Марина Эльденберт - Жертва

— Под корпусом находится бункер, — дрожащим голосом произнес он, — убежище Лоуэлла на такой вот случай. Должно быть, они там.

В его сознании Авелин действительно заметила упоминание о бункере, но доктор был безумно напуган. Даже самый опытный измененный с трудом отыскал бы нужную информацию в его мыслях.

Вместо ответа она молча кивнула мужчине, указав на дверь. Тони перехватил её руку поверх запястья и легко сжал в своей.

— Все будет хорошо, Крис. Мы её найдем.

Милый Тони. Он воспринимал все происходящее с ним по её вине так естественно, будто она облила его брюки кленовым сиропом или прожгла любимую рубашку. Все это едва не стоило ему жизни, а он ни словом, ни полунамеком не выказал своего неприятия, поддерживал, как мог.

Авелин судорожно выдохнула, отвечая на его короткую ласку-рукопожатие. Они снова перешли на бег. Напряженная спина докторишки выдавала его вполне объяснимое волнение. Он лишился своей главной поддержки в лице любящей женщины и вынужден бродить по коридорам больницы-призрака с двумя измененными. Несмотря на внутреннее чувство омерзения, Авелин не собиралась его убивать. Нужно вернуть его той женщине в целости и сохранности. Она заслужила.

Обе комнаты бункера оказались пусты, и Авелин от души выругалась. Энтони стоял рядом, закрывая обзор, поэтому она опоздала. Драгоценные мгновения были безвозвратно потеряны, когда Беннинг одним движением метнулся к столу. Авелин отшвырнула его в сторону, но было уже поздно, он успел нажать кнопку принудительной блокировки. Дверь, через которую они пришли, захлопнулась, замкнув их в капкан.

— Я не позволю вам его убить, — прошептал доктор, прижимаясь к стене под тяжелым взглядом Авелин.

Лже-Вальтер в знак своего расположения отозвал охрану из его палаты и сказал, что для Джеймса не существует никаких ограничений для прогулок по Острову: он его гость, пока не докажет обратное. В свете того, что двигаться было проблематично и болезненно, слова прозвучали, как издевка.

Джеймсу было наплевать на жертву «Бенкитт Хелфлайн», и тем более он не собирался никому ничего доказывать. Перед глазами постоянно возникала картина: Хилари, бесстыдно отдающаяся другому мужчине. Периоды апатии сменялись периодами неконтролируемой ярости, и тогда он вспоминал его слова: «Я отдам тебе её, и делай с ней все, что хочешь».

Джеймс знал, что он хочет сделать. Приставить к её голове пистолет и нажать на спуск. В его жизни уже был подобный период. Когда ты предельно открыт людям, удар подобного толка может не просто причинить боль, он может выжечь тебя изнутри, вывести из строя на долгое время. Именно поэтому Джеймс избегал подпускать к себе кого бы то ни было, пока в его жизни не появилась Хилари. Он действительно принял её со всем прошлым и настоящим. Он любил и рассчитывал, что его чувство взаимно.

Хилари же всего лишь искала в нем свое спасение, способ укрыться от своих тараканов на какое-то время. Стоило им расстаться на пару месяцев, как она тут же запрыгнула в постель к другому. Все, на что он пошел ради неё, оказалось пустым. В очередной раз он остался наедине со своими демонами.

Хилари просила его поговорить с ней, перестать искать встречи с опасностью. Черт подери, он не мог говорить о том, что осталось в его прошлом ни с кем, включая себя. Он хотел вычеркнуть это из своей памяти, забыть и оставить раз и навсегда.

Сколько Джеймс себя помнил, он ни разу не пытался вытрясти из Хилари ни единого болезненного воспоминания. Она же в своем упорстве и эгоизме ничего не хотела видеть. Она отказывалась принимать его таким, какой он есть, и в конечном итоге просто сбежала. Попыталась сбежать, но очутилась на Острове, на передовой эксперимента.

Она получила по заслугам, и только чудом выжила. Будь у него такая возможность, Джеймс нашел бы её и пристрелил. Довел до конца то, что надо было сделать с самого начала. Ему снова и снова мерещились слова лже-Вальтера: «Мы похожи больше, чем ты думаешь, Джеймс». Перед глазами вспыхивали кадры поединка с Вороновой, летящая клочьями земля и осколки, когда Авелин пришла за своим журналистом, моменты первой встречи с Хилари, предательство, свадьба, разговоры с Рэйвеном, постоянное напряжение. Прошлое, настоящее и будущее смешались воедино, и Джеймс уже не мог сказать, где заканчивается реальность, сменяемая воспоминаниями. Ненависть и отчаяние были повсюду: в прошлом, настоящем и будущем.

Когда началась вся заварушка, он остался на месте. Джеймс равнодушно прислушивался к выстрелам и крикам, к топоту ног за дверями и, лежа на кровати, смотрел в одну точку. Их просто бросили, в открытых палатах, всех до единого. Джеймс не пошел за остальными пленниками, потому что свобода была ему не нужна, и ещё меньше хотелось оказаться нелепой жертвой шальной пули. Он пришел сюда за Хилари, но где она сейчас?

Джеймс слышал весь их разговор с тем длинным неряшливым типом, перед тем, как они занялись сексом. Хилари знала, что он здесь, но не пожелала даже увидеться с ним. Разве что в перспективе, возможно. Джеймс хотел бы иметь возможность послать такую перспективу куда подальше, только чтобы не вспоминать. Оторвать бы её любовнику яйца и затолкать в его грязную глотку.

Он не знал, сколько времени прошло, и понятия не имел, что творится снаружи, когда на пороге его палаты появилась она. Сначала Джеймсу показалось, что он снова бредит, но её голос, который сейчас было слишком больно слышать, звучал слишком громко для тяжелого сна.

— Джеймс, нужно быстро уходить. Я тебе помогу.

«Вот так просто? После всего того, что было между ним и тобой?»

Ему захотелось издевательские поинтересоваться, как она представляет их очаровательное семейное трио, и как будет выбирать любимого мужа на вечер. В странном полузабытьи Джеймс наблюдал, как Хилари подбежала к кровати, как положила пистолет на подлокотник и наклонилась к нему, предлагая опереться на её руку.

Человек, устроивший здесь цирк, был прав. Воспоминания обжигают не хуже раскаленных ножей, которые вонзают в твое сердце те, кому ты больше всего доверяешь. С этим стоит завязывать. С воспоминаниями и с людьми, вытирающими об тебя ноги.

Джеймс одним движением подхватил оружие, снимая с предохранителя и нажимая на спуск. Один раз, в упор. Он уже стрелял в неё раньше и хорошо помнил свои ощущения: ни капли сожаления, холодный, точный расчет. Перехватил её удивленный, растерянный взгляд, когда Хилари сползла на пол, зажимая руками рану в животе. Он помнил, как это было в прошлом, и сейчас будто испытал дежавю.

Ей было действительно больно, но и ему — не меньше. Джеймс не хотел, чтобы Хилари умерла быстро. Пусть помучается перед осознанием неминуемой смерти. Так же сильно, как терзался он, увидев сцену в её апартаментах. Сцену, достойную элитного порнофильма.