Марина Эльденберт - Жертва

— Вы слишком держитесь за то, что всего лишь иллюзия, Беатрис, — произнес он, — стабильность спокойствия. Никому ещё не удавалось удержаться на этой грани, но именно с этой высоты падать опаснее всего. Я предлагаю вам сделать шаг за границы того, что известно и доступно многим. Я предлагаю вам работать со мной. Выбор за вами.

Искушение согласиться было велико, но Беатрис удержалась. Дариан действительно был прирожденным лидером. За такими идут, не останавливаясь и не задумываясь. Она и сама прикусила язык сейчас, чтобы не сказать: «Да».

Она понимала, что не успеет и опомниться, как эта бездна поглотит её. Его цели станут её, как её жизнь сойдется в точку на Его Идеях. Тогда будет уже слишком поздно.

— Интересное предложение, — ответила Беатрис, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности. Её не покидало ощущение, что Дариан видит её насквозь.

— Беатрис больше беспокоит, как ее выбор повлияет на судьбу дочери, — уточнил Сильвен, смещая акценты его внимания на себя.

Никогда в жизни она не чувствовала себя более обязанной ему, чем сейчас. Вынужденная подбирать слова, что само по себе для неё было крайне тяжело, и играть в игры, навязанные этим мужчиной, Беатрис окончательно растерялась. Все её существо противилось тому, что сейчас происходило, а инстинкты подсказывали бежать, как можно дальше и как можно скорее.

— Беатрис здесь с нами, и может сама меня спросить, — Дариан облокотился на спинку дивана, положив подбородок на запястье, — но если вы решили побыть её голосом… На судьбу Авелин этот выбор не повлияет никак. А на вашу жизнь, Беатрис — вполне.

Он пару мгновений рассеянно смотрел сквозь них, потом поднялся.

— Прошу меня извинить, я хочу закончить сонату. Беатрис, приятно было познакомиться, — он легко коснулся губами её руки, — не затягивайте с решением.

После его ухода она выдохнула и несколько мгновений смотрела в одну точку, потом повернулась к Сильвену.

— Он же понял, что я не хочу… он все понял, да? Что теперь будет? Он… — в панике забормотала она, понимая, что медленно, но верно соскальзывает в истерику. Страх за Авелин охватил все её существо, сводя с ума и лишая возможности мыслить здраво. Сильвен одним движением привлек её к себе, обнимая и покачиваясь вместе с ней, будто успокаивал ребенка. Беатрис понимала, что он делает, но не хотела противиться этому. Энергетика Сильвена качала, как на волнах, разрывая нити отчаяния и даруя все больше уверенности и спокойствия.

— Кто он такой? — спросила она едва слышно, не пытаясь освободиться, все глубже погружаясь в защиту его объятий.

— Бог этого мира, — язвительно заметил Сильвен, и сквозь его безразличие проступило нечто большее, чем насмешка. Истинное неприятие.

Беатрис показалось, что он отнюдь не испытывал к Дариану нежной привязанности. Он подал ей руку, и они вместе направились к выходу. Провожала их все та же милая женщина. Она протянула ему плащ, а Беатрис накидку.

— Тебя интересовало, почему я работаю на него. Потому что интересен ему. Пока что интересен.

— Я думала, тебе это нравится, — произнесла она, и поймала себя на том, что говорит шепотом и не слышит себя из-за адски прекрасной музыки, — хотя бы отчасти.

— Я всего лишь достаточно амбициозен и осторожен.

Экипаж тронулся, и какое-то время они ехали молча. Сильвен смотрел в окно, а Беатрис на него. Смотрела, будто увидела впервые, запоминая каждую черточку. Точеный профиль, красивый изгиб губ, идеальная кожа. В его одежде никогда не было излишней вычурности: он игнорировал откровенные причуды сменяющейся моды, никогда не носил париков.

Сейчас Беатрис показалось, что он отчасти повторяет Дариана. Повторяет или соответствует заданному им тону? Сильвен всегда был для неё совершенством, с самого первого дня. Недосягаемым идеалом и возлюбленным, который никогда не будет её. Но каким он был на самом деле, в глубине души?

— Помоги нам исчезнуть, — попросила Беатрис, заглядывая ему в глаза, — я никогда ни о чем не просила, и больше тебя не побеспокою. Я просто не хочу, чтобы этот монстр знал, где моя дочь.

— Если бы я мог, — с сожалением покачал головой Сильвен, но потом ласково провел пальцами по ее щеке. — Я подумаю, что можно сделать.

Беатрис потянулась за этой короткой лаской, уткнулась лицом ему в плечо, обнимая.

— Я люблю тебя, — прошептала быстро, опасаясь, что передумает говорить. Она не позволяла себе даже думать об этом, и эти слова жгли сердце долгие годы. Ответа Беатрис не ждала, зная, что его не последует.

Сэт дожидался её в спальне. В его взгляде она прочла немой вопрос про Авелин, но промолчала. Не была уверена, что готова говорить на эту тему. Он протянул ей руку, и Беатрис легко сжала его пальцы, устраиваясь рядом с ним на подлокотнике кресла.

— Расскажи мне, что тебя беспокоит.

— С чего начать? По моим ощущениям это потянет на трехтомник.

— Начни сначала. У нас ведь есть время?

— Люк умер, — Беатрис передернуло от тих слов, но она все же заставила себя продолжить. Время для скорби у неё ещё будет, когда ситуация разрешится.

— Если бы мы не бегали по континентам, я бы успела увидеть его. Я должна была быть рядом с ним.

— Тогда тебе пришлось бы сдать меня, — тихо произнес Сэт, — ты ведь на Вальтера работала все это время.

Беатрис усмехнулась.

— И давно ты знаешь?

— С моей-то паранойей, наверное, всегда знал. На самом деле к мыслям об этом я вернулся после слов… твоей знакомой. В Канаде я понял, что у вас с Рэйвеном непростые отношения в прошлом, и она это подтвердила. Мы бы не ушли оттуда с такой легкостью, если бы вы не работали вместе, да и сейчас ты держишься совершенно иначе, нежели чем тогда. Я помню твою уверенность, и я вижу тебя сейчас. Ты растеряна, сосредоточена, насторожена. Ты сама рассказала мне о Люке. Я просто сложил два и два. Люк, Вальтер. Сэт, Беатрис. Все просто.

Что-то в ней серьезно изменилось, если человек, которого она знает полтора месяца, может читать её, как раскрытую книгу. Чувствовать её настроение, как свое, рассказывать о её же собственных мотивах.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Ты не оставила меня в коттедже в качестве прощальной посылки Вальтеру. То, что ты хотела спасти жизнь Люка, я понять могу и даже больше. Я не знаю, что я думаю, Беатрис, но предполагаю, что для меня это не столь важно. Гораздо важнее то, что ты сделала и продолжаешь делать.

— Спасибо, — удивленно произнесла Беатрис. Она не ожидала такого ответа от человека, которого собиралась использовать. И использовала бы, не потеряй она Люка. Говорить мешал ком в горле, и Беатрис легко распознала эти симптомы. Доверие. Она открылась больше, чем была готова, и организм незамедлительно отозвался попыткой расслабиться. Нет уж, милая, не время и не место.