Тара Мосс - Алчность

Макейди и Энди встретились в субботу днем у небольшой приемной на третьем этаже «Сэра Стэмфорда». После побега Эда Брауна прошло более суток.

Макейди увидела высокую фигуру Энди, идущего по коридору. Он еще не заметил ее, поэтому у Мак было немного времени, чтобы рассмотреть его и приготовиться встретиться с ним лицом к лицу. Он оделся в привычные синие джинсы и черный кожаный пиджак, как, бывало, на их первые свидания. Его щеки показались ей запавшими, подбородок зарос щетиной. Как и Мак, он почти не спал. Впечатление от его внушительного роста портили плечи, ссутулившиеся так, словно на них легла вся тяжесть мира. Совсем как я, подумала Мак. Она жадно вглядывалась в черты Энди, как ни старалась этого отрицать. Это просто тяга к знакомому лицу или попытка разнообразить гостиничную скуку, уговаривала она себя. А может быть, виной всему то сострадание, которое она испытывала к нему из-за Джимми. Ничего больше. Она не может любить его. Тем хуже для нее, если любит. В конце концов, она готовит себя к тому, чтобы никогда больше с ним не увидеться.

— Привет, Энди. — Услышав ее голос, он обернулся. — Спасибо, что пришел. Как дела?

— Отлично.

Обмениваясь приветствиями, оба испытывали легкую неуверенность. Должны ли они обняться? Пожать друг другу руки? Поцеловать в щеку, как принято в Европе? Кончилось тем, что они кивнули друг другу, избегая физического контакта.

— Здесь рядом есть хорошее местечко, можно там посидеть, — предложила Мак, указывая на удобную боковую комнату. — Нам принесут напитки и, я уверена, оставят одних.

— Звучит неплохо.

Войдя в комнату и пережив еще несколько неловких мгновений, они сели лицом к лицу. Моментально появился официант, чтобы принять заказ. Мак попросила принести латте, и Энди последовал ее примеру. Обстоятельства располагали к более крепким напиткам, но стрелка часов едва миновала полдень.

— Так вот где тебя поселили… — Энди осмотрелся. — Неплохо спрятали. Как ты провела ночь?

— Ваша чрезвычайно важная временная узница спала отлично.

— Чрезвычайно важная временная узница? — повторил он. — Да, я думаю, что в твоем досье так и записано.

— ВИП-ЗК, — фыркнула Мак.

Энди коротко рассмеялся, и в комнате вновь повисло напряженное молчание. Они не могли без конца вести непринужденную беседу о пустяках.

— Как там Энджи?

Энди грустно покачал головой и ответить сразу не сумел.

— Джимми хороший парень, — продолжала Мак. — Энджи тоже, кажется, замечательная женщина. Сильная.

— Да, отличная православная греческая семья. Они решили обзавестись четвертым ребенком… — Энди нахмурился: — Мак, Эд Браун серьезно ранил нескольких полицейских, это много. И если кто-то из них умрет… Я не хочу сказать, что он и до этого натворил мало зла, но…

Постороннему человеку это заявление показалось бы незначительным, но Мак, уже потерявшей свою лучшую подругу Кэтрин и к тому же подвергшейся жестокому насилию, слова Энди были ясны. Сбежав от полицейских и серьезно ранив нескольких офицеров, Эд Браун перешел последнюю черту. Полиция всегда защищает своих. Это не нуждается в объяснениях. Теперь за Эдом охотились все.

— Я думаю, шеф не знает толком, что со мной делать, — признался Энди. — Теперь, когда Эд сбежал, думаю, я им нужен. В прошлый раз я изловил его. Но сейчас, когда Джимми чуть жив, они не могут допустить меня до работы, пока полностью не пройду проверку на поведение в критической ситуации, чтобы убедиться, насколько я стабилен. Завтра меня аттестуют. Можешь себе такое представить? Я должен был бы прямо сейчас прочесывать улицы в поисках Эда, а мне мешают работать. Это основная проблема. Если меня не допустят к операции прямо сейчас, этого уже никогда не произойдет.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но и для проверки тоже есть причина. У тебя нет иммунитета к горю, Энди, ни у кого его нет. Я уверена, что на поиски Эда уже брошены все силы. Ты можешь пропустить один день. За этого подонка несешь ответственность не только ты. — Мак тревожило, что несчастье с Джимми может снова толкнуть Энди к бутылке. Возможно, именно этого опасалось и его начальство.

— Послушай, может, хоть ты не будешь говорить со мной, как психиатр? — съязвил он.

Ей стало больно от этих слов. Мак хотелось думать, что он шутит, и все же эта фраза ее уязвила. Она всего-навсего старалась вести себя с ним по-дружески.

— Может, сменим тему?

Мак облегченно вздохнула:

— Сегодня утром я поняла, что на самом деле мы с тобой мало о чем успели поговорить. С той минуты, как я прилетела, мы почти не разговаривали. — Эпизод на скалах в Бонди-Бич, несмотря на его интимность, не отличался содержательной беседой. Тем более их общение под душем. — Я уверена, что ты действительно хочешь сейчас обсудить наши проблемы. Но теперь…

— Я ужасно переживаю о том, что случилось позавчера.

— Ты имеешь в виду встречу с Кэрол? — уточнила Мак.

— Это было не то, о чем ты могла подумать, ты же знаешь.

— Все в порядке, тебе не нужно ничего объяснять.

— Я должен объяснить, если ты мне не веришь, Мак.

— Я тебе верю, Энди. Дело не в этом.

— Не в этом?

— Я всегда тебе верила. — Случай с Кэрол не имел значения. Важно было то, что их отношения оказались непрочными. Они не могли продолжаться. Что Мак могла ему сказать? Что самое лучшее — прыгнуть в постель, пока через несколько часов континенты снова не разлучат их? — Пустяки. Это мы уже проходили.

Официант принес латте в высоких стаканах с длинными ложечками. Мак высыпала в свой пакетик сахара и размешала.

— Как тебе мой полицейский конвой? — полюбопытствовала она.

Сегодняшняя смена полицейских охранников сидела за столиком ближе к лифтам, напротив приемной. Несмотря на то что оба были в штатском, их ничего не стоило вычислить по тому, как, держа перед собой газеты и выпрямив спину, эти ребята настороженно обшаривали глазами помещение. Мак обратила внимание на то, с каким интересом они поглядывают на них с Энди. Возможно, им было кое-что известно об их общем прошлом. Наверное, они все знают, предположила Мак.

— Да, я их заметил.

— Узнаешь?

— Нет, — ответил Энди, — это не детективы. Надеюсь, они держались вежливо?

— Пока не могу сказать. Эти двое со мной с девяти утра. — Мак наклонилась к нему и понизила голос: — Так ты действительно считаешь, что Эд станет меня преследовать? А не слишком ли это для него рискованно?

Энди немного помолчал, и Мак пришлось ждать ответа. Она отпила латте, но при мысли об Эде ее желудок словно сковало холодом.

Он действительно станет преследовать меня?

— Мак, я не думаю, что нам можно расслабиться, — наконец ответил Энди. — Я рад, что мы в состоянии обеспечить тебе охрану, пока ты здесь. Но с такими, как Эд Браун, ни просчитанный риск, ни логические построения ничего не стоят. Все время, пока он находился в заключении, его камера выглядела совершенно спартанской. Но когда позавчера ее обыскали, то нашли твой снимок из газеты, приклеенный к обороту карточки его матери. Это нехорошо. Он не побоялся оставить после себя такую улику, и это плохо.