Алексей Антонов - Ёж

— Так и знал, что этот котяра нам спать не даст. — Миллениум уже почти выбрался из своего спальника. — Кинули ему тушенки, и хватит, есть захочет, начнет и бумагу лопать.

Котенок, не обращая внимания на поднявшийся утренний гвалт, осторожно подошел к белому кусочку зефира, что выделила ему Юлька, аккуратно обнюхал его, стараясь не прикасаться своим маленьким носиком к неизвестному лакомству, смешно фыркнул и сел умываться.

— Похоже, зефир — это не его еда, — заключила Юля.

— Тушенка тоже… — Боря уже стоял рядом с Юлей и наблюдал за меленьким несуразным существом.

— Лишь бы с голода не помер! — Женька стояла рядом с подругой и всухомятку уплетала зефир, который незаметно выудила из упаковки. Они уже так давно не видели сладкого, что она готова была убить за этот краткий миг забытого удовольствия.

— Еда есть, не помрет, это же животное, проголодается — поест, — заключил Боря и направился к баррикадам, что перекрывали выход из зала. — Закипятите чайник что ли, а то с этим котом позабыли все на свете, нам через полчасика в тайге бы уже быть. — Миллениум быстро входил в свою прежнюю роль. — И придумайте, что с животным будете делать, не хотелось бы, чтобы он нас задерживал. — Он разобрал баррикаду и направился на улицу по своим утренним делам.

— Начальство раздало указания и отправилось на горшок… — резюмировала Женька, дожевывая зефир.

Миша уже был на сцене, он раздувал костер, тот, в свою очередь, дымил и никак не хотел разгораться. Юлька активно паковала спальник в рюкзак, поминутно уделяя внимание котенку, который крутился возле нее. Женька со вздохом направилась к своему спальнику, чертовски хотелось развалиться на диване, щелкнуть по кнопке пульта управления и посмотреть за завтраком что-нибудь по телеку, совершенно не важно что, лишь бы была цветная картинка, мерцающая двадцатью четырьмя кадрами в секунду.

— Ребят, а что вы по утрам по телеку смотрите на Большой земле? — Она уже почти упаковала свой спальник в рюкзак и была готова к приему завтрака.

— Я по «четверке» утреннее шоу смотрю все время, на остальное мозгов утром не хватает. — Юлька села верхом на свой рюкзак и посмотрела на свою подругу. — Иногда включишь телек утром, а там что-то такое заумное идет, так мозг разрывать начинает. Так что утренние шоу форэва.

— Я вообще телевизор не смотрю. — Сандаль наконец разжег костер и теперь любовался плодами своего труда. — Толку от этого зомбоящика немного, у меня дома стоит монстр годов восьмидесятых, еще от родителей достался, я даже не знаю, работает ли он.

— Радио что ли слушаешь? — не унималась Женька.

— И радио не слушаю, хотя радиоточка имеется, я даже плачу за нее ежемесячно. — Миша улыбнулся чему-то и продолжил: — Я помню, как в детстве запихивал провода в нее, пытался их замкнуть.

— Получалось? — Юля с интересом посмотрела на Мишу.

— Сама пыталась? — он улыбнулся в ответ.

— Не, я посерьезнее была, засунула провода сразу в розетку двести двадцать. Вот там был ба-бах, до сих пор, когда вспоминаю, перед глазами яркая вспышка, как только не убилась — ума не приложу.

— Ну ты даешь, подруга! — Женька присела на один из стульев, смотрящих в сторону сцены, когда-то на нем восседали попеременно жители Ежа, наблюдая очередную драму на сцене. — Я как-то с розетками не экспериментировала.

— Ты в других экспериментах горазда, и не менее опасных, — парировала Юля.

— В каких это? — Женька недоуменно воздела брови к верху.

— Вспомни, как ты до пьяной гопоты докапывалась после салюта на день города, — Юлька улыбнулась, вспоминая те деньки. Полные улицы города, каждый квадратный метр занят человеком, и все в едином порыве радостно кричат «ура» в ответ на очередной залп салюта.

— Когда это было? — Женя всем своим видом демонстрировала недоумение.

— В прошлом году, — продолжала настаивать Юля, — ты еще заправилась виски с колой, припоминаешь?

— Ты меня с кем-то путаешь! — Женя была непоколебима. — Ничего такого не помню.

— Я думаю, после той дозы у тебя как минимум пара дней из памяти выпала. Слава богу, нас «пронесло» в тот день. То ли гопота была дружелюбно настроена, то ли ты их чем-то очаровала, но в любом случае это было почище, чем совать провода в розетку.

— Положим, очаровать их я могла, но все равно не было такого, — не терпя возражений, Женька встала со стула и направилась к сцене, по дороге захватив с собой пакетик чая с кружкой.

— Ты про телек вообще к чему спрашивала? — Миша полусидел-полулежал на сцене у костра, ожидая, когда закипит вода в кружке.

— Да захотелось цивилизации, внезапно. — Женя присела рядом с ним и пристроила свою кружку на решетку. — Хотя это у нас Юля страдает по маминому дому. — Она не упустила возможности поддеть свою подругу.

— Цивилизация ждет нас, — Сандаль аккуратно снял свою закипевшую кружку с решетки и закинул в нее пакетик чая, — осталось совсем чуть-чуть, хотя, скажу я вам, девчонки, я еще не соскучился по большому миру.

— Ты с Борей — два снежных человека, или, по-американски, бигфута, — Юля присела рядом с друзьями и присоседила свою кружку к Женькиной, — мне кажется, вы можете жить в этой тайге годами, и ничего.

— Дело привычки. — В зал вошел Боря. — Сейчас быстренько завтракаем и покидаем город, и так проспали слишком долго.

— Никакого покоя от тебя нет, Боря! — фыркнула Женька. — Делайте то, делайте это…

— Разговорчики в строю! — прервал ее Миллениум.

Через полчаса их маленькая группка готовилась к тому, чтобы покинуть этот полуразрушенный оплот цивилизации и вновь окунуться в бурный океан тайги, насыщенный дикой жизнью и первозданными инстинктами. Боря с Мишей паковали продукты, найденные в магазине, Женька с Юлей вышли на улицу по делам, которые не терпели чужого вмешательства, тем более мужского. Никто из них уже не вспоминал события вчерашнего дня, все это было в прошлом и осело в их памяти, пригодное лишь для баек, которые можно травить в больших компаниях. Еж готов был уйти в прошлое, как много лет назад, когда его покинули жители. Городов, подобных Ежу, — сотни, а может, и тысячи на теле страны. Они разбросаны по степям, непролазным лесам, болотам, и у каждого из них есть своя, неповторимая история.

— Юль? — Женька присела на ступеньки главного входа во дворец культуры. Юля стояла рядом, облокотившись на полуразрушенные перила, она задумчиво смотрела на ростки травы, пробивающиеся сквозь асфальт, и думала о том, что скоро этот город окончательно растворится в зеленом океане.

— Ась?

— А ты чего с Мишей притормозила? — Женя заерзала на месте от нетерпения, то ли она хотела побыстрее окунуться в работу, то ли узнать, почему же ее очаровательная подруга до сих пор не охмурила неотесанного геодезиста.