Тара Мосс - Фетиш

Она почувствовала потребность заполнить неловкую паузу.

— Не знаю, почему я вдруг решила, что это может заинтересовать вас. Но вы ведь говорили, что, если у меня что-то появится…

— Вы напрасно думаете, что мне это неинтересно. Мне важно знать все, ведь любая мелочь может в конечном итоге стать главным связующим звеном в общей цепи.

— Мелочь? — Макейди не верила своим ушам. Она понимала, что нужно просто встать и уйти, что она зря теряет с ним время, но хотелось высказаться. — Позвольте предложить вам версию, и тогда вы поймете, мелочь это или нет. Предположим, этот человек женат. Более того, ему есть что терять… скажем, если он политик, или финансовый магнат, или Бог знает кто еще. У меня здесь письма, — она потрясла перед ним аккуратной пачкой конвертов, — в которых Кэтрин говорит: «Скоро это перестанет быть тайной». Что, если эти слова адресованы ему? Что, если она угрожает ему разоблачением? Между прочим, мотив для убийства.

С бесстрастным лицом детектив Флинн поднялся из-за стола, и Макейди завелась еще больше оттого, что он даже не удосужился ответить ей. Вместо этого, повернувшись к ней спиной, он молча двинулся к зеркальной стене. Со смешанным чувством ярости и унижения она представляла, как он сейчас закатывает глаза перед своими коллегами. Ей стало ясно, что ее визит — пустая трата времени.

— Мисс Вандеруолл, мы полагаем, что это не одиночное убийство с целью мести. Хотите верьте, хотите нет, но этот парень убивает из удовольствия. Еще раз спасибо за информацию, а теперь позвольте профессионалам заняться этим.

— У вас есть подозреваемый? Я правильно поняла? — с поразительным спокойствием произнесла она. — И у вас есть веские улики, исключающие любые другие мотивы? Боже, я так виновата перед вами за то, что попыталась осложнить расследование, господин Детектив Сорвиголова. — Она прикусила язык.

— Мы можем оставить у себя эти письма?

— Я бы хотела иметь копии. И получить обратно оригиналы как можно скорее, — твердо сказала она.

— Мы это организуем.

С преувеличенной вежливостью он проводил ее до лифта.

— Спасибо вам за помощь, мисс Вандеруолл.

Она покидала здание полицейского управления, возмущенная до глубины души. Она чувствовала себя последней дурой, к тому же ее опять недооценили. Она ненавидела, когда ее недооценивали. Одного взгляда на блондинку с модельной внешностью было достаточно, чтобы люди переставали ее слушать и уж тем более воспринимать серьезно. Она могла рассуждать о квантовой механике, а они все равно пялились бы на ее грудь, пропуская слова мимо ушей. Интересно, после ее ухода детективы тоже смеялись? Да наверняка. «Чертовы бабы!» — сказал он.

Думаю, я была для него одной из них.

Не слишком обнадеживающая характеристика для человека, занимающегося расследованием дела Кэтрин.

Такси медленно тащилось по городу. Время от времени Макейди обращала внимание на смутно знакомые здания, силуэты которых выделялись на фоне заходящего солнца. Прямо перед ней в небе повис огромный круг полной луны. Таксист бросал на нее взгляды в зеркало заднего вида.

В раздражении она приказала ему прибавить газу, и вскоре они добрались до Бонди-бич.

Она вошла в унылую квартиру. Швырнув ключи на столик, передразнила себя: «Думаю, у меня есть для вас информация…»

Идиотка!

Пустая комната ответила ей молчанием.

В понедельник утром будильник с военной точностью разразился звонком без четверти шесть. Бесчеловечно рано для подъема, но зато дешево для международных телефонных звонков, к тому же у Макейди был шанс застать отца до того, как он уйдет на традиционный воскресный ланч со своими приятелями — отставными полицейскими.

Она устроилась возле телефона и стала набирать бесконечно длинный номер. После нескольких щелчков и пауз она наконец расслышала телефонные гудки. Возникла некоторая заминка, и в трубке прозвучал обрывок фразы:

— …Макейди?

— Привет, пап.

— Тебя так плохо слышно, словно ты за тридевять земель. Как долетела?

— Хорошо. Сервис отличный. Мне понравился зеленый чай, хотя в целом полет был уж очень долгим.

— Меня ни за что не заставишь лететь в такую даль, — сказал он.

И это было правдой. Отец предпочитал не покидать родных мест. Даже в отпуск не уезжал слишком далеко от дома. Мак звонила ему каждое второе воскресенье месяца и никогда не нарушала этого правила, где бы ни находилась. Особенно строго следила она за этим после смерти матери.

— Ну и как моя дочь?

— Прекрасно. Ну… в общем да. Об этом позже. Во всяком случае долетела без приключений. А как ты? — спросила она, понимая, что обманывает отца. Но Мак терпеть не могла сообщать ему плохие новости.

— Я в порядке, — ответил он. — Сейчас ухожу на встречу с ребятами…

— Я так и думала.

Отец продолжал:

— Тереза стала необъятной. У нее уже почти семь месяцев беременности.

— Знаю. Я ведь виделась с ней на прошлой неделе.

Всякий раз, когда речь заходила о сестре, Макейди испытывала смешанное чувство вины и неполноценности. Видимо, все дело было в налаженной жизни Терезы, ее счастливом замужестве. На этом фоне Макейди со своей неустроенностью заметно проигрывала. Скорое прибавление в семействе сестры лишь усугубит терзания Мак.

— Тебе бы стоило почаще звонить сестре.

Она закатила глаза.

— Да, папа. Я позвоню ей. Обещаю.

— Они решили не выяснять, кто родится — мальчик или девочка. — Отец сделал паузу. — Как ужасно, что Джейн так никогда и не увидит внуков.

Вскоре после того, как матери был поставлен страшный диагноз, Макейди, которой тогда было двадцать, решилась на помолвку с местным парнем. Однако вскоре она поняла, что желание стать миссис Перди было продиктовано лишь стремлением осчастливить своих родных. Союз был недолгим. Она подкараулила Джорджа в супермаркете и прямо на выходе, у кассы, бросила кольцо в его сумку, полную пакетов с молоком и консервов.

Мак так и не удалось найти подходящего суженого, чтобы познакомить с ним мать, и, разумеется, не удалось осчастливить мать внуками. Зато ее сестра порадовала всех белым свадебным платьем и новостью о беременности. Ее идеальная сестра.

— Папа, у меня плохие новости… — Она рассказала ему о Кэтрин. Как она и ожидала, отец пришел в ужас. Кэт ведь тоже росла на его глазах.

— Надеюсь, ты вернешься домой ближайшим рейсом. Еще не хватало, чтобы ты становилась добычей маньяка, который охотится за моделями.

— Папа, со мной все будет в порядке. Я смогу постоять за себя. Ты ведь знаешь, что у Кэтрин, кроме меня, никого нет. Я не могу уехать, пока не закончится расследование.

— Тебе теперь надо о себе побеспокоиться, Макейди. Господи, какой ужас! А ее родители уже в курсе?