Пол Сассман - Лабиринт Осириса

Бен-Рой пытался протестовать, хотел остаться хотя бы для того, чтобы помочь помыть посуду, но Сара была непреклонна. Без злости, без горечи – лишь с оттенком грусти. Такой печальной он ее раньше не видел. Шанс потерян. Что-то ему сказало, что этот шанс был последним.

Бен-Рой положил телефон в карман, и Сара проводила его до двери. Когда она выпускала его из квартиры, он попытался поцеловать ее в губы, но она подставила щеку.

– Мне жаль, – проговорил он.

– Мне тоже.

– Приятный получился вечер.

Она не ответила. Позволила поцеловать себя в выпуклость живота, выразила надежду, что с Халифой не случится ничего плохого. А затем отступила на шаг и закрыла дверь.

– Я тебе позвоню! – крикнул Бен-Рой.

В ответ тишина. Ему показалось, хотя он и не был уверен, что за дверью послышалось сдавленное рыдание.

Лабиринт

– Салям!

Голос Халифы отразило эхо, и он по звуку понял, что находится либо в большой пещере, либо в камере. Вроде тех, через которые проходил, когда спускался по главной галерее. Халифа склонил голову и попытался вспомнить, не было ли чего-то похожего в плане Самюэла Пинскера. И не сумел. Сделал несколько осторожных шагов, вытянув, как слепой, перед собой руки, и вернулся обратно. Порылся в кармане, вытащил платок и положил на край отверстия вертикальной шахты. Когда он выбрался из лаза, то смотрел в сторону галереи и теперь расположил платок так, чтобы отметить это направление. В тоннеле, где его с боков ограничивали стены, он мог легко определить, где находится главная ось рудника. Здесь же доступных ориентиров не было, и определять положение в пространстве стало труднее. Платок хотя бы станет той точкой, от которой можно отталкиваться.

Халифа прижал ткань, запоминая расположение платка относительно лаза, чтобы потом не сомневаться, с какой стороны колодца он лежит. Распрямился и, поводя в темноте руками, пошел по линии нижнего коридора в сторону главной галереи.

Через двадцать шагов он наткнулся на каменную преграду.

Ощупал и двинулся вправо. Ведя рукой по монолиту стены, решил обойти вокруг пещеру, камеру или что там собой представляло это помещение. Темнота была настолько плотной, что через несколько шагов он потерял всякое представление, в какой стороне от колодца шахты оказался. Наткнулся на груду камней, выбрал поменьше и бросил в пустоту. Глухому удару ответило эхо над головой. Откуда-то с высоты, но с какой именно, трудно было судить. Халифа бросил еще камень в противоположную сторону и услышал, как он упал. В десяти метрах или в двадцати? Он определить не сумел. Еще четыре пущенные в темноту камня помогли примерно установить размеры помещения – оно было немаленьким, только это одно и не вызывало сомнений. Халифа продолжал путь вдоль стены. Нашел два больших кувшина – очень больших, ему по пояс. Чуть дальше под ногами что-то захрустело. Он наклонился и нащупал на полу кости мелкого животного.

Никаких дверей, проемов и проходов. Халифа почувствовал, что его опять охватывает паника. Пришла мысль, что тоннель, вертикальная шахта и эта камера – части одного тупика. И в этот момент наткнулся на что-то прислоненное к стене.

Лестница.

Халифа ощупал ее рукой. Боковые брусья, ступеньки, кожаная обмотка. На ощупь надежная. Он попробовал нижнюю ступеньку. Крепкая. Начал осторожно подниматься – ступенька за ступенькой – и, добравшись до шестой, обнаружил отверстие в стене. Такое же, как видел в камере у входа в рудник.

– Салям!

Эхо. Перед ним открылся тоннель. Выход из камеры. Но куда он вел? И не было ли иного выбора?

Халифа спустился вниз и продолжал путь по кругу вдоль стен. Снова оказался у груды камней. Проемов на уровне пола не нашлось. Углов он тоже не встретил, следовательно, помещение было примерно круглой формы. Добравшись до лестницы, он опустился на колени и, стараясь не сбиться с прямой и ощупывая руками пол, пополз поперек камеры к колодцу шахты. Через пару минут он наткнулся на каменную стену. Проклятие! Промахнулся! Халифа встал и вдоль стены снова пошел к лестнице. Опять опустился на колени, но на этот раз взял чуть левее. Вторая попытка увенчалась успехом – он нашел шахту. Платок лежал на дальней стороне отверстия, из чего он заключил, что тоннель вел в сторону от главной галереи. Он повторил все сначала, чтобы убедиться, что сделал правильный вывод. Затем снял ботинок и, чтобы обозначить положение лестницы, положил на пол. Полуразутый, он стал переставлять лестницу и, забираясь наверх, проверять, нет ли входов в другие тоннели. Таких не оказалось или по крайней мере он не обнаружил. Проделав полный круг и найдя ботинок, он обулся. Решения принимать не пришлось. Халифа поднялся по лестнице и, оказавшись в тоннеле, направился вперед, разведя перед собой руки и держа голову пониже, чтобы не удариться о потолок.

Через двадцать метров – может быть, больше, может быть, меньше, в преисподней, где он блуждал, все было зыбко и неопределенно – потолок стал выше, и Халифа смог распрямиться. Еще через двадцать тоннель разветвлялся: левый коридор шел под уклон, правый забирал вверх. Запомнив развилку на случай, если придется возвращаться обратно, Халифа выбрал левый. Сначала спускался, затем наткнулся на ступени, которые снова вывели его наверх, и оказался на перекрестке, откуда тоннели уходили направо и налево. Он опять повернул налево, полагая, что теперь движется примерно параллельно главной галерее, хотя намного выше ее. Коридор шел прямо, но вдруг круто нырнул вниз и, сделав петлю, устремился в обратную сторону. Теперь, по расчетам детектива – хотя с каждым шагом он все меньше доверял своим расчетам, – тоннель не приближал его к выходу, а уводил в глубь рудника. Справа открылся проход. Он вошел в него и, как ему показалось, очутился в помещении со множеством колонн. В каждой стене было по проему. Новые коридоры требовали новых решений. Ситуация усложнялась и запутывалась.

– Боже, помоги мне, – сдавленно прохрипел он. – Пожалуйста, помоги.

Но ответом была лишь тьма в глазах, мертвая тишина в ушах и неторопливые, необоримые объятия лабиринта, который стискивал его щупальцами своих коридоров.

Иерусалим

Возвратившись домой, Бен-Рой стал рассуждать, как ему поступить. С Халифой и Сарой.

Саре он завтра позвонит, принесет букет цветов, попросит дать еще шанс. Очередной шанс. Хотя что-то ему подсказывало, что шанса он не получит. Что он испортил их отношения раз и навсегда. Да, у него было оправдание своему поведению. Но он всегда находил оправдания. Каждый раз появлялась причина не отдавать Саре всего себя. Не будь Халифы, случилось бы что-нибудь еще, такое же неотложное. Такова судьба копа на передовой. Уйти с оперативной работы и перебирать бумажки или вообще распрощаться с полицией для него не выход. Саре было необходимо, чтобы он уделял ей больше внимания, и она заслуживала его заботы, а он не мог быть заботливым и внимательным. Патовая ситуация.