Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

Саймон написал несколько слов в блокноте.

— Вы хотите… ящик с финиками и изюмом… чтобы вам доставили его с курьером в «Лай-Лай-Шератон» сегодня днем. Финики и изюм?

— Они поймут. Я сам поговорю с директором в течение часа и дам подтверждение своим инструкциям. Но я хочу, чтобы они начали упаковываться немедленно.

— Да, сэр.

— И позвоните моему пилоту. Скажите, чтобы он вписал в летное расписание рейс на Гонконг. Но пусть сделает это в последний момент, прямо перед вылетом, в семь вечера. Все, я ухожу.

Но на полдороге к выходу его осенила еще одна идея, и Саймон застыл на месте. Некоторое время он стоял, прижав ладони ко лбу, пытаясь сосредоточиться, потом вернулся к телефону и снял трубку.

— Я хочу заказать личный разговор с Пенаном…

Дожидаясь, пока раздастся голос жены, Саймон обдумывал решение, которое родилось по наитию. Поразмыслив, ошибки он не обнаружил.

— Алло… дорогая?

— Саймон? Как мило! Что…

— Этот дом, который ты осмотрела сегодня утром… Ты как следует все проверила там?

— Да, конечно. Я видела его уже три раза, наводила кое-какие справки.

У тебя есть доверенность нашей компании?

— Да, ты же знаешь, я всегда вожу ее с собой. Саймон, почему ты спрашиваешь?..

Он глубоко вздохнул.

— Потому что я хочу, чтобы ты купила этот дом на имя компании. — Он помолчал. — И сегодня же.

Цю и Ленни сошли с поезда, прибывшего из Каосюна, и оказались в настоящей давке. Школьники уже закончили занятия, и в Тайбэе начинался час пик. Минут десять Цю и Ленни черепашьим шагом плелись вдоль барьера по платформе, а потом вообще остановились. Цю привстал на цыпочки, но видел вокруг только головы и иногда чью-нибудь вытянутую вверх руку или кулак. Настроение толпы было не слишком радостным. И тут пронеслась весть: полиция устроила проверку у главного выхода. Никто не может ни войти, ни выйти из здания тайбэйского вокзала, пока его не обыщут.

Цю схватил Ленни за руку и стал протискиваться к стене с телефонными автоматами.

— Что происходит?

— Не знаю. Они не стали бы устраивать всю эту суматоху только из-за того, что какой-то управляющий банком не появился сегодня на работе. Такая тревога… — Цю покачал головой. — За этим стоит У.

К тому времени, когда они прорвались к свободной кабине, Цю уже выработал план и опустил монетку.

— Алло… госпожу Шань, пожалуйста.

Через несколько минут Цю повесил трубку и вышел из кабины.

— Помощь скоро подоспеет, но нам нужно двигаться.

Подошли еще несколько поездов, из них стали выгружаться пассажиры. Толпа была настолько густая, что Цю и Ленни едва ташились вдоль стены.

— Видишь вывеску? — шепнул Цю, указывая рукой. — Туалет. Туда нам и нужно.

Толпа бурлила, как океан. В ней наметились свои глубины и течения. Два широких потока человеческих тел, словно волны, колыхались и плыли, каждый в своем направлении. Заплакал ребенок, и неожиданно детские крики стали доноситься со всех сторон. Три школьницы в синих форменных платьицах, таких же помятых, как и их лица, одновременно начали всхлипывать.

— Истерика, — шепнул Цю. — Двигай дальше!

Когда громкоговоритель изверг более или менее внятное сообщение, человеческий океан разделился. Одни замолчали, другие кричали «Тише!». Те, кто до сих пор молчал, обрушили на крикунов поток ругательств. Атмосфера накалялась. Люди толкали Цю в спину, напирали — того и гляди превратят в сандвич. Но когда он почувствовал, что не в состоянии сделать следующий вздох, толпа раздалась, и его выпихнули вперед вместе с Ленни, который каким-то чудом удерживался рядом. Наконец они оказались в относительно спокойном помещении мужского туалета.

Без десяти минут пять к зданию вокзала подкатила бронированная машина для перевозки драгоценных металлов и остановилась рядом с почтовым отделением. Из нее вышли два банковских охранника в форме. Пока охранники стояли во дворе, поправляя ремешки на своих желтых шлемах, на тротуар влетело такси, в котором сидела Линьчунь.

— Ящик у вас с собой?

— Вот, госпожа Шань.

Старший охранник похлопал рукой по стальному, обернутому в холстину ящику. Посылка особого значения, по словам госпожи Шань.

— Эй! — У почтового отделения дежурили двое полицейских, проверяя всех, кто пытался войти или выйти. — Здесь нельзя парковаться. Распоряжение на случай чрезвычайных обстоятельств.

— А что случилось?

— Не вашего ума дело.

— Нам нужно забрать посылку для банка. Срочно.

Охранник повернулся и умоляюще взглянул на Линьчунь. Та кивнула.

— Посылка первостепенной важности из Каосюна в муниципалитет. — Она помахала перед глазами полицейского желтым листком бумаги.

Тот увидел вполне официальный документ с множеством красных печатей и штампов.

— Ну…

— Это займет всего секунду. Если к пяти посылка не будет лежать у моего шефа, меня уволят. — Линьчунь пристально смотрела на полицейского. Глаза сверкали. — Может, и не только меня.

— Тогда поторопитесь, у вас две минуты. Две!

Едва пробравшись в отделение, Линьчунь прислонилась к стене. Она едва дышала.

— С вами все в порядке, госпожа? — спросил охранник.

— Сейчас пройдет.

Но не прошло. Пока старший охранник ставил портфель на стойку, Линьчунь, вскрикнув, стала опускаться на колени. Комната была битком набита народом, обслуживающего персонала не видно. Когда охранник позвонил в колокольчик, в ответ из-за перегородки раздался злобный окрик:

— Подождать не можете, что ли?

— Воды, — прошептала Линьчунь.

Она не могла поднять головы. Вокруг нее сгрудились пассажиры, каждый предлагал свое лекарство. Охранник помоложе поднял голову и через дверь, ведущую в зал вокзала, увидел вывеску «мужской туалет». Он побежал туда, проталкиваясь сквозь толпу.

Прошла минута — но он не возвращался. Линьчунь застонала и повалилась на спину. Второй охранник вернулся и снова позвонил. Две минуты слишком затянулись. Вот-вот сюда придет полиция и начнет расспрашивать, в чем дело…

Из глубины конторы вышел мужчина, вытирая руки о грязное полотенце.

— Ну что? — прорычал он.

— Она в обмороке. Помогите.

Служащий неохотно поднял откидную доску и вышел в общий зал.

— Вот, — сказал охранник. — Поддержите ей голову, а я пойду посмотрю, куда девался мой приятель.

Расталкивая всех, он помчался на вокзал.

Прошло несколько секунд, и Линьчунь услышала крик:

— Вы еще здесь! Я же сказал: две минуты! У вас было пять.

Она слабо застонала, но полицейского это не растрогало.

— Если вы больны, вам нечего здесь делать. Где же те двое, что были с вами?

Линьчунь не успела ответить, как один из охранников в форме вернулся и шепнул: