Пол Сассман - Лабиринт Осириса

– Городом управляют полные идиоты, – заметил Халифа.

– Совершенно с вами согласна.

В дверь просунул голову молодой человек, которого Халифа видел до этого в гостиной, и напомнил Демиане, что через пару минут должны появиться люди из банка «Миср».

– Мы просим заем, – объяснила она. – Не уверена, что у нас получится. Другие банки нам отказали, но попытаться все равно необходимо. Простите, вынуждена прервать нашу беседу.

Халифа махнул рукой.

– Мне тоже пора возвращаться в участок.

Они встали и вышли в гостиную. Рыдал безрукий ребенок, которого, словно сломанную куклу, усадили в углу дивана. Девочка, решил Халифа, хотя не совсем уверенно. Проходя мимо, Демиана подхватила ее на руки и прижала к груди. Почти сразу рыдания сменились приглушенным хныканьем. Демиана покачала ребенка и отдала молодому человеку, а сама повела полицейского к выходу. Горбатый мальчик снова сидел на мотоцикле, его непропорционально большие губы были измазаны шоколадом. Увидев взрослых, он слез с сиденья и опять взял Халифу за руку.

– Не откажетесь порасспрашивать? – спросил детектив, пока они шли через прихожую. – Может, кто-нибудь что-нибудь слышал.

– Конечно, не откажусь. И если что-нибудь узнаю, дам вам знать.

Они остановились на пороге. Неожиданный порыв ветра поднял в воздух вихри пыли и песка.

– Рад был повидать вас, Демиана. Мне очень жаль, что у вас так получилось с финансированием.

– Не беспокойтесь о нас, – ответила женщина. – Выберемся. Бог о нас позаботится.

Еще недавно Халифа бы ей поверил, но сейчас она его не убедила. В последние месяцы рухнул не только его дом.

– Отправлю электронные письма нескольким людям, – сказал он. – Может, чем-нибудь удастся помочь.

– Спасибо. И пожалуйста, передайте Зенаб, что мы думаем о ней. – Демиана помолчала и после колебания добавила: – Юсуф, я хочу, чтобы вы знали…

Он успокаивающе поднял руку. Освободив другую из ладошки мальчика, он присел на корточки и обнял изуродованные плечи ребенка.

– Ты веришь в волшебство, Хелми?

Ответа не последовало.

– Показать тебе кое-что?

Мальчик едва заметно кивнул. Глядя ему в глаза, Халифа потихоньку развернул в кармане батончик «Марс», который оставил, чтобы съесть по дороге в участок, и спрятал за спиной Хелми.

– Абракадабра, – прошептал он, делая вид, что вынимает батончик из уха мальчика.

Тот восторженно расхохотался. Халифа уже шел по улице, а горбун все еще смеялся, и детектив подумал, что это самый печальный звук, который ему приходилось слышать.

Иерусалим

Прежде чем отправиться в квартиру Ривки Клейнберг, Бен-Рой сделал еще три звонка.

Первый – в редакцию «Мацпун ха-Ам», журнала в Яффе, в который она писала. Он наткнулся на автоответчик и, оставив номер своего мобильного телефона, попросил перезвонить ему как можно быстрее.

Второй звонок был пробным шаром. Он набрал номер авиакомпании «Эль Аль». Найденная в соборе сумка могла означать, что Клейнберг либо куда-то уезжала, либо вернулась – скорее первое, поскольку одежда в сумке была чистой. Среди вещей он нашел нераспечатанную упаковку с эластичными лечебными чулками, и это наводило на мысль, что она собиралась лететь на самолете. Мать Бен-Роя ни за что бы не полетела без противоэмболийных чулок. Ривка Клейнберг могла воспользоваться десятком авиакомпаний, и все их предстояло проверить, если интуиция насчет «Эль Аль» его подведет. Но «Эль Аль» была крупнейшим израильским авиаперевозчиком, и с нее следовало начинать. Бен-Рой связался с чиновником из головного офиса, объяснил ситуацию и попросил выяснить, нет ли Ривки Клейнберг в списках пассажиров.

Последнему он позвонил Дову Зиски и обнаружил, что телефон помощника переключен на автоответчик.

– Зиски, – сказал он, – это Бен-Рой. Мы опознали жертву. Мне надо, чтобы ты поработал с ее электронной почтой, городским и мобильным телефонами. Детали оставлю у тебя на столе.

Он колебался, не добавить ли что-нибудь еще, не подбодрить ли парня, как просила Лея Шалев. Но это был не его стиль. И, бросив короткое «До встречи», он собрался разъединиться, но снова поднес трубку к уху.

– Вот еще что: пока ты на территории собора, сделай одолжение, заскочи к архиепископу Петросяну. Армену Петросяну. Я говорил с ним раньше, и он утверждал, что ему ничего не известно. Но никогда не вредно предпринять вторую попытку. Посмотрим, может, тебе удастся что-нибудь из него вытянуть. – Бен-Рой опять замялся, но все-таки закончил: – Удачи! – и, повесив трубку, схватил куртку и поспешил по делам.

Клейнберг жила в многоквартирном доме на углу Ха-Эшкол и Ха-Амоним, в двух шагах от многокрасочной сутолоки крытого рынка «Махане Йехуда». Подскочив на попутной патрульной машине, Бен-Рой вышел напротив торговых рядов и углубился под навес крытых аркад. В пятницу рынок был битком набит покупателями – все бросились запасать продукты, пока не наступила суббота: фрукты, овощи, мясо, рыбу, оливки, сыр, чаллах [34], халву – каждый лоток окружали толпы, и большую долю среди них составляли ортодоксальные евреи в черных костюмах. За последние годы на этом месте трижды гремели взрывы, и тем не менее покупатели приходили. А почему бы и нет – здесь продавали самые свежие продукты во всем Иерусалиме.

Бен-Рой остановился у прилавка булочника, купил пару треугольных пирожков бурекас с начинкой из сыра, шпината и картофеля и пончики суфганийот, протолкался через рынок и вышел с другой стороны. К тому времени, когда он оказался у дома Клейнберг в конце Ха-Эшкол – невзрачного четырех этажного здания с увитыми зеленью балконами и кафе на первом этаже, – он съел все до крошки и в животе перестало урчать.

Перед металлической дверью в дом висела панель домофона, под ней мезуза [35]размером с гавайскую сигару. Бен-Рой вытер руки о джинсы и подошел к входу. Напротив некоторых кнопок звонков стояли имена, напротив других ничего не было. Не было и имени Ривки Клейнберг. Он нажал на кнопку с табличкой «Давидович, ответственный за поддержание порядка».

– Кен [36].

– Господин Давидович?

– Кен.

– Шалом. Я детектив Арие Бен-Рой из иерусалимской полиции…

– Наконец-то!

– Простите?

– Я вызывал вас четыре дня назад. Помоги нам Господь! Неудивительно, что страна летит в тартарары, если полиция действует таким образом.

Бен-Рой понятия не имел, о чем он говорит.

– Я пришел по поводу госпожи Ривки Клейнберг.

– Это вы мне говорите? А по поводу кого же еще? – Давидович был очень сердит. – Ждите там, я сейчас вас впущу.

В динамике раздался щелчок, послышался звук открываемой двери и шаркающих шагов в холле, щелкнул замок. Входная дверь отворилась внутрь, и перед Бен-Роем оказался невысокий лысеющий мужчина в шерстяной кофте, домашних тапочках и белой ермолке. Почему-то на кофте красовался значок с надписью «Голосуйте за “Шомрей сфарад”», хотя никаких выборов в ближайшее время не предвиделось.