кресла и закинув ногу за ногу, отпускает одну из своих шуточек. Напряжение, которое он испытывал всю неделю накануне гибели, было забыто. В нашей памяти навсегда остался тот старый Фрэнк – раскованный, веселый, дружелюбный и в то же время весьма проницательный и удачливый представитель венчурного капитала.

Совещание не страдало излишней формальностью. Джил, что делает ему честь, просил нас вести себя в присутствии посторонних как обычно. Однако недостатки наших проектов лишь упоминались, а не препарировались досконально. Дискуссии велись в изысканно вежливом тоне, и все разногласия немедленно разрешались. Речь в основном шла о «Био один».

Для меня это была большая удача, так как мне вовсе не хотелось говорить о «Нет Коп». Арт тоже был счастлив, поскольку это открывало перед ним возможность бесконечно выступать на любимую тему. Перед ним на столе, как обычно стояла открытая банка напитка «Доктор Пеппер», а в стакане пузырилась всё та же темная и, как мне казалось, таинственная жидкость. Однажды мне довелось попробовать эту жижу в её диетическом варианте, и она пробудила у меня детские воспоминания об отвратительном на вкус искусственном вишневом напитке. Арт же весь день прикладывался к диетическому «Доктору».