Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

— Как Диана? — спросил Саймон.

— Неважно, — ответила Джинни. — Она не захотела сойти вниз. И выглядит ужасно.

— Да уж, — угрюмо признал Мэт. — Думаю, ей нужно лечь в больницу на обследование. Это тянется уже месяцы.

— Джинни, ты разговаривала с врачом?

— Да. Он сказал, что, если это воспаление желез, он ничем не может помочь и ей нужен только отдых. Но…

— Что «но»?

Джинни тряхнула головой.

— Тут что-то другое, я уверена. Хотелось бы мне знать, отчего в действительности ей так плохо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ей… нанесли какой-то вред. — Джинни предупреждающе вытянула руку. — Не спрашивай меня, я тоже не знаю в чем дело.

Саймон погрузился в размышления.

— Почему бы тебе не взять Диану в Пекин, пока она здесь? Ты можешь там остаться на неделю.

— Я так и сделаю.

Саймон решил, что пора поменять тему.

— Сегодня случилось событие, которое может порадовать тебя, Мэт.

— Какое же?

— «Данни» купил «Сэмпан Мажестик».

— Ты шутишь!

— Нет. Права переданы по договоренности.

— А что это за «Сэмпан Мажестик»?

Мэт повернулся к матери.

— Помнишь, ма, я вложил в эту компанию фонды крикетного клуба в Винчестере?

Джинни ничего не ответила, и Мэт перевел взгляд на Саймона.

— Ты не рассказывал? — спросил он недоверчиво.

— Нет. Письмо из школы было такое неприятное, что я никому его не показывал.

— Что все это значит? — спросила Джинни.

— Наш сын вложил львиную долю фондов крикетного клуба в акции гонконгской фондовой биржи. Он однажды на каникулах услышал о ней от меня. Компания называлась «Сэмпан Мажестик». Через две недели стоимость акций удвоилась.

— Удвоилась? Но ты же сказал, что в школе были недовольны?

— Так оно и было. Английскому джентльмену, нет, кажется, они называли его «мальчиком», не пристало заниматься такого рода вещами с фондами клуба. — Саймон не скрывал своего презрения.

— Эти англичане! — сказала Джинни раздраженно. — Никогда мне их не понять. — Заметив, как вытянулось лицо мужа, она тут же улыбнулась. — Некоторых, — ласково добавила Джинни и погладила мужа по руке. — Ну, ладно, я пойду посижу с Дианой. — Джинни обошла вокруг стола и обняла Саймона. — Дорогой, пожалуйста, не задерживай Мэта разговорами. Я хочу почаще видеться с ним, пока он здесь.

— Скажи Ди, что я скоро поднимусь, — крикнул ей вслед Мэт и повернулся к отцу. — Па, я видел сегодня днем Химчклиффа. Заставил его показать мне прошлогодний отчет по Тихоокеанскому бассейну.

— И что ты думаешь об этих цифрах?

— Для моих целей они слишком устарели. Этот парень даже не представляет, какой на Тайване рынок для электронного оборудования. Если говорить о валовом росте, мы можем сделать все гораздо лучше.

— Ты уверен?

Мэт задумался.

— Да, — сказал он наконец, — абсолютно уверен. Человек пятнадцать тайваньцев, моих приятелей, будут рады доказать тебе это.

— А как насчет более обширных проектов? Политических.

— Тайвань — материковый Китай? — Мэт пожал плечами. — Сейчас это уже гроша ломаного не стоит. Вспомним Квэмой. Мы все знаем, что «красные» постоянно обстреливали остров, но это закончилось много лет назад. Гоминьдан собирается превратить Квэмой в курортную зону. Почему бы и нам не принять в этом участие?

Саймон сложил салфетку и почему-то отшвырнул ее.

— Нет, прежде всего потому, что перестрелка возобновилась.

— Что ты сказал? — не веря своим ушам, переспросил Мэт.

— То, что слышал. И наши националисты только что начали ответный огонь.

— Но я ничего не читал об этом в газетах. — Мэт был ошеломлен. — В Тайбэе подняли бы шум до небес, если б такое случилось.

— В Тайбэе все крайне встревожены. Друзей у них мало, и меньше всего они хотят, чтобы об этом узнала широкая публика, особенно теперь, когда они сами нанесли ответный удар. Мир легко поверит, что тайваньцы — зачинщики.

— Но как же можно держать такую новость в тайне? А корабли, самолеты? Экипажи должны были что-то заметить и доложить.

— Все коммерческие рейсы на кораблях и самолетах запрещены, и из соображений безопасности они обходят Квэмой за много миль.

— Как же ты узнал?

— У меня есть свои надежные источники информации. Пройдет немного времени, и об этой истории пронюхает разведка фондовой биржи. Тогда все закрутится. Думаю, сейчас мы в преддверии военного вторжения на Тайвань.

— Что?

— Я говорю серьезно. После многолетних колебаний решение наконец принято.

— Прости, но я плохо понимаю. — Мэт старался держать себя в руках. — Ты говоришь, что «красные» готовятся к войне? Но это же нереально.

— Да? А как насчет другой реальности? Для чего, по-твоему, «красным» нужен «Апогей»?

Мэт молчал.

— В любом случае нет причин принимать все так близко к сердцу. Едва ли это коснется тебя.

— Меня? Да я живу здесь!

— И, надо признать, на весьма непрочной основе. Почему бы завтра правительству Тайваня не вышвырнуть тебя из страны? У тебя есть постоянное место жительства?

— Нет, но…

— Ты говоришь по-китайски?

— Еще нет.

— У тебя есть близкие? Иждивенцы?

Слово «возлюбленная» едва не слетело с губ Мэта, но он не произнес его. Уже не в первый раз он пожалел о своем решении не спешить с Мэйхуа. Со времени их последней встречи прошли месяцы, а Мэт еще не знал точно, куда заведут их эти отношения.

— Извини, но я не могу примириться с мыслью, что кто-то позволит «красным» завладеть Тайванем.

— А кто остановит их? — раздраженно парировал Саймон. — И каким образом?

— Я полагаю, это очевидно. Америка.

— Нет. Вашингтону хватило Вьетнама. Кроме того, договор о взаимной обороне между Тайванем и США больше не существует. — Саймон понизил голос. — Они не боятся Тайваня. — Он говорил тихо, едва слышно. — Они вдруг перестали бояться Америки и кого бы то ни было еще. Они стали дерзкими, настойчивыми. — Саймон поморщился и решительно тряхнул головой. — У них появился друг. Союзник, благодаря которому баланс силы сместился с Запада на Восток, а Китай получает защиту от любых выпадов… Это пакт между Пекином и Москвой.

— Ты шутишь!

— Нет, не шучу. Люди в Пекине, с которыми я веду дела, обладают такой самоуверенностью, какой я в жизни не встречал. Они берут на себя непомерный риск. Возьми хоть нашего нового управляющего банком в Тайбэе.

— Цю? Но я еще не уверен, что это он.

— А я уверен, кожей чувствую. Скоро отправлюсь туда, тогда, возможно, мы узнаем больше.

Мэт долго молчал, переваривая услышанное. Когда первый шок прошел, ему пришло в голову сомнение относительно выводов отца: во всей Юго-Восточной Азии не было такого доступа к информации, как у Саймона.

— Мама, наверное, ничего не знает, — прошептал Мэт.

— Конечно! И не должна знать, иначе она станет требовать, чтобы я отозвал тебя из Тайбэя. Полагаю, ты не хочешь этого?